Райли Аддисон, не донеся чашку кофе до губ, наклонилась к монитору, чтобы еще раз перечитать электронную почту от Джексона Ланга, а лучше сказать, Отравителя ее жизни.

«Объем финансирования моего отдела с сего дня должен быть увеличен в два раза, т.е. на сто процентов. Принять к исполнению немедленно. Детали – в прилагаемой таблице. В случае возникновения вопросов связаться со мной».

Райли вскинула брови и, невесело рассмеявшись, покачала головой. Новый директор отдела маркетинга строительной компании «Престиж» явно был не в своем уме. Общаясь с людьми исключительно по электронной почте и по телефону, Джексон Ланг был лаконичен, как робот, из чего Райли заключила, что в своей прошлой жизни он был безжалостным диктатором, который рявкал приказания своим солдатам и озирал покорно выстраивающиеся колонны.

– У тебя этот номер не пройдет! Мной не очень-то покомандуешь, – пробормотала Райли. – «С сего дня» перехожу к политике кнута и пряника, а пряники у меня, на твою беду, закончились.

Как следует разойтись Райли не давало то обстоятельство, что отдел маркетинга «Престижа» располагался в Нью-Йорке, а финансовый отдел – в Атланте. Спасительные девятьсот миль ограждали ее от личного общения с омерзительным Джексоном Лангом.

После выхода в отставку бывшего директора по маркетингу Райли, как и все в ее отделе, поняла: перемен не избежать. Но она надеялась, что вакантное место займет кто-нибудь из сотрудников «Престижа». Ожидания не оправдались: на должность директора взяли человека со стороны. В компании ходили слухи, будто в профессиональных кругах Ланга сравнивали с барракудой: он мог, как и эта хищная рыбина, запросто заглотнуть тех, кто препятствовал его продвижению наверх.

Суматоха, сопровождавшая прием на работу Ланга, создала напряженность, чего Райли на дух не выносила. В первый же день после вступления в должность Ланг изменил долгие годы не менявшийся порядок работы. Его безапелляционные, жесткие требования внесли раздор в отношения финансового и маркетингового отделов.

Однако у Райли были и другие причины для нервозности. Работа, требовавшая от нее полной отдачи, была единственным пристанищем в бурном море ее личной жизни, особенно осложнившейся после смерти матери, когда к ней переехала жить младшая сестра – Тара. На работе Райли всегда чувствовала себя уверенно: с цифрами, финансовыми ведомостями, сметами она была на «ты». А вот жизнь бок о бок с сестрой, за которую приходилось нести ответственность, была подобна балансированию без страховки над бездонной пропастью. Ей требовалась какая-то передышка, перемена в жизни. Причем сейчас же.

Однако сейчас ей нужно было что-то делать с этим уведомлением от Ланга. На прошлой неделе она уже говорила, что ни на какое увеличение финансирования он может не рассчитывать.

– То есть на сто процентов, – пробормотала Райли, – а то я не знаю, что значит в два раза. Вот гад!

– Ого! – донесся из дверей знакомый голос. – Ты уже разговариваешь сама с собой? А на лице такое выражение, будто ты готова убить Джексона Ланга. К тебе входить не опасно?

Райли подняла глаза на Глорию Морис, директора отдела информационных технологий. У девушки был цветущий и жизнерадостный вид, подчеркнутый простым ярко-бирюзовым платьем, плотно облегавшим ее стройную фигуру.

– Не опасно ли ко мне заходить? А хочешь, чтобы у тебя подскочило давление, на лбу вздулись вены, лихорадочно забился пульс?

– Не очень, но все же рискну зайти. – Глория устроилась на стуле напротив Райли. – Ну, что на этот раз отмочила барракуда?

– Барракуда в своем репертуаре: отдал очередное распоряжение, не допускающее возражений. Причем оно поступило в то время, когда я пила кофе.

Глория покачала головой.

– Он явно не подозревает, какой ты становишься сварливой при нехватке кофеина.

– Ясное дело. Хотя на этот раз меня вывело из себя не то, что я не допила кофе, а то, что я увидела в почте от Ланга. Ох, чует мое сердце: когда я раскрою приложенную к письму таблицу, настроение мое еще больше ухудшится.

