Могадор, один из старейших островов Формандии, величественное здание Адмиралтейства с резными контрфорсами, где он когда-то безусым мальчишкой получал свой патент… Неподалеку от него Жан-Бар, легко узнаваемый из-за своих трех мысов, направленных в разные стороны, остров развеселых трактиров, гудящих дни и ночи напролет… Бэйчимо — далекий, крошечный, кривой, как огрызок яблока — там край вечных туманов, которые не под силу разогнать даже злому северо-восточному ветру по прозвищу Стервец, но какое там делают вино из ламинарий!.. А вот Зееадлер, похожий на узкую рыбью кость — совсем уж невзрачный остров, о котором напоминают глубокие шрамы на боку «Воблы». Два года назад они с Алой Шельмой наткнулась там на пару патрулирующих минных катеров. Схватка вышла короткой, но яростной. Один из них Габерон разнес прямой наводкой, зато шестовая мина второго заклинила высотные рули «Воблы» и едва не привела к катастрофе. Это обошлось баркентине в два месяца сухого дока в Портс-Адамсе…
Леферм, Эрин, Мерримак…
Алая Шельма хлопнула рукой по столу, оборвав нитку приятных воспоминаний. Габерон даже не заметил, как бесшумно просочилась в штурманскую Шму. Садиться ассассин не стала, вместо этого робко замерла в дальнем углу, надеясь, видимо, сойти за торшер или иной предмет обстановки. Небезуспешно, как отметил Габерон, про нее мгновенно забыли. В штурманской воцарилась напряженная тишина. По счастью, Алая Шельма была не из тех капитанов, что любят тянуть рыбу за хвост.
— Три часа назад «Малефакс» обнаружил другой корабль, — по-военному четко начала она, складывая перчатки и пряча их за пояс. Неужели вспотели от волнения руки?.. — Курс — норд-тень-ост. Дистанция — тридцать пять миль. Высота — немногим больше тысячи футов. Размер, судя по эху в магическом эфире, около шестисот-семисот лоудов[5].
Габерон, не удержавшись, присвистнул. Цель вырисовывалась вкусная. Не иначе, тяжелый двухмачтовый бриг или грузовая шхуна.
— В небе висит целая куча дерева! Чего мы ждем, капитанесса, сэр? Прикажите «Малефаксу» набирать высоту и заходить на цель! Нам надо иметь хотя бы двести футов преимущества по вертикали. Я пока приготовлю свою лучшую карронаду для пристрелки. Положим пару ядер у него по курсу, глядишь, сразу убавиться желания играть с нами. А если нет, я разнесу им фок-мачту, и тогда посмотрим, как они закрутятся!
— Щеголь прав, — поддержал из своего угла Дядюшка Крунч, — Машину на полный ход! Брать надо внезапностью, маневром! Так и делал Восточный Хуракан!
Алая Шельма усмехнулась, глядя на них двоих. И что-то в этой усмешке Габерону определенно не понравилось. Не любил он такие усмешки, едва заметные, но острые, как пиратский нож. Особенно на лице капитанессы.
— Рветесь в бой? Не хотите даже полюбопытствовать, кто перед нами?
Дядюшка Крунч немного сконфузился и заворчал себе под нос.
— «Малефакс», изображение!
С негромким щелчком посреди штурманской появился зыбкий светящийся абрис. Габерон, хоть и ждал чего-то такого, все равно чуть не вздрогнул. Он не любил магические фокусы, даже столь безобидные. Контур быстро набирал яркость и цвет, растягиваясь в разные стороны, превращаясь из простой абстракции в сложную геометрическую фигуру. В этой фигуре наметанный глаз канонира быстро определил киль, кормовой флагшток, твиндек, надстройку…
Не двухмачтовый бриг, мгновенно понял Габерон, чувствуя неприятную кислинку, разлившуюся под языком. Не грузовой бриг. Не маленькая кайка-полугалера, не верткий тендер с характерным косым парусом, который так ловко ловит боковые ветра, не громоздкий неуклюжий лихтер, не старомодный толстозадый флейт…
Корпус все удлинялся, пока не обзавелся приплюснутым, как акулья морда, носом, созданным, казалось, не для того, чтоб раскраивать ветра, а для того, чтоб пробивать препятствия. Из задней трети выросла надстройка, приземистая, в несколько ступеней, которую вполне можно было принять за узкий спинной плавник. По бокам узкого корпуса выросли гребные колеса, небольшие, но выглядящие внушительно, с большими лопастями. Сравнение с акулой пришло не случайно, понял Габерон, в чертах незнакомого корабля явственно сквозило что-то хищное, почти животное. Этот корабль, как бы он ни назывался и под чьим бы флагом ни шел, создавался явно не для того, чтоб беспечно петлять в небесных струях. Габерон уверился в этом еще до того, как «Малефакс» несколькими небрежными линиями очертил носовую батарею. К тому моменту, когда гомункул добрался до дымовых труб, он уже знал, что это за корабль.
