- Уходи и забудь, что видела, - бросил, направляясь к окну.

- Нет! - вскрикнула та и соскочила с дивана. - Я с тобой, я боюсь.

- В окно, что ли? - удивился Славка. - Ну, давай.

Он шагнул в кресло, а оттуда на подоконник, отбросив в сторону штору. Вдоль всего фасада старого дома прямо под окнами второго этажа шел полуметровый карниз. Славка ступил на мягко прогибающееся ржавое железо и боком двинулся к близкому углу мимо темных окон. Позади пискнула девушка, забоpмотала что-то, видимо, испугалась такого пути. Но тихий шелест металла показал, что она решилась и идет следом. На углу Славка накинул веревку на торчащий из стены железный ухват, в котором когда-то крепилась водосточная труба. Держась руками за разные концы веревки, слегка спустился вниз, упер ботинки в выбоины штукатурки, подождал девушку.

- Лезь ко мне на спину, - скомандовал шепотом, - да аккуратней.

Раздраженно дернулся, когда девушка попала ногой в шлем у него на спине и ремешок больно врезался в горло. Наконец та, вздрагивая и впиваясь пальцами ему в плечи, устроилась, и Славка пошел вниз, скользя перчатками по веревке. Из-за того, что водосточная труба давно исчезла, льющаяся с крыши вдоль угла дома дождевая вода разъела штукатурку, а кое-где даже кирпичи. Опора для ног находилась легко, и Славка быстро сошел на асфальт, присел, чтобы девушка коснулась ногами твердой почвы и отпустилась наконец. Но та и не думала отцепляться, продолжая всхлипывать. Славка довольно грубо освободился из её объятий, стащил вниз веревку, схватил в охапку и торопливо скрылся за киоск "Мороженое". Вытащил из-за пазухи и развернул большую матерчатую сумку, принялся заталкивать в неё шлем, затем скомканную веревку. Расстегнул ремешки перчаток.

- Не оставляй меня одну, - в темноте pядом всхлипнула девушка, - я боюсь.

- Далеко живешь? - Славка стащил перчатки, вывернув наизнанку.

- Близко, - девушка обеими руками вцепилась ему в локоть, - в следующем квартале.

Славка стягивал амуницию и пихал в сумку. Ему нисколько не хотелось возиться с этой дурехой. Сегодняшний его набег полностью провалился, а теперь ещё девчонка навязалась. Когда он увидел, что в квартире светится всего одно окно, именно то, которое нужно, то решил, что удача привалила. Когда же погасли уличные фонари, и он, вскарабкавшись на карниз, добрался до окна, то услышал голоса внутри и понял, что какая-то молодая дурочка попала в беду. Какое-то время он мучительно раздумывал, что предпринять, но тут окно распахнулось, и все сомненья отпали. Славка и сейчас не знал, правильно ли поступил. С одной стороны, девушку выручил, а с другой - себя раскрыл и упустил Белого. Затолкав комбинезон в сумку, забросил её за плечо и нарочито грубо сказал:

- Ну, куда идти? Показывай.

Девушка чуть суетливо пошла вперед, дергая его за рукав ветровки. Навстречу по улице ехал автомобиль, засигналил подфарником, обозначая поворот. Славка повернулся к нему спиной, загораживая девушку, склонился к ней, обнял остренькие плечи. Та удивленно затихла и даже дыханье затаила. В такой позе, словно влюбленные, они стояли не шелохнувшись, пока автомобиль сворачивал под арку во двор. И Славка вдруг почувствовал острое желание поцеловать девушку. Запах её волос и тела возбуждал его. И он даже чуть ниже, чем следовало, наклонился, коснулся сухими губами горячей, нежно опушенной щеки и отпрянул, словно испугавшись. Резко отпустил девушку, быстро пошел вперед и свернул под арку. Автомобиль, это оказалась "скорая помощь", остановился перед двухэтажной сторожкой автостоянки. Славка усмехнулся и повернулся к спутнице.

- Идем дальше?

Он взял девушку за руку, почувствовав ответное благодарное пожатие её тонкой костлявенькой ладони.

* * *

Белому налили стакан водки, и он перестал трястись. Рыжий молодой фельдшер, хохмач и циник, сыпал анекдотами и прибаутками, стягивая скобками края ран.

- Собаки рвали или в стеклах валялся? - поинтересовался между прочим.

- Да упал я, понял? - пьяно огрызнулся Белый, шипя от боли.

- А ты не дергайся, стоять не можешь, падаешь, так хоть лежи спокойно, - фельдшер не собирался церемониться. - Сейчас тебе противостолбнячную вколю, а то загнешься, да так и остолбенеешь, хрен разогнешь потом.

Домой Белый не пошел, остался лежать на пузе на жестком топчане в сторожке. Сунув кулак под подбородок, мрачно курил и сплевывал на бетонный пол. Один из сторожей рискнул-таки прогуляться до дверей его квартиры, чтобы убедиться - заперто. Белый с облегчением вздохнул: ключа нет, можно не ходить до приезда родителей. Не ломать же дверь, в самом деле? В действительности он просто боялся, что неизвестная лохматая тварь поджидает его, чтобы снова вонзить острые когти. И сейчас он был твердо убежден, что цепь неожиданных смертей его "коллег" дотянулась до него неспроста. И только везение и упорное сопротивление спасли от расправы.

* * *

Славка проснулся, когда совсем pассвело. Рядом уютно посапывала девчонка. Вчера, точнее, сегодня ночью он так и не сумел её разглядеть. В квартире Белого было темно, на улице тоже, а когда довел дурашку до дома, она испугалась свет включать. И Славку умолила остаться. Если бы он попытался уйти, то она просто побежала бы следом, чтобы не оставаться одной.

Сейчас он с изумлением вспоминал, как они пили горячий чай на кухне, освещенной только синим газовым пламенем конфорки, как сидели, разговаривая, тесно прижавшись, на широченной тахте, этой самой, на которой потом улеглись, почти не раздеваясь. Сами не заметили, как от объятий перешли к долгим поцелуям, а потом поспешно принялись сдирать одежду. Славка осторожно сжимал её тонкое юное тело и даже немного побаивался причинить ей боль. Но девушка оказалась гораздо решительней и опытней, чем можно было ожидать от такой пигалицы, чуть ли не школьницы. Может, думал Славка, женский инстинкт и природная чувственность подсказали ей, что делать и как. Во всяком случае, она сполна использовала его мужской потенциал.

Вообще-то он считал себя достаточно опытным в отношениях с женщинами. В горах, в альплагерях и на турбазах, всегда полно городских дамочек, изображающих горнолыжниц и туристок и готовых весело провести время в теплой компании. Но лишь сегодня он понял, что никогда не встречал такого самозабвения, такой готовности отдать всю себя. И ночное любовное приключение, которое он поначалу цинично расценил как компенсацию за неудачный налет, на самом деле глубоко тронуло его огрубевшую душу. Сейчас ему уже не хотелось расставаться с Татьяной, которая как никто понимает его, готова заботиться и любить. Он, посвятивший свою жизнь смертельной схватке с высочайшими вершинами мира, совсем забыл, что счастье не только в том, чтобы побеждать стихию, а и в мирном рассвете в теплой домашней постели, когда рядом тихо посапывает в плечо, доверчиво прижавшись, самая прекрасная, самая милая и близкая...