- А вы, значит, информацию на сотрудников собираете? - неприязненно заметила Виолетта.
- Вот вы о чем! - оперативник повеселел ещё больше. - Выходит из кабинета шефа девушка в расстроенных чувствах и прячет в сумочку необмятый диплом. Значит, только что из юридического, пришла на работу проситься. Вакансии следователей имеются. Но, зная привычки полковника, смело могу сказать, что предложил в дознаватели. Потому и расстройство чувств. Но, кроме диплома, ещё кое-какие бумажки в руках. Следовательно, согласилась. И даже знаю почему - общежитие. Правильно? Больше ничего привлекательного здесь у нас нет. Смело утверждаю, что вы приехали из такой дыры, что и возвращаться противно. Точно?
- Из Казахстана, здесь только училась - буркнула Виолетта, смягчаясь, и посмотрела на Ямщикова с интересом. - А имя откуда узнали?
- А вот это - оперативная тайна. Но вам, так и быть, открою. Утром заходил к шефу и подсмотрел в его перекидном календаре. Фамилия, имя, отчество и назначеное время. И ничего не могу поделать, - он сокрушенно помотал головой, - профессиональная память. Кстати, вот вам первый совет: ничего не записывайте в календаре, его кто угодно может пролистать. Заведите записную книжку и берегите её от чужих глаз.
- Может, тогда и второй совет сразу дадите? - в словах девушки не было ни вызова, ни раздражения, они прозвучали вполне искренне.
- Угадывайте желания начальства и никогда не перечьте. Творите бумаги - два тома нерасследованного дела иногда вдвое лучше, чем один расследованного. Дружите с операми, экспертами и прочими работягами обслужат вне очереди. Берегитесь управленческих ловеласов - погубите репутацию и карьеру. Держитесь скромно - меньше завистников. И никогда никому ни на что не жалуйтесь - слабых не любят. И ничего не просите попадетесь на крюк, потом не соскочите. Запомнили? Развивайте память, но все фиксируйте. Бумажка зачастую надежней бронежилета. Ладно, мне пора. Приятно было познакомиться.
И Ямщиков исчез, оставив странное впечатление. Вроде мог пройти мимо, но остановился, ободрил, надавал советов. Но советы содержали довольно ядовитые намеки в адрес начальства и других сотрудников. Потом, приступив к работе, она услышала от коллег прямо противоположные характеристики Ямщикова. Одни считали его добрым ангелом-хранителем, другие - злым демоном-разрушителем. Его ирония часто переходила в язвительность, улыбка в саркастическую усмешку.
Худой, как бамбуковая удочка, невыразительный до полной невзрачности, Ямщиков был своего рода человеком-невидимкой. Его способность растворяться среди людей давно превратилась в легенду. "А где у нас опять Ямщиков болтается?" - грозно вопрошал на совещании полковник. "Где и все остальные," - следовал ответ, и шеф обнаруживал старшего опера буквально у себя под носом. Просто он не лез на глаза начальству, выпадая из поля зрения, умело хоронясь за чужой атлетической фигурой. Ему ничего не стоило приклеить усики, позаимствованные у гримеров на киностудии, и в таком виде явиться в управление. Встреченные в коридоре коллеги долго и мучительно вспоминали, где они могли видеть этого человека.
Его тяга к старой, потрепанной, зачастую просто ветхой одежде могла разозлить любого. В этом подозревали вызов щеголям и модникам, каких достаточно в любом учреждении, и презрение к статусу государственных правоохранительных органов. На самом деле он просто старался не выглядеть милиционером. Человека из органов опытный глаз вычисляет сразу. Капитан умудрялся сохранять взгляд и выражение лица, не вызывавшие подозрений. Как анекдот, из уст в уста переходили истории о том, как Ямщикова задерживали патрульные милиционеры, словно бомжа, и привозили сдавать в райотдел. Он никогда не сопротивлялся, не качал права, покорно лез в арестантское отделение "лунохода" и ехал сдаваться. Правда, больше потом подтрунивали не над ним, а над теми усердными молодцами, которые изловили совершенно трезвого мужика и привезли в КПЗ только потому, что при нем не оказалось документов. Кстати, самому капитану такие захваты нравились, поскольку предоставляли возможность дать хорошего пинка патрульно-постовой службе, которая мышей не ловит, а вяжется к честным гражданам. Самое смешное, что он предъявлял удостоверение, которое никогда не могли обнаружить при обыске.
Но один такой случай перешел в область легенд, его рассказывали всем новичкам в первую очередь. Какой-то безмозглый сержант из вновь поступивших поздним вечером прихватил в темном углу Ямщикова, как обычно, бродившего по своим сыщицким делам. Документов не обнаружил, но нашел в кармане подозрительного субьекта деньги и решил их обратить в свою пользу. Я, мол, тебя, бродягу, так и быть, отпущу, но дензнаки неизвестного происхождения конфискую. Ямщиков для приличия поканючил, но ушел, правда, незаметно вытащив при этом пистолет из сержантской кобуры. Поступок тем более жестокий, что в то время как раз было принято суровое постановление о борьбе с хищениями оружия, каждый такой случай рассматривался как чрезвычайное происшествие и расследовать его приезжала комиссия аж из самой Москвы.
Сержанта сожрали не то что с костями, а, как говорится, со всем дерьмом. В разгар работы московской комиссии появился Ямщиков в своем бомжовском наряде и устроил красному от переживаний сержанту классическую очную ставку с самим собой. В два счета он его расколол, заставил признаться в отъеме денег и морально отхлестал, как паршивого щенка. Правда, сам в краже пистолета не признался, не дурак. Потом его "нашел", сдал и был отмечен в приказе благодарностью и премией.
Как ни странно, но, несмотря на все эти художества, пэпээсники его любили. Многие благодаря ему получали премии, пощрения от начальства и повышение в звании. Щедрому Петровичу ничего не стоило тормознуть патрульную машину и сказать: "Сейчас вон из того подъезда ребятишки шмотки потащат, берите с поличным". И точно, минут через десять появлялись домушники с туго набитыми сумками и телевизором под мышкой. Тут-то их и ждали!
Большинство экипажей патрульных машин знало его в лицо и было готово сойти с маршрута, чтобы подвезти капитана в нужном ему направлении. Правда, он никогда этим не злоупотреблял. Если просил о чем-то, значит, нужно позарез.
