— Теперь ты киснешь, — обвинительно заявил Невилл.

Он опирался на стол локтями и задумчиво вращал стакан со сливочным пивом.

— Просто… скоро в Хогвартс, — признался Драко. — У нас на факультете почти все девчонки вечно сплетничают, а парни обсуждают только квиддич и свою семью. Захочешь поболтать о зельях, приходится тащиться в клубную комнату, а вы же все заняты на своих дополнительных. Луна танцует, Сьюзен неразговорчива, Ханна, поймите меня правильно, слишком уж девочка…

Невилл и Гарри тихо засмеялись, прерывая список жалоб Драко. Действительно, из всей их компании Ханна была не только самой тихой, но еще и самой домашней. Одри — дьяволенок в юбке, Гермиона загружена не меньше Гарри, Сьюзен любит книги и тишину, Джинни любит квиддич и пошутить, а Мишель уверенно идет к своей цели. Девочки старательно выполняют все указания сестер Блэк, и никто не сможет попрекнуть их в недостаточной женственности, но лишь Ханна выглядит и ощущается именно так. Как что-то нежное, хрупкое, что непременно нужно защитить. Она любит красивые платья, кулинарию, знает десятки бытовых заклинаний и всегда готова выслушать и утешить. Ханну любили и защищали. Но для Драко, в целом достаточно упрямого и любопытного, она была совершенно непонятым человеком.

— Мы уже поняли, что твой образец идеальной девушки — Гермиона Грейнджер, — беззлобно произнес Гарри.

Он действительно не пытался подколоть друга, или смутить. Одно из последствий его тренировок в светлой магии — он становился кристально честен с близкими людьми. Драко, легко распознав тон Гарри, лишь грустно спросил:

— Ладно вы. Но неужели так заметно?

Гарри и Невилл переглянулись.

— Понимаешь, — начал Лонгботтом, — мы почти уверены, что со стороны не заметно. У нас такая толпа, мы все друг с другом общаемся, поэтому сложно понять, что вообще нас вместе держит.

— Но мы-то видим тебя чаще, — продолжил Гарри, — и в несколько отличных ситуациях. Особенно заметно, когда дело касается занятий по традициям и твоего общения с отцом.

Драко тяжело вздохнул, сразу поняв, что имеют в виду друзья.

— Отец ни за что не позволит мне даже просто встречаться с ней. Он начинает орать, если я просто упоминаю, что в моем окружении есть маглорожденная… Поэтому я и не думаю, что вправе сказать Гермионе, — вздохнул он.

— А твоя мама? — нахмурился Гарри. — Вряд ли леди Блэк будет категорически против…

Драко грустно улыбнулся:

— Не знаю. Но я-то фамилию не менял. Я по-прежнему наследник рода Малфой. И подчиняюсь не Сириусу, а своему отцу. Я даже не знаю, почему отец согласился отдать право на мое воспитание. Вот честно не представляю. Что такое знают мама и Сириус, что они были абсолютно уверены в успехе?

Гарри пожал плечами и неуверенно предположил:

— Сириус постоянно говорит, что он тоже является образцом честности только внешне. Для достижения результата приходится давать взятки и даже угрожать. А твоя мама, к тому же, превосходный легилимент.

Драко качнул головой:

— Она старается не читать близких людей, — возразил он.

— Думаю, незадолго до развода она могла нарушить это правило, — усмехнувшись, предположил Невилл. — Кстати, как она?

— Пишет, что в Италии жарко, а так все нормально, — ответил Драко.

Ему тоже предлагали поехать в Италию на пару недель, но он не захотел менять планы. Его мама не должна была ехать, но Андромеда уговорила сестру отдохнуть и восстановить силы. Оказалось, идеальная Нарцисса Блэк никогда не подвергалась наказаниям от главы рода: она все всегда делала правильно. Поэтому ее спор с Сириусом имел более глубокие последствия: Нарциссе нужно было время подумать о том, каким человеком она становится и какими стали окружающие ее люди. Она всегда прятала свой блэковский характер, а когда начала проявлять его в полной мере, перестала замечать, что иногда ранит самых близких.

Между тем, Драко нерешительно предложил:

— Невилл… а ты не хочешь поговорить? Когда все произошло, Гарри запретил нам тебя расспрашивать, но Луна говорит, что…

Невилл горько усмехнулся и прервал Драко:

— Иногда я вас всех просто ненавижу. Луна знает все про всех, тут же поставляет информацию Гарри, а он регулирует личные вопросы. МакГонагалл права, мы и правда просто банда какая-то.

