— Учёного? — живо поинтересовался Олег, отставляя в сторону чашку с остывшим чаем. — У меня-то есть доступ к базе данных нашей академии. Хоть завтра пойдём и найдём его.

— Не скажу чтобы он был учёным, но какое-то отношение к биологии он имеет, — последние слова Верен произнесла крайне ядовитым голосом.

За окном быстро темнело: впрочем, ничего удивительного, если учитывать то, что набежали тучи, поэтому сумерки быстро окутали землю, словно в тонкую шаль, изредка разрываемую огнями уличных фонарей. На часах было семь вечера, а силуэты дальних домов уже терялись в мрачной дымке, что было необычно: на улице был сентябрь и стемнело слишком рано.

Несколько подавленное настроение овладело Верен. В доме царила тишина, нарушаемая шарканьем шагов, тиканьем часов, да редкими вздохами. Олег Верен с головой ушёл в отчёты, Ася с Алиной, решив вспомнить прежние времена, засели за какую-то кулинарную книгу, дабы порадовать семейство каким-то экзотическим и вкусным блюдом на завтрак, а Ана угрюмо смотрела поверх книги, оперев голову на руки.

Утро застало её в этом же положении.

Алина Егоровна, как достаточно чуткая и умудрённая опытом женщина, поняла, что дочерей сейчас трогать не стоит: нужно просто дать им немного остынуть, посидеть в одиночестве, поэтому не гнала их спать, как в прежние времена, а лишь подпихивала подушки под спину, когда её обожаемые дочери задремали.

Рабочий день Олега начинался в восемь утра — он исполнял самые разнообразные обязанности помимо преподавания и конструирования самых разнообразных приборов. Например, приводил в порядок лабораторию: конечно, в академии была уборщица, но чтобы протереть все пробирки, расставить все колбочки по местам и аккуратно, без ущерба для приборов поставить хрупкие микроскопы в специальные шкафы, требовался специальный человек, которого не было. Вернее, теперь был: Олег Верен стал потихоньку приводить лабораторию после рабочего дня в более-менее приличный вид. Позже это стало привычным для всех, и хотя дополнительной платы инженер за это не получал, ежедневно он исполнял свою нелёгкую работу.

Инженер потряс Ану за плечи — он никогда ничего не забывал, поэтому прекрасно помнил о том, что его дочери потребовалось пробить кого-то в базе данных. В том, что ничего дурного в мыслях у девушки не было, Олег был уверен. Он сам долго и тщательно вбивал в голову девочке все понятия чести и доброты, поэтому за репутацию свою и дочери был спокоен. Другой вопрос — кто мог понадобиться Ане?

Учёная открыла глаза и недовольно посмотрела на уже одетого отца, который самым бессовестным образом поднял её в полвосьмого утра. «Что-то я уже начала отвыкать от привычного графика», — впрочем, без видимого огорчения подумала Верен и тут же ужаснулась себе: раньше она склонности к лени в себе не наблюдала. Кое-как встав, девушка быстро оделась — скорее, по привычке, чем из-за остро необходимости — и, наскоро проглотив бутерброд, пошла в «Обитель знаний», — так давным-давно девочки называли академию.

❆🌕❆

— Мне нужно узнать информацию про трёх человек, — сразу же взяла быка за рога Верен, как только вошла в пустующее ещё помещение академии.

— Вчера ты говорила только об одном, — строго покачал головой Олег, хотя где-то в глубине его глаз плясали чёртики, — притом ты пользуешься моими услугами совершенно бесплатно, словно так и должно быть, — шутливо сказал инженер.

— Ну и как я должна вам отплатить, о благодетель мой? — ехидно спросила учёная.

— Например, вымыть посуду или, что ещё лучше, приготовить что-нибудь посъедобнее бутербродов с химической гадостью, именуемой колбасою.

