Нет, ну какой гад! «Они тебе ничего не сделают», как же. Впрочем, о себе-то он не говорил…

– …всего на неделю. – Соня улыбается, швыряет очередную юбку в чемодан. Налету перехватываю этот кусок полупрозрачной ткани, складываю ровным квадратиком и пристраиваю наверху аккуратной стопочки. – Даже соскучиться не успеешь.

– Что такого интересного в вашей Испании? – вздыхаю я. Отпускать ее не хочется. – Ладно, у Паши родственники. А тебе туда зачем?

– Ох, королева домоседок, – хихикает она и достает из недр шкафа крохотный красный купальник. – Что значит «зачем»? Прогуляться, развеяться. Обстановку сменить, отдохнуть. Не переживай! Я же вернусь.

– Да? – Отбираю у нее купальник, укладываю в пакет с полотенцами. С нее станется просто кинуть сверху. – А как же тот хорошо прожаренный итальянец, который предлагает к нему переехать?

– Обойдется, – фыркает Соня, потягиваясь и с удовольствием разглядывая свое отражение в зеркале. – Такая красота не должна оказаться взаперти.

Не выдерживаю и закатываю глаза. Толком не знаю почему: то ли из-за ее слов, то ли из-за варварски втиснутой в угол чемодана шляпы.

– Поклонники унылой моногамии могут быть спокойны, – подмигивает она. – Никуда я не денусь. Разве что потеряюсь.

Во мне все переворачивается. Машинально присаживаюсь, вкладываю в шляпу пакет с полотенцами, чтобы не помялась.

– Глупая! – Соня смеется. Садится рядом и крепко меня обнимает. – Запомни. Где бы я ни оказалась, я обязательно тебя найду. Обещаю…

Первыми вернулись звуки. Тихий, монотонный шум и уже ставший родным звон в ушах. Следом нагрянули ощущения. Привкус во рту был отвратительным, голова трещала. Последней оформилась картинка. Перетянутый тканью низкий потолок, кожаная обивка заднего сидения. Однообразное мельтешение в окне – голубое небо, облака, верхушки пальм. Сквозь клубок собственных мыслей я продралась со скрипом.

– А в прошлый раз был плед… – хрипло пробормотала я, царапая пересохшее горло каждым словом.

– Зачем он тебе? – донесся из-за спинки водительского кресла голос Феликса. – На улице тридцать градусов.

Не похоже. Под ночную рубашку забирался холод, покрывая кожу пупырышками. Давясь подступающим кашлем, я приподнялась на локтях, села. И заметила протянутую между передними сиденьями пластиковую бутылку. Вода! Даже не подозревала, что настолько хочу пить. Почувствовав, что больше просто не влезет, я отложила бутылку в сторону и, наконец, отдышалась. Мысли путались, понимала четко лишь одно – допрыгалась. Дозвонилась, если быть точнее. Чем только думала?..

– А куда мы… – Я поймала пристальный взгляд в зеркале и осеклась.

– Позже поговорим.

Ответил, называется… Окно сбоку приоткрылось, в салон ворвался свежий воздух. Я зажмурилась, откинулась на спинку сидения. Нельзя впадать в панику. Раз Феликс меня забрал, значит, зачем-то я ему нужна. За ближайшим холмом не прикопает. Наверное…

Машина остановилась. Хлопнула передняя дверца, потом дверца багажника, затем открылась та, что рядом со мной. Приехали, видимо… Меня взяли за локоть, потянули на улицу. Пришлось открыть глаза. Увиденное немного обнадежило. Тесная парковка, длинное одноэтажное здание с высокими окнами и деревянной террасой. То ли заправка, то ли кафе, то ли все сразу. Неровный ряд автоматов с водой и сладостями, болтающая по телефону девушка на скамейке. Явно неудачное место для допроса с пристрастием.

– Выходи, – велел Феликс будничным тоном, в котором ничего, кроме усталости, не слышалось.

