– В этом случае, я ваш самый внимательный слушатель, – развёл руками Конте.

– Тогда я продолжу, – Прэтис поставил свой стакан с виски на столик, – согласно пакту Куинси⁵ месторождения Саудовской Аравии принадлежат фактически нам, по закону о СРП⁶ принятому Россией, полезные ископаемые этой страны, так же принадлежат нам.

– Послушайте Мэтт, а вы уверенны, что так будет продолжаться и дальше? – спросил Конрад Берендж. Он встал, прошёлся по библиотеке и продолжил: – На смену Ельцину пришёл Путин. Где гарантии, что он будет придерживаться прежних договорённостей?

– Я читал отчёт Джины Распел из аналитической группы ЦРУ, – вставил Фрэнк Конте, – она утверждает, что Путин креатура Бориса Березовского и полностью ему подконтролен.

– Вот вам и ответ на ваш вопрос Конрад, – улыбнулся Прэтис, – Путин подконтролен Березовскому, а тот подчиняется нашим решениям.

– Правда есть одно но, – продолжил Фрэнк Конте, – Распел смущает быстрый рост Путина с должности рядового сотрудника аппарата президента Ельцина, до директора ФСБ. Что за люди обеспечили ему такое продвижение? Каковы их цели? Этого Джина Распел установить не смогла.

– Данное обстоятельство, объясняется обычной русской безалаберностью, – махнул рукой Мэлвин Франк, – во всей этой неразберихе, когда Ельцину каждый норовит подставить подножку, самое разумное поставить руководителем ФСБ человека без амбиций. В КГБ Путин служил на незначительной должности, у него была чисто бумажная работа.

Путин как сотрудник КГБ, в своё время привлекал внимание ЦРУ, но там аналитиков сбила с толку его должность директора клуба русско-германской дружбы в Дрездене. Именно тогда в ЦРУ решили, что у него функции обычного делопроизводителя.

Не предполагали в ЦРУ, что в Дрездене Путин был на оперативной работе. В аппарат президента и далее на пост руководителя ФСБ, Путина продвигали бывшие работники КГБ и действующие сотрудники ФСБ, и об этом Мэтту Прэтиссу и его компании и вовсе было не ведомо.

– Будем считать, что так оно и есть, – согласился Прэтисс, – таким образом, месторождения Аравийского полуострова и России у нас под контролем. Остаются месторождения Каспийского моря и Персидского залива.

– Как вы собираетесь заполучить их? – спросил Конрад Берендж.

– Дик⁷, уже тянется к Каспию, – усмехнулся Франк.

– Этого мало, необходимо контролировать пути доставки углеводородов от месторождений до потребителей. Следовательно, на Кавказе и в Персидском заливе должны быть наши военные базы, – заметил Прэтисс.

– Как мы туда попадём? – Конрад Берендж посмотрел на свой пустой стакан.

– Защищая мир от терроризма, – Прэтис встал и налил ему виски, – Саддам Хусейн угрожает миру химическим оружием, а в Чечне наряду с повстанцами, воюют и террористы, связанные с Усамой бен Ладеном. Но прежде чем идти на борьбу с терроризмом, нам необходимо консолидировать само американское общество. Наши граждане должны видеть, что армия США всегда стоит на страже интересов не только Америки, но и всего мира.

– Как вы собираетесь объединить американцев?! – воскликнул Мэлвин Франк. Он допил свой стакан с соком и поставил его на стол: – Наш обыватель смотрит по телевизору репортаж про талибов в Афганистане и совершенно не понимает где это. Его такая тема не интересует, потому что Афганистан далеко. Обывателю гораздо интереснее репортаж из ресторанчика в соседнем квартале, о тамошней вкусной пицце.

– Это пока теракты не произошли в Америке, – усмехнулся Прэтисс.

– А вы не исключаете такую возможность? – осведомился Конрад Берендж.

– Вот теперь Фрэнк ваша очередь. Пока вы будете говорить, следовательно, не сможете пить, таким образом, я сэкономлю на виски, – усмехнулся Мэтт Прэтис.

– Не дождётесь, я делаю эти дела одновременно, – покачал головой Конте.