Верен фыркнула, но мысленно сделала заметку помочь матери по хозяйству. Буркнув что-то вроде «Ладно, ладно, пойдём уже», — она двинулась по указателям, которые в сереньком свете утра горели неярким светом. Олег щёлкнул выключателем, и длинный коридор залил электрический свет, изгоняя остатки сумрака туманного утра. Инженер уверенно зашагал по белым плитам, которыми был выложен пол, затем, подойдя к одной из дверей, приложил пластмассовую карточку к немного выпирающему участку стены. Прочная дверь мягко отъехала в сторону, и если бы Верен, засмотревшаяся на это «чудо», вовремя не отскочила в сторону, то её постигла бы печальная участь. Быть раздавленной дверью учёной никак не улыбалось, поэтому весь оставшийся пусть она проделала буквально на цыпочках, готовая увернуться от любой ловушки, которыми, как она предполагала, должен был быть усеян пол.

Её отец же шёл уверено и быстро, поэтому когда он оказался у большого экрана, Верен ещё боязливо скакала по полу, опасаясь наступать на щели.

— Ну, кого там тебе надо было найти? — спросил инженер, вводя какой-то хитроумный пароль в высветившееся табло на экране.

— Так, первым поищи Дублуса, — Ана с интересом рассматривала большой экран.

— Дублус Ваухан.

— Ага, — Верен кивнула головой. — Распечатаешь?

— На всё готов ради обожаемой доченьки, — проворчал Олег, нажимая какие-то клавиши.

Учёная жадно схватила листок с досье Дублуса и внимательно прочитала его. К информации прилагался список достижений и наград в пунктов пятьдесят, среди которых гордо маячила Нобелевская премия за открытия в области химии, а также фотография. Верен долго и внимательно рассматривала полное добродушное лицо, правильный нос и небольшие глаза и только потом решительно заявила:

— Не он.

— Чего? — несколько удивлённо спросил Олег, отрываясь от рассматривания синей жидкости в небольшой колбе.

— Это не тот. Постарше. Тому я бы не дала и тридцати, а у этого, — девушка ткнула пальцем в фотографию, — в досье возраст — пятьдесят восемь лет. У него нет случайно близких родственников?

— Ана, что тебе мешает прочитать? Я тебе всё выдал, не видишь, тут назревает великое открытие.

Верен очень тихо буркнула «не вижу» и продолжила чтение.

— Точно! Это его сын, — снова разрезал тишину пустого зала громкий торжествующий вопль. — Дублус Вегер!

Олег негодующе посмотрел на дочь и спросил:

— Кого там тебе ещё надо найти?

— Да я сама, сама, у тебя же великое открытие.

— Попрошу не ехидничать.

Верен хихикнула и принялась набирать очередное имя. Солнце уже высоко поднялось над землёй, а академия стала заполняться учениками и профессорами, когда Ана, взяв стопку бумажек, вышла из университета. Она, как обычно, сильным толчком открыла дверь, совершенно не заботясь о том, что за ней мог кто-то стоять.

Человек, который по стечению обстоятельств оказался сбит дверью, тихо пискнул и грохнулся на землю. Верен протёрла глаза.

Коротко остриженные золотистые волосы и огромные, словно удивлённые глаза были очень знакомы.

========== Глава XVI. Чьи планы? ==========

Я не знаю, какого чёрта происходит,

но понимаю, что это не к добру.

Логика Сифа Грайса

Двумя днями ранее. Луна.

«С каких это пор Лисс перенял привычки Верен?» — зло подумала Миа, когда всех курсантов, какими были — грязными, растрёпанными, исцарапанными, замёрзшими — сразу же после экспедиции приволокли в самый большой зал. По приказу всеми обожаемого командира Лисса.

По иронии судьбы группа «снежников» оказалась возле «тропических», правда, большинство уже перемешалось, хаос и давка возрастали с каждой секундой; казалось, переполненный зал, явно не рассчитанный на такое количество людей, вот-вот треснет по швам — Раймонд даже представила себе такую картину: по бетонным стенам здания бегут трещины и крыша падает на головы курсантов.

— Эй, Молчанка! — приветственно машет рукой Алия, пробираясь сквозь толпу. Впрочем, так усердно проталкивается и протискивается рыжеволосая девушка отнюдь не для того, чтобы поприветствовать молчаливую брюнетку — недалеко, зажатая между «песчаниками», стоит Габриэль.

Оптимистка буквально выуживает из толпы свою подругу Сьюго, но проделать обратный путь до своего прежнего места, где было относительно свободнее, девушке не удаётся: Лисс заговаривает, обращая на себя внимание курсантов и тренеров.