Как Шуга-хён живёт с этим?

Хотелось спросить, но его фигура тогда уже медленно скрывалась за поворотом…

***

Один день закончился, сменяясь другим. Лучше не становилось и даже совсем наоборот — только хуже. Понимание, что внутри сломалось нечто важное, поддавшись Его напору. Осознание, что пропуски пар без причины нужно будет отрабатывать и что это совсем не решает проблему. Всё это заставляло вставать с постели. Ын Ха спешила собраться сразу же после звонка будильника. Признаться, она вовсе и не спала, но этот момент можно и опустить. Тело ломило и не поддавалось контролю, отчего казалось, что вся боль мира сконцентрирована там, внутри, где всё никак не перестанет болеть.

Превозмогая боль и отвращение не только к миру, но и к себе самой, она вышла на улицу. Чувствуя, как холодный ветер пробирается под одежду почти до костей, она продолжила идти. Мысли о том, что в универе ей придётся видеть Его, не покидали голову, заставляя морщиться. Ын Ха просто не понимала, в какой именно момент всё пошло наперекосяк. В тот день, когда она встретила Чимина? Тогда она прогневила Судьбу? Или когда украдкой смотрела на него, любуясь, но не позволяя себе приблизиться?

Тогда он казался таким идеальным. Нет, даже не так — он был идеальным. Лучший в группе. Спортсмен. Он имел привлекательную внешность и не менее привлекательную душу. Он был таким. Правда.

Или ей просто казалось?

С тех пор, как он начал пропускать пары, всё изменилось. Даже его взгляд стал другим. Тяжёлым. Безразличным. Злым. Он будто в один миг стал ненавидеть весь мир, проклиная всех и вся и погружаясь в себя слишком сильно. Он изменился. Не улыбался. Он натягивал на лицо маску, которая ему совсем не шла, так считала Ын Ха. Вот только оказалось, что тот милый паренёк — и была маска, а этот, холодный и безжалостный, его настоящая сущность.

Как девушка могла этого не заметить?

Дойдя до университета и посмотрев на всё происходящее там другими глазами, она поняла, что вся эта суета вокруг… она такая незначительная. Совершенно зря она раньше переживала из-за плохих оценок или из-за того, что где-то отметила неверный ответ. Теперь она понимала, что всегда найдётся то, что отодвинет казалось бы важные вещи на второй план. И такое нашлось. Действительно, теперь всё было совершенно неважным. Всё, кроме выжигающей боли внутри.

Идя по коридору, поднимаясь по лестнице, входя в аудиторию, садясь на место, Ын Ха казалось, что все смотрят на неё и самое страшное — знают. Похоже на паранойю.

Устало опустив голову на руки и не удосужившись её поднять до тех самых пор, пока преподаватель не вошёл, что сразу было понятно по уменьшению шума, девушка не заметила, не знала, не хотела узнавать, что сейчас, в этой самой аудитории… сидит Он. Дышит почти в спину. Сверлит взглядом. Ненавидит. И…

Сожалеет?

Что это промелькнуло в Его глазах?

Нечто, похожее на раскаяние?

Но вот снова. Холод. Безразличие. Пустой взгляд, не адресованный никому конкретно. И боль, которую ему удаётся скрыть за ехидной ухмылочкой. За очаровательным блеском глаз. За маской животной ненависти.

Кого он ненавидит?

Её?

Или себя?

— На прошлой паре мы рассматривали психологию убийства…

Голос преподавателя слышался только фоном, когда Ын Ха увидела Его. Мертвецки побледнев, она не смогла сдержать дрожь в руках и во всём теле, роняя ручку на пол. Под Его пристальным взглядом подняв её с пола, девушка попыталась сконцентрироваться на словах преподавателя, которые даже не влетали ни в одно ухо. Просто-напросто зависая в воздухе.

— На этом занятии у нас будет возможность лучше изучить психологию изнасилования…

Ын Ха замерла, будто её словили на горячем. Даже сердце, кажется, перестало биться. В голове вертелись только эти слова…

Психологию изнасилования.

Будто издевательство, честное слово.

— Как происходит изнасилование? — задал вопрос преподаватель.

