– Плохо теперь будет, – уверенно заявила Клавдия Сидоровна.

– Это да. Говорят, нового мэра пришлют из центра. Среди своих выбирать не хотят, потому как инновенций от такого не дождешься. А им там только перемены и подавай. Не хотят людям давать спокойную жизнь.

Женщины помолчали.

– А свой бы все-таки лучше был. Зачем нам чужой? Он ни нас не знает, ни города нашего. Как руководить будет? – спросила Клавдия Сидоровна.

Иванна не нашлась, что ответить.

– Катерина за Лидочку переживает. Новый начальник и секретаря с собой нового приведет, – покачала она головой.

– Да, Лидочке несладко придется. Разве только Степан ее к себе возьмет.

– Возьмет. Племяшка как-никак.

– А помнишь, как Степка курей по улице гонял? – вдруг спросила Клавдия Сидоровна.

– Помню, – улыбнулась Клавдия Ивановна. – А коза его боднула как, помнишь?

И женщины предались воспоминаниям. В конце концов, они сошлись во мнении, что такой мэр им бы в самый раз был.

Когда семечки кончились, солнце уже поднялось высоко над горизонтом.

– Обедать пора, – вздохнула Иванна. – У меня борщ сегодня. Может, зайдешь?

– Да, нет. Спасибо. Я третьего дня курицу варила. Доесть надо.

Смахнув в траву шелуху со своих подолов, женщины направились по домам. На крыльце Иванна остановилась.

– Эй! Сидоровна! Ты только про мэра никому. Это секрет пока.

– Ясное дело, – ответствовала Клавдия Сидоровна.

Стоит ли говорить, что уже к ужину вся правобережная часть городка знала о кадровых перестановках.

* * *

Утром того же дня Лидочка пришла на работу к половине девятого. Она всегда приходила пораньше, чтобы успеть подготовиться к рабочему дню и в девять встретить своего начальника – Олега Николаевича – во всеоружии: с кофе и подробным рассказом о предстоящих встречах и совещаниях.

Девушке едва исполнилось двадцать пять лет, но в маленьком городке она уже считалась засидевшейся в девках. И одиночество ее было весьма и весьма удивительно. Лидочка выглядела всегда очаровательно и всегда привлекала к себе мужские взгляды. Она была мила и доброжелательна, охотно вступала в разговор и искренне переживала за тех, кто через нее обращался за помощью к мэру. Некоторые посетители сравнивали ее с мотыльком, хрупким и прелестным, порхавшим в приемной мэра.

Женская половина городка также была на стороне Лидочки.

Старшему поколению нравилось, что одевалась она скромно: обычно в расклешенные юбки чуть ниже колен и блузки вполне официального вида. Для выездной работы девушка держала в гардеробе пару брюк. Но не таких, какие носит современная молодежь. Лидочка надевала самые обыкновенные брюки классического кроя.

Младшее поколение брало с Лидочки пример в части образования и подбора обуви. С первым девушке значительно помог дядя – местный фермер районного масштаба Степан Сергеевич – оплативший ее обучение в университете. Со вторым, впрочем, Лидочке также помогал дядя. Из каждой своей поездки в столицу он привозил племяннице дорогой и очень модный подарок.

Все складывалось для Лидочки весьма удачно, и, вероятно, именно поэтому она в свои двадцать пять лет все еще не была не только замужем, но даже не имела достойного кандидата на эту роль.

Как бы там ни было, саму Лидочку эти обстоятельства ничуть не тревожили. Общения ей было достаточно на работе. А после трудового дня девушка предпочитала бродить по набережной в одиночестве, слушать шепот волн и крики многочисленных птиц.

Поскольку секретарь всегда приходила раньше своего начальника, ей приходилось открывать дверь в приемную. Иметь свой ключ не было надобности – проще было брать дежурный у охранника. И как же удивилась девушка, когда вместо ключа охранник ей просто улыбнулся и сказал:

– Олегу Николаевичу отдал.

– Олег Николаевич уже пришел? – уточнила Лидочка.

– Да. Минут пятнадцать назад с твоим дядькой. Поздоровались, взяли ключ и пошли в кабинет.

Лидочка нахмурилась. Одно то, что Олег Николаевич так рано пришел на работу, уже настораживало. А то, что вместе с ним пришел Степан Сергеевич…

– Спасибо, – с улыбкой ответила девушка охраннику и направилась к лестнице.