— Какого дьявола, Ринни? — Габерон, с трудом оторвав взгляд от призрачного корабля, зависшего посреди штурманской, посмотрел в сторону капитанессы. Она стояла за своим навигационным столом, наблюдая за их реакцией. И, кажется, ждала чего-то подобного, — Это не грузовой корабль! Это чертова канонерская лодка! Боевая формандская канонерская лодка!
— Благодарю за подсказку, — Ринриетта холодно улыбнулась, — А то мы с «Малефаксом» чуть было не приняли ее за рыбацкий сейнер.
Габерон ощутил закипающую злость.
— Если у вас с «Малефаксом» в голове осталось больше, чем в дырявом кувшине, вы немедленно развернете «Воблу» на сто восемьдесят по румбу! — бросил он, — Это канонерка проекта «Барракуда», она может выглядеть медлительной, но у нее на борту — четыре нарезных шестидесятифунтовых орудия. Это значит, что за десять неполных минут она превратит «Воблу» в дымящееся крошево. Поворачивай обратно, пока их собственный гомункул нас не засек!
— В кои-то веки наш краснобай прав, — неохотно проворчал Дядюшка Крунч, тоже пребывавший в некотором замешательстве, — Не нам тягаться с формандскими канонерками, Ринриетта. Это целая чертова куча железа. Унести бы голову…
Габерону потребовалось серьезное усилие воли, чтобы вернуть хладнокровие. Но на улыбку его уже не хватало.
— Уйти успеем, — сказал он сухо, — Если маневрировать сейчас же. Это «Барракуда» третьей серии. Видите, у нее увеличенный бульб в передней части и заниженный профиль труб?..Это значит, что корабль не более как пять-шесть лет тому назад сошел со стапелей. У него двадцать патентованных котлов «Безье», каждый мощностью пол тонны в час. Всего почти четыре гигакалории. Этого хватит ему, чтоб набрать восемнадцать узлов и держать эту скорость не меньше суток.
Тренч быстро сделал в уме какие-то вычисления, поглядывая на магическую проекцию канонерки.
— «Вобла» быстрее, — наконец сказал он, — С попутным ветром мы выдадим все двадцать пять.
— У него нет ни единого паруса, — вставила Корди. На призрачную канонерку она смотрела столь серьезно, что взгляд ее серых глаз казался почти взрослым, — Мы легко обгоним эту посудину. Посмотрите, сколько железа у нее на боках! Скорость должна быть как у бабушкиного утюга!
— Если до этого не отправимся на корм Мареву, — огрызнулся Габерон, — Это канонерская лодка, корюшка, а не гоночная яхта, она создана не для того, чтоб порхать в облаках. Канонерки — прибрежные хищники, они редко выходят в открытый океан, и парус им не нужен, хватает машин. А еще она обшита снаружи стальными листами и тяжела, как небольшой остров. И если у них не заросли паутиной прицелы, а на борту есть опытные канониры… От шестидесятифунтового снаряда мы не убежим даже если набьем все топки под завязку магическим зельем.
— Но он же не стреляет?..
— Скоро начнет, — пообещал Габерон, — Дальность действенного огня шестидесятифунтовок — около восьми миль. Между нами осталось тридцать пять и движемся мы со скоростью… скажем, двадцать узлов. Это значит, что если мы не сменим курс, то окажемся в зоне его огня менее чем через два часа. Как тебе перспектива поближе познакомиться с продукцией сталелитейных заводов Жан-Бара, Ринни?
Его тирада не произвела заметного впечатления на Алую Шельму, та лишь качнулась на каблуках.
— У вас недурные познания по части формандских канонерок, господин канонир. Приходилось служить на такой?
— На первой серии, не на третьей. Всего полгода.