Гарри с Драко переглянулись и нерешительно улыбнулись.

— Мне показалось, что будет лишним, если вся наша дружная компания начнет постоянно спрашивать у тебя “Как ты?”, — стыдливо признался Гарри. — Но ты обычно рассказываешь обо всем, просто чуть позже… а тут молчишь уже год.

Невилл едва заметно вздрогнул и уткнулся взглядом в столешницу. Драко и Гарри молчали в ожидании. Лонгботтом не мог не представить, что было бы, не запрети Гарри всем интересоваться его состоянием. Близнецы, которые в желании подбодрить начинают не смешно шутить. Ханна с успокаивающими пирогами. Сьюзен со своей статистикой. Прямолинейный Рон, терпеливое молчание Мишель, письма от Зейна…

— Спасибо, Гарри, — искренне признался Невилл. — Я бы, наверное, с ума сошел, если бы они все начали разом мне сочувствовать.

Поттер смущенно улыбнулся и неуверенно повел плечами. Первое время решение казалось ему правильным, но время шло, а Невилл так и не заводил об этом разговор. И Луна говорила, что он часто думает о чем-то крайне грустном. И теперь, когда они начали собираться в Круг, Гарри и сам чувствовал некоторую затаенную боль у своего друга.

— Раз уж здесь нет Луны и Мишель, которые бы раскрутили тебя за пару минут, — недовольно произнес Драко, — то придется довольствоваться моими топорными методами. Рассказывай. Что ты чувствуешь?

Невилл усмехнулся:

— И правда топорные методы. Случилось то, что я не мог предположить. Оказалось, что я ошибался все то время. Я думал, что у меня совершенно нормальная, любящая семья, и винил судьбу за произошедшую трагедию. Если бы не это, то все было бы хорошо, у меня была бы любящая мама и занятой отец… а оказалось, что матери я не нужен.

Он грустно вздохнул и замолчал. Гарри осторожно спросил:

— Быть может, ты ошибаешься? Может… может дело в твоем папе?

Невилл резко махнул головой и недовольно произнес:

— Она ушла, даже не пожелав со мной встречаться. Даже развод оформляла через магического поверенного… уже уехала в Америку. Она не хочет меня видеть. Не знаю, любила ли она меня когда-то, ведь сейчас однозначно даже видеть не хочет.

Он опять замолчал, угрюмо буравя взглядом стол. В этот раз вопрос задал Драко:

— Быть может, это пройдет? Все же она долго была не в себе, может она и сейчас…

— Нет! — резко прервал его Невилл. — Я не буду успокаивать себя тем, что она передумает и вернется. Если я ей не нужен, то пусть так и будет. Папа рассказал мне все о том, как они жили. Я просто сделаю все, чтобы моя семья была другой. Ушла? Ну и пусть! Да, мне бывает грустно из-за этого, все же я всегда мечтал, что у меня будет мама, которая выслушает и успокоит, но… раз нет, так нет. Она могла бы вообще не прийти в себя и я бы всю жизнь прожил в иллюзии, что мой отец такой же строгий, как бабушка, а мама меня очень любит. И что в итоге? У меня, возможно, лучший папа на свете… Пусть ушла.

Всю эту речь Невилл произнес с горячностью, которая была знакома только тем, кто хорошо его знал. Посторонним он часто казался спокойным и даже несколько замкнутым. Но Гарри и Драко знали, что иногда Невилл бывает именно таким. И в такие моменты ему лучше не возражать. Младший Лонгботтом умел постоять за свои убеждения.

— И вообще, — уже спокойнее продолжил он, — быть может, все к лучшему. Папа со временем женится на ком-то, кто бы подходил ему идеально. И хватит об этом. Не хочу ни говорить, ни вспоминать. А еще хочу амулет от эмпатии Луны.

***

Как Сириус и предвещал ранее, работы к сентябрю у него прибавилось. Крауч, хоть и старательно скрывал свое волнение, все же попросил Сириуса об одолжении: высылать ему работу на дом и присутствовать на всех мероприятиях, где требуется быть главе Департамента Международного магического сотрудничества. Блэк сначала удивился: его начальник всегда был трудоголиком, а тут практически был готов поменяться с Сириусом должностями. Но потом он внимательно осмотрел Крауча. Бледный, истощенный, выглядит не столь безупречно, как всегда.