У дяди Миши по щекам потекли слёзы. Вытерев их кухонным полотенцем, он положил руку на плечо парня и тихо сказал:

– Ступай сынок! Утро вечера мудренее.

4

В эту ночь Сергей спал крепко и спокойно. Громкий стук в окно заставил его встать с постели. Довольная, раскрасневшаяся физиономия отставного подполковника в окне и рёв, словно иерихонская труба его голоса, выгнали последние остатки сна.

– Вставай, соня, а то так всю жизнь проспишь!

– Заходи, дядь Миш, чайком побалуемся! – крикнул Сергей.

– Это тебе чаёк нужен, а я уже ни свет, ни заря начаёвничался. У тебя чего-нибудь покрепче не найдётся?

– У меня море водки от поминок осталось. Пей, хоть залейся.

Усадив соседа, он накрыл на стол. Ещё один стук в окно и женский крик:

– Гони, Серёжа, этого алкаша! – заставил мужчин вздрогнуть и обернуться.

– Как всегда. Не успеешь пукнуть, а она тут, как тут! Следит за каждым моим шагом. Ей в милиции надо работать, незаменимый бы кадр был.

Он быстро схватил налитый стакан со стола, выпил, не закусывая и замахав руками, выбежал из дома.

Марков Александр Васильевич на должности директора санатория «Дубравушка» работал уже шесть лет. О его прошлом среди подчинённых ходило много слухов, но толком не знали, даже близкие друзья. Широкоплечий, среднего роста, светлый шатен, держал эту тайну за семью замками и никому, никогда ничего не рассказывал. В отделе кадров было известно лишь то, что отслужив два года в Таджикистане, он поступил в Рязанское Высшее Воздушно-Десантное Военное училище, которое с отличием закончил. А всех отличников в то время отправляли в Афганистан. Марков до сих пор помнил тот патриотизм, который в советские времена будоражил умы курсантов, будущих офицеров.

– Только вы, лучшие кадры и элита десантных войск, способны достойно выполнить интернациональный долг в республике Афганистан! – произнёс на митинге перед отправкой в воинскую часть, приехавший из Москвы министр обороны Советского Союза Соколов. – Я уверен, что вы не опозорите честь и достоинство советского офицера! Родина возложила на вас эту почётную и славную обязанность! Ваши отцы и деды во время войны героически сражались с врагом! Многие из них отдали свои жизни на полях сражений, но не отступили перед фашистской заразой! Так будьте же достойны их светлой памяти! Не ударьте в грязь лицом перед врагами нашей социалистической родины и не опозорьте честь советского офицера! Удачи вам сынки!

За три с половиной года службы в Афгане он дослужился до капитана, получил тяжёлую контузию и ранение в ногу. Когда героическая эйфория и патриотизм улетучились, Марков написал рапорт об увольнении. Из-за своего упрямого и тяжёлого характера ему часто приходилось менять место работы. И вот судьба, наконец–то улыбнулась молодому вояке. В посёлке недалеко от районного города, он нашёл работу по душе. Помогли друзья – афганцы. Устроили его в санаторий для реабилитации инвалидов локальных конфликтов на должность директора. Ребят, которые проходили службу в горячих точках, Александр Васильевич уважал, потому что сам побывал в их шкуре. Поэтому, с удовольствием взял на работу Сергея. Со временем, они подружились и иногда, в выходные дни вместе ездили на рыбалку. А там друг другу рассказывали о службе, боевых операциях, тяжёлых буднях той войны и всегда, вспоминали погибших товарищей. А то, что он приезжал и грозил увольнением, это лишь для того, чтобы попугать и образумить друга.

Приехав на работу, Сергей выслушал соболезнования своего коллеги охранника, а потом пошёл к начальству на ковёр. Он постучал в дверь директорского кабинета и сразу вошёл, не дожидаясь ответа.

– Разрешите войти, Александр Васильевич? – произнёс по-военному, чётко и громко парень. Марков, молча, встал, обнял и, посмотрев пристально ему в глаза, спросил: – Помощь ещё, какая нужна?

– Спасибо! Вы и так все расходы на похороны и поминки на себя взяли. Больше ничего не надо. А на памятники хорошие, я сам потихоньку заработаю. Простите, что почти две недели на работу не выходил. Я отработаю.

