Литмир - Электронная Библиотека

– Ты тока не путай «сверху» и «свыше», слова похожие, а вещи-то от разные, – подмигнул мне седой наставник. – Ну, чё ли сыт уже поучениями-то? «Суха материя, друг мой, а древо жизни буйно зеленеет!» Давай-кась от по маленькой, да и за практику. С богом!

Обнаруживать бесов без алкоголя я пока всё ещё не мог, для этого требовались святость и практика не моего уровня. Поэтому дни, недели, месяцы моего учения проходили в стиле китайских фильмов о «пьяном мастере». Вы видели, уверен.

Вот только наш боевой старец в самогоне уже не нуждался и пил исключительно для того, чтобы показать мне всю суть правильного обучения бесогона, помочь раскрыть свои возможности, выявить потенциал, разобраться в себе. Тем более что периодически довольно сложные мистические задания чередовались у него с вполне себе даже весёлыми.

– Гаси от его, гаси! Бей от ремнём по волосатой заднице, без жалости и состраданиев, – счастливо орал отец Пафнутий, стоя на табурете, пока я, как взмыленный индеец, гонялся по всей избе за коричневым в проплешинах бесом, охаживая его солдатским ремнём с пряжкой. – Не жалей от паскудника-то, паря! Всеки ему с плеча промежду ног козлиных сапогом! За меня, от души, по-православному… Ай же молодца-а!

Коричневый с проплешинами бес, визжащий словно бормашина, как помнится, отвечал за рукоблудство. Не самый редкий грех, а по мнению большинства врачей-сексологов, и вовсе прямо-таки естественная потребность любого культурного человека.

Простой народ Архангельской области, видимо, не был в курсе данных достижений и не считал рукоблудство национальным достоянием. Поэтому беса, пойманного за склонением человека на это дело, следовало не крестить щепотью, не обливать святой водой, не отчитывать молитвами и не изгонять матом, его надо было тупо бить!

Драться меня в армии научили, не так эффектно, как в кино, но тем не менее эффективно. Коричневого беса следовало лупить чем попало до тех пор, пока не исчезнет. Он же в свою очередь (сволочь эдакая, кафкианец!) рожи корчит, плюётся, ругается, язык показывает.

Погоня затягивалась, но, когда в игру включился дружелюбный доберман, горница заполнилась лаем, рыком и страстями. Вдвоём мы быстренько загнали рогатого в зюзю!

– А энто чего ж было-то? – несколько удивился старец. – Я и не думал от, что пёс его тоже видеть может. Дык, с другой стороны, оно ж с собакою-то, поди, и веселее?

Мы с Гессом отдышались и, не сговариваясь, хлопнулись лапой в ладонь.

Но были и иные дни, когда я пунктуально и молча вёл дословную запись под диктовку в толстую тетрадь, тщательно классифицируя все виды известных бесов по цвету, росту, мощи, вредоносности, противостоянию и прочим параметрам. Это надо было знать наизусть.

– Синий бес – пьянь непросыхающая! Стыдить от его без толку, замаливать тоже, а материть от самое то! Он ить пьяненький ластиться любит, думает, что его жалеть станут да подливать, а ты ему матюками промеж ушей, ровно баба сковородой али скалкой по затылку!

– Сиреневого чёртика зря не бей, он с того только в ширину прёт да на тебя же пузом давит. Плюй ему в глаза! Хоть разок попадёшь, всё, сдался, лапки опустил, да и потёк от, копытцами стуча, в ад опозоренным…

– Голубой бес – энто штука тонкая, натура нервная, даже порой творческая. Бить от нельзя, ругать нельзя, молить тоже, а вот хватай его, да и целуй взасос! И не фу-у! Фукает он мне тут. Чмокнул разок голубого, тот затошнился, заплакал-то и бежать всему миру жаловаться. Бесогон от на всё пойдет, чтоб беса изгнать…

Я тщательно фиксировал всё. Во-первых, это действительно было интересно, во-вторых, вся теория для меня практически сразу же подтверждалась полевыми испытаниями. Господи Боже, Пресвятая Матерь Твоя и все Святые Отцы скопом, каких только бесов и чертенят мы не гоняли-и…

Сразу уточню для малообразованных или слабоверующих: черти и бесы не одно и то же.