Ещё в апреле 1996 года Фрэнк Конте вошёл в контакт с арабским бизнесменом Анваром Хароги. В своё время тот представлял финансовые интересы семейства бен Ладенов в США. Дружил Анвар так же и с Усамой бен Ладеном, оказывал ему финансовую помощь при организации «Аль Кайда»⁸. Всё это Анвар Хароги делал по поручению Фрэнка Конте, служившим в то время в резидентуре ЦРУ, в Саудовской Аравии.

Тогда «Аль Кайда»⁹ набирала боевиков среди арабов, для войны с советскими войсками в Афганистане.

Шло время, и СССР ушёл из Афганистана, а потом и вообще развалился. «Аль Кайда»¹⁰ стала проникать на территорию бывшего СССР, но одновременно её боевики проводили теракты и против американцев. Анвар Хароги прервал все контакты с Усамой бен Ладеном и возобновил их только в 1996 году по просьбе Фрэнка Конте. Именно тогда Анвар Хароги порекомендовал Усаме бен Ладену провести теракт на территории США, идею эту, предложил именно Фрэнк Конте.

Ушлый бизнесмен Анвар Хароги насторожился. Ему не улыбалась перспектива закончить свои дни на электрическом стуле. Он спросил Конте: кто за ним стоит? Итальянец ответил, что это целиком его предприятие.

Хароги понимал, что это не так. Однако отказаться от предложения уже не мог. Кто же станет оставлять в живых такого свидетеля?!

Проклиная всё на свете, полетел Хароги в Афганистан к Усаме бен Ладену. Тот к предложению провести теракт на территории США отнёсся прохладно, но люди из его окружения ухватились за эту идею.

На Хароги вышел Амин аль Рашди и сообщил, что помощник Усамы, доктор аль Заварихи согласен взяться за это дело.

С этого дня, Хароги по поручению Конте, передавал деньги Амину аль Рашди и Халледу Мухаммеду, а в замен получал от них информацию о том, как продвигается подготовка к теракту.

Конте, кратко и не вдаваясь в подробности, изложил всё это присутствующим.

– Общая беда должна сплотить всех американцев, – именно так Конте закончил свою речь.

– Но русские вряд ли согласятся на наше присутствие на Кавказе, – усомнился Мэлвин Франк.

– Поживём, увидим, – улыбнулся Прэтисс.

– А каково сейчас положение в Чечне? – поинтересовался Конрад Берендж.

В Чечне, с октября 1999 гола опять полыхала война, так называемая «вторая чеченская компания». Всё было как в и первую компанию: грязь, старая техника и оборванные солдаты. Но это уже была другая война.

Первыми это почувствовали генералы, ещё в Дагестане, в августе, когда прилетевший к ним Путин, в армейской палатке, провозглашая тост, сказал: «Очень хочется поднять этот стакан и выпить, но я предлагаю сейчас эту рюмку поставить. Мы обязательно выпьем за них, наших солдат, но выпьем потом, когда все задачи будут принципиально решены».

Кто-то забурчал под нос: «Плохая примета ставить рюмку на стол».

На Руси так уж заведено, поднял стакан, пей, но именно тогда, те, кто был в той палатке, поверили, теперь всё будет по-другому. Не так как в первую чеченскую компанию.

Этого не знали в резидентуре ЦРУ, когда вышли на людей из окружения Явлинского, и он 9 ноября заявил на заседании Государственной думы, что нужно приостановить операцию в Чечне и начать переговоры с руководителями Ичкерии, в ультимативной форме потребовать от Масхадова самостоятельно урегулировать ситуацию или уйти в отставку. Понимал ли Явлинский, какую глупость он предлагает?

Но войну уже было не остановить, и к концу декабря 1999 года Грозный заблокировали. В Генеральном штабе ещё шли дебаты по поводу того, брать Грозный или приостановить штурм, пополнить поредевшие в бою части техникой и людьми. Однако сама война решила этот спор: части подходившие к городу, постепенно, без всякой команды, втягивались в Грозный. Именно так была взята Ханкала – пригород Грозного. Город всё ещё был не плотно блокирован и боевики имели возможность относительно свободного перемещения.