Судя по лицу, Ленар из последних сил сдерживался от крепких выражений. С брезгливым видом он вытащил из кармана опустевшее перо, потом в отчаянье сунул обратно и процедил:

– А дорожный сундук доставят только ночью.

– Тогда скорее раздевайтесь! – спохватилась я и бросилась стягивать с него испорченную вещь.

– Госпожа Вермонт, что вы делаете? Не надо срывать с меня одежду! – вцепился он в полы пиджака, как невинная девица в пояс целомудрия.

– Я не срываю, а спасаю вашу рубашку! – дернула я посильнее.

– Далась вам моя рубашка!

Мы уставились друг на друга. Со стороны картина и впрямь выглядела неприлично. Преподаватель стоял на коленках, а студентка, как тигрица, стаскивала с несчастного забитого мужика одежды.

– Вы правы! Раздеваться посреди коридора нехорошо, – твердо произнесла я и, подхватив рукописи, поднялась с пола. – Разденетесь сразу в уборной.

– Зачем?

– Помогу вывести пятно.

– Я умею, знаете ли, стирать.

– А я колдовать.

– Вы победили, – немедленно сдался он. – Где здесь мужская уборная?

Конечно, где-то мужская комната существовала, но тайное расположение этого сокровенного места меня никогда не интересовало.

– Мне нельзя туда заходить, – выкрутилась я. – Пойдемте в дамскую?

В дальней туалетной комнате никогда не бывало народа, даже уборщики лишний раз не заглядывали. Последнее обстоятельство особенно сильно ощущалось в воздухе. Ленар спрятался в кабинке, а потом из-за приоткрытой двери появился замусоленный чернилами пиджак. В образовавшуюся щель я увидела превосходную широкую спину, обтянутую дорогой рубашкой.

– Всего пять минут, – поклялась я.

В каменную раковину ударила струя воды. Намочив руку, я приложила к чернильному пятну ладонь и прошептала заклинание. Кожа тускло засветилась, и клякса начала постепенно растворяться. Нехитрому бытовому колдовству меня учили в поместье. Родители специально наняли гувернантку со способностями, закончившую Магическую Академию. Девушка была ужасной занудой и страшно нервничала, когда мне не хватало силенок проделать что-то посложнее, чем оттирание чернильных пятен от испорченных нарядов.

Монотонная работа позволила сосредоточиться на неожиданно возникшей неприятной мыслишке. Само собой, никакого практического опыта в любви я не имела, но в теории была подкована. (Храните, святые угодники, анатомический справочник и восточный трактат «О плотских утехах» с картинками!) За два года я описала столько мускулистых мужских тел, что могла с уверенностью утверждать: под одеждой Кристоф Ленар прятал отличную фигуру. Сутулиться и выглядеть нелепым он явно не привык.

Тогда для чего устроил представление? Испугался внезапных, как городские голуби, благородных девиц? А что нас бояться? Мы же не кусаемся. По крайней мере, не все. За фею не поручусь, у нее есть клыки.

– Держите, – подала я пиджак с влажным потеком вместо чернильного пятна.

Некоторое время Кристоф возился с одеванием и вынырнул из кабинки уже облагороженный, насколько возможно быть облагороженным и опрятным в мокрой одежде. Едва мы отперли щеколду на двери и попытались незаметно уйти, как столкнулись с Милдрет. Секретарша удивленно моргнула, на всякий случай глянула через плечо, вероятно, подозревая, что ошиблась этажом.

– Госпожа Вермонт устроила мне экскурсию по замку! – нашелся Ленар. – Начали с отхожих мест.

– У вас мокрый пиджак, – заметила она.

– А это… – Он растерянно поскреб влажное пятно ногтем. – Краны в уборных работают преотлично. Мыть руки одно удовольствие. Очень рекомендую.

Воцарилось неловкое молчание. Замерев в дверях туалета, мы улыбались друг другу, как пациенты пансионата для душевнобольных.

– Ну, не смею вас задерживать, – раскланялся с Милдрет преподаватель. – Пожалуйста, занимайтесь тем, для чего вы сюда пришли. Не будем мешать. София, пойдемте!

– Да, нам туда! – немедленно указала я рукой в нужную сторону.