Ын Ха не шевелилась, спиной чувствуя Его прожигающий взгляд. Он смотрел на неё. Он мысленно делал это снова, вонзая маленькие иголочки в сердце и сжимая его до полного остывания. Он мысленно прокручивал в голове те события, потому что эта пара казалась совершенно издевательской, заставляя вспоминать. Не давая возможности забыть.

— Пак Чимин, — словно гром, резко спросил мужчина. — Как насильники делают это?

Чимин изменился в лице, но девушка не могла этого видеть. Что он спросил?.. Как это происходит? Своевременный вопрос. Нужному человеку. Преподаватель будто знал, кого спрашивать.

Поэтому спросил.

Поэтому не дал отдышаться, задавая следующий вопрос, почти шокируя.

Ын Ха перестала дышать, чувствуя, как лёгкие начинают гореть, а горло словно сдавливает металлическое кольцо. Кольцо из Его рук. Вопрос был слишком актуальным…

— Как это, насиловать?

========== Ощущения ==========

Комментарий к Ощущения

Я здесь.

Не сказать, что живая. После написания этой главы как-то паршиво на душе. Прямо так гаденько, что просто пиздец. Спасибо за отзывы, они исцеляют те мелкие порезы на моём сердце, которые изредка начинают кровоточить.

Надеюсь, Вы будете в порядке. Хочется скорее узнать Ваше мнение.

— Почему вы спрашиваете меня, преподаватель Им? — выдавил из себя Чимин, за маской шута, за маской смеха и непонимания пряча собственные чувства. — Откуда мне знать? — противно хихикнув своим друзьям, которые охотно поддержали его.

Ын Ха вздрогнула от его голоса, который смехом больно забирался под кожу. И ей тоже захотелось смеяться. Истерически. До слёз. До боли в животе, которая и так не проходит. Смеяться, потому что «откуда мне знать» звучит ненатурально.

— Я спрашиваю, потому что мне интересно ваше мнение, — спокойно продолжил преподаватель, отходя от кафедры. — Как вы думаете, что чувствует насильник в процессе изнасилования? — делая шаг навстречу аудитории и останавливаясь в ожидании ответа.

— Эм… Сожаление? — предположил Чимин, вызывая смех у аудитории и самодовольно скалясь, чтобы скрыть бурю внутри.

— Сожаление? — удивляется преподаватель. — Отнюдь. Совсем не сожаление испытывает насильник, совершая акт насилия над другим человеком.

Чимин свёл брови на переносице, погружаясь в мир собственных ощущений. Что он чувствует сейчас, сделав самое мерзкое в жизни? Это… Сожаление? Или всё же нет?

— Удовлетворение.

Вовсе нет. Никакого удовольствия Чимин не получил от этого. Какая-то лживая психология.

— Агрессию.

Возможно, только чуть-чуть. Этого нельзя отрицать, потому что синяки на теле девушки сейчас всё ещё горят под одеждой, принося боль.

— Возбуждение.

Чимин запутался. В своих собственных чувствах. Имело ли место возбуждение? Скорее да, чем нет. Потому что чувствовать под собой горячее тело, не имеющее возможности сопротивляться, почему-то было невыносимо приятно. До жжения где-то пониже живота.

— Желание продолжать.

Вот это уже чистой воды правда. Хотелось продолжать. Причинить ещё больше боли. Заставить скулить, по-блядски закусывая губу. Не отпускать, когда сознание уплывает. Оставить свои метки ярче… Больнее.

— Вы не найдёте насильника, который будет сожалеть. Поэтому, Пак Чимин, ваши предположения неверны, — обратился к нему преподаватель, поворачивая голову и делая шаг навстречу аудитории. — Как вы думаете, как происходит изнасилование?

Снова заставляя замереть с нечитаемым выражением лица. Глубоко вдохнуть прежде, чем заговорить. Хрипло. Гортанно. Почти низко.

— Вы уверены, что хотите знать моё мнение? — задал вопрос, поправляя волосы назад заученным жестом и украдкой поглядывая на Ын Ха. Ему показалось, что она вздрогнула. — Я считаю, что глупо называть изнасилованием процесс, когда один хочет, а другой — нет. Когда один сильнее, а другой сопротивляется. Только тогда это изнасилование? Согласитесь, тогда таких преступлений совсем мизерное количество?

— К чему вы клоните? — спросил преподаватель, скрещивая руки на груди и опираясь на кафедру.