Многие серьёзные исследователи уверенно пояснят вам, что «чёрт» – это оттого что «чёрный», а «бес» – это видоизмененная приставка «без», то есть «отрицание», «против всех», «безумие, безальтернативность, бесконечность». И отчасти это соответствует истине.

По крайней мере, все встреченные мною бесы вечно были «против чего-то». Против человека, против его здоровья, против всего лучшего на свете, да и вообще против чего угодно, лишь бы против! Бесов, которые «за», попросту не бывает, по сути своей эти твари слишком примитивны для азартной игры более чем в два хода. Поэтому их бьют.

Вот черти – это очень серьёзные противники. Тут всё куда опаснее и по-взрослому. Отец Пафнутий тоже с этим не шутил и всегда заранее предупреждал:

– Запомни: ты, паря, бесогон! Твоя задача мелких бесов гонять, а вот коли вдруг, не приведи боже, тебе от с настоящим-то серьёзным чёртом схлестнуться достанется – беги, Федька! Беги не оборачиваясь до святой земли при храме али на кладбище. Но при храме-то оно спокойней, на погосте – они там же и закопать могут, не все от могилки освящены, а опытный нечистый и по святым крестам порой скакать может. Чертей от берегись. Но пуще того берегись демонов! С ними, поди, и пресвятые угодники-то не всегда справлялись, куда уж нам нам-то, грешным…

И он был прав. Даже в обучении этому редкому ремеслу изгнания бесов ученика не раз подстерегали жуткие опасности и весьма серьёзные проблемы. Как бы философски лично я ко всему этому ни относился, но оно тем не менее имело место быть…

– Терпи, казак, а то мамой будешь, – язвительно рассуждал старец Пафнутий, забинтовывая мне прокушенную полосатым бесом кисть руки. – Зубы-то у мерзавца длинные, дык тебе его по ним в первую очередь и бить надобно. Не в лоб от, а по зубам!

Я кивал. Сам укус был не особо болезненным, но чесалось так, что хоть на стенку лезь.

– Вот раньше-то было, при Филарете, мы ж бесогонов молодых на практику в саму Киево-Печерскую лавру отправляли. От уж там-то была учёба так учёба! На одной Лысой горе парни за ночь стока ума набирались, что хоть сразу с порога в профессора богословия иди! Теперь от нельзя, всех наставников на Север перевели, а тут у нас разброс мелких бесов-то куда как меньше. С того и коленкор не тот.

– А сколько их вообще? – дерзнул поморщиться я.

– У сатаны спроси, уж он-то небось лучше знает.

– Что ж, спрошу при случае.

– Молчи, дубина. – Рука наставника, отвесившая мне мгновенный подзатыльник, была крепкой и тяжёлой. – Язык от без костей! Мелешь ересь всякую! Не приведи те господи с самым Князем тьмы один на один встретиться, то тока Иисусу Христу, Сыну Божию, под силу было. Ты от хоть бесов гонять научись, и то с того польза великая. Бахвал, свиристелка берёзовая, тьфу-у!

Мне оставалось только чесать в затылке. Кто я был тогда, чтоб с ним спорить?

Отец Пафнутий долгие годы ходил в авторитете, архангельская школа бесогонов была известна всем знающим людям не только в России, но и в большинстве православных стран. Те же сербы, болгары всегда у нас учились. И дешевле, и качественней.

Иногда к нам в Сибирь и на Север присылали даже молодых католиков из Польши и Чехии, тоже языки славянские и опыт борьбы с бесами похожий. В том смысле, что и у них с нечистью не церемонятся, к толерантности не призывают, а бьют чем попало промеж рогов не хуже, чем мы тут от души стараемся.

Известные экзорцисты (те же бесогоны по факту) есть в испанской школе, в португальской, в уэльской. Но там методы другие, там всё больше на заклятиях построено, чем на молитвах.

Впрочем, говорят, на цивилизованном Западе, в ряде стран, всё иначе, теперь там присутствие мелких бесов-советчиков даже на заседаниях парламента не считается чем-то вопиющим, но…

У них своя жизнь, у нас своя, а не лезть со своим уставом в чужой монастырь меня научили быстро. Причём без каких-нибудь там анафем, покаяний и прочего. Отец Пафнутий никогда не смешивал физическое с духовным, то есть с его точки зрения за любой ляп в религиозном смысле (торопливую молитву, недостаточное усердие при чтении святоотеческих книг, колбасу во время поста или ещё что подобное) не следовало наказывать духовно.

3
{"b":"640196","o":1}