Пройдя по пустому коридору, Лидочка вошла в пустую приемную. Кроме открытой двери только по включенному освещению можно было понять, что в этой комнате рабочий день уже начался. Девушка подошла к столу. Все вещи лежали на тех местах, где вчера секретарь их оставила.

"И ежедневник не тронут, – отметила Лидочка. – Значит, Олег Николаевич не по рабочим вопросам пригласил дядю".

Оставив сумочку на стуле, девушка поправила чуть растрепавшиеся волосы и подошла к двери в кабинет мэра. Дверь была плотно прикрыта, потому было сложно понять, есть ли кто внутри. Стучать было бесполезно по той же причине: Лидочка все равно не услышала бы ответ.

Девушка привычно нажала на ручку и заглянула в кабинет. Олег Николаевич сидел за столом для переговоров. Его собеседник расположился напротив. На самом столе, вопреки надеждам Лидочки, не было никакого намека на рабочий характер встречи. Вместо бумажных документов или ноутбука посередине стола стоял кофейник с ароматным напитком и вазочка с конфетками, которыми мэр угощал своего секретаря и редких посетителей женского пола.

– А! Лидочка! Доброе утро! – приветствовал Олег Николаевич девушку.

Он старался говорить как можно радостнее, но Лидочка слишком долго и плотно с ним работала, чтобы не уловить ноток грусти.

– Доброе утро, Олег Николаевич. Здравствуйте, Степан Сергеевич.

– Привет, племяшка! А ты все хорошеешь и хорошеешь с каждым днем.

– Спасибо, Степан Сергеевич.

– Да ты не стой в дверях. Проходи, – пригласил Лидочку начальник.

Девушка села за стол рядом с дядей.

– Кофе будешь?

– Нет, Олег Николаевич.

– Ну, конфетку возьми тогда.

Лидочка взяла. Но есть не стала. Сцепив руки замочком, она облокотилась на стол и пристально посмотрела на мужчин. Олег Николаевич заметил ее взгляд, и выражение его лица изменилось с "как я рад вас видеть" на "рад, да не очень".

Олег Николаевич, хоть по-прежнему и был для некоторых Олежкой, уже давно являлся солидным мужчиной с залысинами на голове. Он старался держать себя в форме, но стройность его скорее имела корни в дачном огороде, чем в близлежащем спортзале.

Степан Сергеевич по своим габаритам значительно превосходил Олега Николаевича. Он был на голову выше, шире в плечах и толще в талии. И только голова знаменитого местного предпринимателя едва ли отличалась от головы мэра: лысины блестели и на ней.

На фоне своего дяди Лидочка выглядела совсем миниатюрной. Она более напоминала фигурку из тонкого фарфора, чем реальную девушку. И Олегу Николаевичу стало еще грустнее.

"Что теперь с тобой будет?" – подумал он, а вслух произнес:

– Лидочка, а не перейти ли тебе на работу к Степану?

Девушка весьма удивилась подобному предложению. Не прошло и пары дней, как Олег Николаевич выхлопотал для нее премию за плодотворную работу. Но вспомнив то, что болтали в коридорах в последние дни, девушка все поняла:

– Так это правда? Вас увольняют.

Отпираться было бессмысленно.

– Ты, конечно, можешь остаться здесь. Попробовать поработать с новым мэром. А если не получится, не срастется, перейти ко мне, – пояснил Степан Сергеевич.

Лидочка вздохнула.

– Признаться, я бы вовсе не хотела переходить к вам. Я и так вам многим обязана…

Не желая ее дослушивать, Степан Сергеевич отмахнулся. Выпив залпом остатки кофе, он пожал руку Олегу Николаевичу.

– Значит, договорились?

– Договорились. Ты же знаешь, Олег, мы своих не бросаем.

– Ну, вот и хорошо.

Мужчины распрощались. Лидочка проводила дядю до выхода из кабинета и собиралась выйти сама. Однако Олег Николаевич остановил ее.

– Я сегодня последний день здесь. Завтра моя смена приедет, через неделю-другую в работу включится. В коридорах шепчутся, и из шепота этого понятно, что нового мэра уже не жалуют. Поэтому я очень рад, что ты пока останешься здесь. Это поможет наладить контакт с ним.