– Я тебя уже сто раз просил не выкать, когда мы наедине. Мы ведь с тобой друзья, к тому же, я не намного старше. Мы с тобой ведь почти ровесники. А ты, опять, Вы, да Вы! У тебя сейчас очень трудный период в жизни. Как друг и просто человек, я всё прекрасно понимаю и соболезную. Но, как директор, извини, должен обеспечивать бесперебойной охраной санаторий. Пойми, у меня тоже есть начальство и если я буду работать спустя рукава, то сразу вылечу отсюда. Сколько можно сидеть дома? Ты же, военный человек! У тебя должно быть чувство долга, и ты не должен забывать о своих обязанностях. А ты, как тряпка, как ребёнок. Извините, нашкодил, больше не повторится! Стыдно и противно слушать. Встряхнись! Возьми себя в руки! Вспомни, что ты ветеран Афгана и орденоносец! Тебя жизнь тряхнула, а ты, извини за выражение, сразу обосрался! На тебя молодёжь смотрит, и пример с тебя берёт. Прости за жёсткость, но кто, кроме друзей, тебе правду скажет. Я не могу молчать, когда вижу, что ты морально и психически убиваешь себя. Обиделся?

– Нет, не обиделся. Ты прав на все сто процентов. Спасибо за честность!

– Проехали. Ты, сегодня заступаешь на сутки.

– Есть, товарищ капитан! – крикнул Сергей, вытянулся по струнке и отдал честь под козырёк.

– Не ёрничай и не кричи, так громко, балбес. У меня голова болит. Чуть не забыл, заболел твой сменщик Вадим. В общем, придётся тебе, Серёга, двое суток подряд работать.

– Двое, значит двое. Не впервой, отработаю. Там за речкой на операциях неделями не спали и то не жаловались, а здесь, ерунда, по сравнению с теми условиями. Курорт, можно сказать

– Вот, теперь ты мне больше нравишься. Тогда вперёд, солдат!

Конец марта хорошей погодой не баловал. Дождь, снег и слякоть главный атрибут этого времени года. Охрана санатория состояла из трёх смен, в каждой по два человека. Работали сутки через двое. В обязанности одного из охранников входило дежурство на проходной у шлагбаума. Он впускал и выпускал машины, записывал номера и параллельно, следил за прилегающей к проходной автостоянкой. Его второй коллега, должен был патрулировать внутреннюю территорию всего учреждения. Сидеть в будке и писанина в журнале Сергея не прельщали. Он, как старший смены, посадил своего напарника Антона дежурить на проходной, который не очень-то и возражал, а сам приступил к обходу территории санатория. Выглянуло солнышко и начало немного припекать. Сергей расстегнул куртку и осмотрелся вокруг.

– Боже, как красиво!. – Денёк сегодня замечательный и как пахнет весной.

С крыш отбивала дробь капель, и тихо журчали ручьи.

В последнее время, он убитый горем, ни на что вокруг не обращал внимания. Благодаря Дяде Мише и директору, его душа стала оттаивать. Хорошо, когда есть такие добрые соседи и понимающий друг.

Отдыхающих в «Дубравушке» в это время года было мало и большинство корпусов пустовало. Их закрыли и опечатали. Он осмотрел все охраняемые объекты, проверил сохранность печатей и присел в беседку. Вспомнился вчерашний сон.

– Привидится же, такое. Витька, словно, живой был.

Задумавшись, Сергей не заметил, как задремал. Разбудила неожиданно заработавшая рация.

– Третий, третий! – кричал Антон. – Третий ответь второму!

Сергей схватил трубку и бодрым голосом ответил:

– Слушает, третий!

– Ты, где находишься?

– На Луне. Лунатиков здесь гоняю.

– Мне не до шуток! Где ты пропадал? Почему долго на связь не выходил?

– Занят я был, а что случилось?

– Ну, ты, блин, даёшь! Голову вверх подними! Там, что-то непонятное и аномальное творится. Чертовщина какая-то. Представляешь, небо чистое, а гром гремел, как при грозе. Ещё, на фоне вспышек молний, метеоритный дождь начался и огненный шар пролетел. Неужели, ты ничего не видел и не слышал?

– Антон, я, если честно, немного задремал.

– Ну, ты, брат, силён спать. Тут так гремело, что мертвый бы проснулся. Посмотри на часы, сейчас 22.15, а светло, как днём. Солнце зашло уже четыре часа назад