Прерывисто дыша, Белый волок её по коридору, потом вниз по лестнице в тускло освещенный подвал. Здесь стояла массивная станина какого-то полуразобранного станка. Он усадил Виолетту на чугунную приступочку и скрепил заведенные за спину руки наручниками. Виолетта оказалась прикована к станку. Белый присел перед ней на корточки, с жадным любопытством глянул в разбитое, окровавленное лицо. Сгреб подол юбки и положил ей на колени трясущиеся от возбуждения ладони.

- Что, не ожидала? - его распирала дурная радость, самодовольная ухмылка бродила по лицу. - Посмотрим, какая ты на вкус, следачка. - Он попытался раздвинуть ей колени, и Виолетта судорожно их стиснула, глядя с молчаливой ненавистью. - Ладно, - Белый поднялся, - ты тут посиди пока, а я пойду братву позову.

- Боже мой, боже мой, - шептала Виолетта распухшими губами, - ну зачем, зачем мне это было надо?

И горькие горячие слезы бежали по щекам, розовея от смытой крови.

* * *

Пытка страхом и неизвестностью - самая поганая. В собственном воображении человек переживает грядущие ужасы, которых, кстати, может и не быть в действительности, и доводит себя до беспамятства и сумасшествия. Виолетта подергалась некоторое время, но только ободрала запястья о стальные браслеты наручников. Женская фантазия, помноженная на опыт следователя, имеющего дело с изуродованными трупами и жертвами насилия, рождала кошмары.

Но девушка стала себя убеждать, что бандиты не рискнут покуситься на следователя, просто попугают и поунижают. Этот же Белый очень хорошо устроился - денежно и безопасно. Зачем ему зарабатывать долгий срок отсидки? Постепенно она успокоилась, тем более, что времени для этого было предостаточно. И когда в полутемный подвал снова спустился Белый в сопровождении двух крепких парней в кожанках, Виолетта посмотрела на них скорее с любопытством, чем со страхом.

- Во, Мэйсон, видал, какая телка классная? - Белый сделал радушный жест, словно к столу приглашал, угоститься. - Прикинь, какие следаки в ментуре водятся.

- Эй! - Толстомордый парень, куртка на котором, казалось, вот-вот лопнет, так её распирали накачанные мускулы, подошел к ней вплотную. Поднял за подбородок лицо в присохших кровяных коростах. - В натуре следачка или косишь?

Резким движением головы Виолетта освободила подбородок и отвернулась, упрямо сжав губы.

- А! У ней же ксива должна быть! - вдруг обрадованно вспомнил Белый. Я же её не обшманал, сразу тебе побежал звонить.

Он рывком распахнул её стильное, хоть и недорогое пальтишко. Металлические пуговки посыпались на бетон. Запустил грубые жадные руки, больно стискивая, защипывая тело. Виолетта ударила его носком сапожка по ноге. Матерно выругавшись, Белый отскочил, держа в ладони красную книжечку-удостоверение. Раскрыл, глумливо усмехаясь.

- Все точняк. Виолетта Сергеевна Водянкина, - он заржал. - Ой, не могу! Ты понял? Виолетта, да ещё и Водянкина! Чего ты здесь разнюхивала?

- Всю жизнь мечтал следовательшу оттрахать, - Мэйсон навис над ней, как медведь, намотал на руку косу и отогнул голову назад, - лежу на деревянной шконке, курю чинарик и мечтаю!

- Мразь, - с ненавистью и презрением выдохнула Виолетта и отвела глаза, упрямо глядя в темный потолок, - когда до тебя доберутся, ты ещё пожалеешь об этом.

- Пока что мы до тебя добрались. Так что себя жалей, - Мэйсон глядел на нее, как на кусок мяса, который собирался бросить на сковородку. - Всю братву через тебя пропустим, как через трамвай. На цепи будешь сидеть, псина, с полу жрать, по команде раком становиться! А сейчас я тебя буду драть!

Он сбросил с руки косу и принялся со зверским выражением лица, пыхтя, расстегивать брючный ремень.

- Охренел, что ли? - Белый ткнул его в бок. - Увозим давай, потом трахать будем. Может, за ней сейчас целый ОМОН явится? Там уже фургон к окну должны подогнать. Пасть только ей надо заткнуть.

Вот тут Виолетта закричала во весь голос. Но её быстро успокоили ударом под дых и затолкали в рот собственную перчатку. Щелкнули замки наручников, и дюжие парни с заблестевшими глазами и глумливыми ухмылками поволокли Виолетту под руки к лестнице.

* * *

С черным гитарным футляром в руке, в кожанке, украшенной тремя дюжинами латунных заклепок, распустив по плечам рокерские локоны парика, Славка с утра бродил по промышленному району среди мелких баз, контор, заводиков и гаражей. Пеленг по пальцам вытянутой руки он взял правильный, теперь осталось выйти на то место, где заводские трубы соответствовали размеру пальца, как он тогда ночью прикидывал.

Возможно, Славка ещё долго прочесывал бы округу, но тут из остановившейся впереди милицейской патрульной машины вышла следователь Водянкина и бодро засеменила по улице Лесозаводской вдоль бетонного забора. Небрежной походкой утомленного ночной жизнью плейбоя Славка двинулся следом. Конечно, ему было интересно, куда это торопится дамочка, регулярно отравляющая ему жизнь.

Когда она свернула в ворота базы, он как ни в чем не бывало последовал за ней и погрузился в созерцание столярных изделий, искоса следя за перемещениями Виолетты. Через несколько минут Славка понял, что та планомерно изучает территорию. В конце концов она вошла в длинное блочное здание, имевшее всего пару окон, смотревших во двор базы. Судя по всему, внутри располагались производственные помещения, а остальные окна выходили на соседнюю улицу.

Спустя пять минут какой-то мужик в спецовке сунулся в ту же железную дверь, но она оказалась заперта. Он нетерпеливо забарабанил, но открыли ему не скоро. Впустивший его человек высунулся за двери, внимательно огляделся и исчез, снова заперев вход. Этот человек был Белый.

Славку словно током дернуло. Он слишком быстро отвернулся, опасаясь встретиться взглядом со своим врагом, и испугался, что резкое движение, наоборот, привлечет внимание. Но Белый, скользнув напpяженным взглядом по двору, ничего подозрительного, похоже, не заметил.

У стены здания стояло несколько легковушек. Одну из них Славка узнал, она принадлежала Белому. Значит, именно в этом сером корпусе и находится бодяжно-водочный завод. Продолжая наблюдать, Славка ещё раз обошел образцы деревянной продукции и почувствовал, что вызывает раздражение у женщины в ватнике, занимавшейся оформлением продажи. Конечно, бродит, глазеет, а к товару даже не приценивается. Да и видок эстрадный, такими лохматыми в журнале "Крокодил" в давние срветские времена изображали лодырей, тунеядцев и жуликов.