Мы ринулись к каменной лестнице, ведшей к переходу в преподавательское крыло.

– Кристоф! – нагнала нас Милдрет. – Вы оставили в кабинке свой портфель!

Ленар на секунду прикрыл глаза, видимо, попросив у святых угодников испарить предрассветным туманом навязчивую женщину, но оглянулся с вежливой улыбкой:

– Спасибо большое, а я и забыл про него.

Он забрал портфель.

– Может, вас проводить? – уточнила секретарша.

– Нет-нет, мы как-нибудь сами, – отказался он. – Ну, всего доброго…

До учительского крыла в общей сложности мы добирались больше часа, как будто шли через соседнюю деревню. Когда я вручила рукописные работы наставнице Ру, то та недовольно шевельнула губами:

– Какое счастье, госпожа Вермонт, что вы успели до заката.

– Господин Ленар попросил об экскурсии, – ввернула я удачную ложь и ретировалась из огромного ледяного кабинета деканши.

На следующий день о новом преподавателе никто и не вспоминал. Перед семинаром в классе изящной словесности обсуждали выпускные испытания. Доучиться оставалось всего три месяца, а потом я собиралась переехать в столицу, поближе к Иветте. Стряпчий семьи Вермонт пообещал присмотреть недорогое жилье в доходном доме. Там мне никто не помешает писать книги, не придется прятать справочники и фолианты, таить рукописи…

– В библиотеке перебирают книги! Ищут любовные романы! – объявила Ри, ворвавшись в сонный учебный класс. – Еле своих деточек спасла.

В руках она держала стопку завернутых в газетные листы томиков, видимо, вытащенных с заветной полки.

– Эти изверги уже до отдела философии добрались! – проворчала она. – Что в философии может быть неприличного?

У меня бешено загрохотало сердце. Скоро проверка дойдет до стеллажей с учебниками по основам магии, а там незаконченная рукопись Бевиса Броза! Я вскочила из-за стола, заставив подругу испуганно посторониться.

– Ты куда? – крикнула она мне в спину.

– В лекарский кабинет. Если не успею до конца занятия, собери мои вещи.

Складывалось впечатление, что в библиотеке случился магический взрыв, и эпицентром страшного катаклизма являлась ведьма Ру с длинной указкой в руках. С недовольным видом она просматривала отобранные помощниками книги и отправляла их в стопку на сжигание. Я вошла в двери и, завидев деканшу, немедленно развернулась на пятках. Но сбежать, чтобы проникнуть в библиотеку через противоположный вход, не успела. Меня остановил строгий оклик:

– Госпожа Вермонт, почему вы не на лекциях?

– Профессор попросила принести справочник по грамматике.

– Берите, – согласилась она и ткнула указкой в сложенные шаткими пирамидами учебники по изящной словесности.

Некоторое время я перебирала томики, делая вид, будто не могу отыскать нужный. Вообще мне редко везет, но тут святые угодники не иначе как вознаградили бедную писательницу за долгие бессонные ночи и искреннее желание оплатить сестре следующее полугодие в пансионе. Старый стол не выдержал веса собрания сочинений древних поэтов и рухнул. Книги разлетелись по паркету. Кажется, от грохота на потолке закачалась люстра, которую никогда не зажигали, обходясь стенными светильниками. Пока под вопли ведьмы Ру народ суетливо устранял последствия катастрофы, я скользнула за стеллажи.

В отделе магической литературы на старом скрипучем стуле восседал Кристоф Ленар и с интересом изучал пухлый томик. Я немедленно узнала трактат «О плотских утехах».

– Интересный учебник? – из вредности уточнила я.

Мужчина резко захлопнул интимный альманах и перевернул обложкой вниз. Вообще я не представляла, какой безумец решился бы повторить позы, перечисленные в трактате. В реальной жизни, а не в эротическом романе, для любого нормального человека подобная «гимнастика» представляла смертельную опасность. Я, конечно, на практике не проверяла, но подозреваю, что вряд ли мужчина способен выползти из постели любовницы без переломов, изобрази они хотя бы простейшую из перечисленных поз.

– София? – улыбка у Кристофа вышла нервная.