– О! Еще и с таблицей! Повезло тебе.

– Ага, повезло. Счастье меня просто переполняет. Глория подняла голову и окинула подругу быстрым оценивающим взглядом.

– Да-а-а.. Вид у тебя усталый. Унылый. Райли вздохнула.

– Знаю. Я Ворчунья, а ты Счастливица. Прибавь к этому отравленное яблоко да волшебное зеркальце, и получится сказка.

– И чтобы в ней был прекрасный принц.

– От этого любая бы не отказалась. Хотя, если уж на то пошло, меня устроил бы и простой смертный, лишь бы он заинтересовал меня.

– Заинтересовал в каком смысле: в духовном или телесном?

– Хорошо бы и то и другое. Но если выбирать, я, безусловно, отдала бы предпочтение телу.

– Ну ты даешь, подруга! Не ждала такого от мисс Осмотрительность и Сдержанность.

– Мягко сказано, – сказала Райли. – Имя «мисс Скука и Уныние» ближе к истине. Последнее время я часто думала и решила, что уделяю Таре слишком много своего личного времени. В заботах о ней я потеряла часть себя.

Признавшись в этом, Райли в глубине души почувствовала себя предательницей, но сути дела это не меняло. Сколько раз за эти пять лет ей приходилось отказываться от своих планов, чтобы выручить драгоценную сестренку из очередной неприятной истории. Тара пропускала уроки, когда у нее наутро с похмелья раскалывалась голова. Прогуливала и просто так. Ее задерживала полиция на территории колледжа. Перед экзаменами она была вынуждена просиживать над учебниками всю ночь, а ее сокурсники звонили или являлись к ним домой в любое время суток. А потом – кое-как сданные экзамены, долгожданное окончание занятий. И она бросалась в загул – не приходила ночевать, веселилась на вечеринках, которые в конце концов превращались в сущий бедлам. Все это очень утомляло Райли, расстраивало, тем более что сестра была чрезвычайно упряма и не желала учиться на своих ошибках. Райли глубоко вздохнула.

– Я всегда старалась быть Таре хорошим примером, и мне кажется, что ответственность за нее, которую я чувствую постоянно, лишила меня жизненных сил и способности радоваться.

Глория пожала ее руку.

– Ты замечательная сестра, Райли. Благодаря твоему терпению, любви и пониманию Тара теперь готова к самостоятельной жизни. Через пару недель она переедет в собственную квартиру, а тебе пора вернуться к радостям жизни. Теперь тебе это позволено.

– Согласна. Жду не дождусь, когда сброшу с себя личину мисс Скуки и Уныния и стану свободной, беззаботной женщиной. После пяти лет в клетке Райли расправит крылья и полетит. В двадцать восемь лет я чувствую себя на все сто восемь.

Выговорившись, Райли посмотрела на Глорию и неуверенно приподняла брови:

– А когда начинать, если не сегодня? Пятница – благоприятный день для начинаний. Впереди уикэнд.

– А уик-энд нас ожидает просто великолепный, – согласилась Глория. – Сегодня вечером мы идем на бейсбольный матч, завтра порезвимся на благотворительном детском празднике – превосходные возможности присмотреть себе мужчину получше. А в воскресенье вечером будет вечеринка в доме Маркуса Торнтона, у озера. Ловить там нечего: все свои, с работы, но все-таки развлечение.

Райли сделала глоток кофе и кивнула.

– Сегодня играют «Брэйвз».

Райли была заядлой болельщицей и поэтому заранее предвкушала удовольствие от матча, как, впрочем, и от воскресной вечеринки у директора-распорядителя в его шикарном доме. А завтра – благотворительный праздник, который ежегодно проводит «Престиж».

– Я вся в ожидании праздника, – сказала Райли с улыбкой. – Там масса возможностей найти мужчину. А я на этот раз ко всему прочему буду гадалкой. Никогда не знаешь, кто заглянет к тебе в шатер узнать по линиям руки свою судьбу.

– Везет тебе. А мне придется торговать в палатке сахарной ватой, и ко мне будет подходить одна малышня. Жди меня. Зайду к тебе погадать. Хочу узнать, чего ждать от жизни – принца или отравленное яблоко.