Больше она никак не проявлялась – все то же бесстрастное лицо и сосредоточенный взгляд. Одет был без особых затей: джинсы, рубашка навыпуск. Впрочем, с его внешностью в толпе при всем желании не затеряешься.

Я подвинулась к краю сидения. Сунула ноги в небрежно брошенные за порогом тканевые сапоги и выбралась из машины. На моих плечах тут же оказался плащ, длинный и просторный.

– Сходи переоденься. – Феликс ткнул мне в руки какой-то пакет и указал на дверь неподалеку. С табличкой, понятной в любой стране без всяких подписей. – Туда.

Легкий толчок в спину, и до двери я дошла на автопилоте. Внутри было светло, чисто, пахло лимоном и мятой. На стене, под круглыми часами, показывающими семь утра, висело объявление «не курить». Почему-то на русском. В открытое окошко под потолком лезли ветки. А не сбежать ли через него, как в кино делают? Что-то упорно подсказывало, что не стоит. Возможно, чувство самосохранения наконец-то проснулось. Я заперлась в кабинке для инвалидов – там была отдельная раковина, и места побольше. Умывалась долго, с наслаждением плескала в лицо ледяную воду. Брызги летели во все стороны, зубы сводило, в голове постепенно прояснялось. Стащив помятую ночную рубашку, я запихала ее поглубже в мусорное ведро и заглянула в пакет. Все ясно! Феликс меня ненавидит. Шорты. Джинсовые… И футболка, утверждающая, что я люблю Барселону. Конечно! Учитывая, как она меня отлюбила, самое время ответить ей взаимностью. Однако выбора нет, казенная ночная рубашка вряд ли лучше. Оторвав этикетки, я втиснулась в эти тряпки. Они были на размер меньше, или я что-то не понимала в местной моде. Футболка на голое тело смотрелась вызывающе, шорты одернуть пониже не удавалось. Чувствовала я себя ужасно неловко. Но было бы еще хуже, обнаружь я в этом пакете… хм, еще что-нибудь. Расчески, конечно, не было, и попытки заплести косу провалились. Кое-как пригладив распущенные волосы, я направилась к выходу и в дверях столкнулась с блондинкой. Боевая раскраска, полупрозрачное мини-платье и туфли на невозможном каблуке. Она устало посторонилась, отсвечивая… пониманием. Я произвожу впечатление с трудом оклемавшейся после бурной ночи девицы? Позорище!

На улице было душно, солнце припекало вовсю. Я прошлась по террасе и вернулась к машине. Она была чем-то похожа на Кирину, только меньше, черная и без среднего ряда. Внутри – стерильная чистота, в глаза бросалась лишь оставленная мною на заднем сидении бутылка.

Феликса нигде не было видно. И по отпечатку не найти – у людей с энергетическим иммунитетом он неразличим. Я прислонилась к теплому боку машины и закрыла глаза. От слабости больше не шатало, дышалось легче.

– Поехали.

Я вздрогнула от неожиданности. Это некоторые настолько незаметно подкрадываются или я так туго соображаю?

– А куда?

– Не ко мне вопрос, – пожал он плечами. Мои брови сами собой поползли вверх. – Куда скажешь, туда и отвезу.

– С чего такая щедрость?

– Считай это раздачей долгов.

Надо же. Про долг тогда серьезно было сказано? Не ожидала.

– Объясни, что вчера произошло, – рискнула я спросить.

– Только после тебя. Как ты умудрилась во все это вляпаться?

– Понятия не имею. В двери аэропорта вошла и… до свидания. Где очнулась, ты знаешь. В отличие от меня.

– В частной психиатрической клинике.

– О… – вырвалось поневоле.

– А что тебя удивляет? – Феликс улыбнулся вежливой и отстраненной улыбкой. – Все там будете.

От напряжения в висках снова застучало. И правильно. Не стоит забывать, с кем разговариваю. Людей с даром он, мягко говоря, не любит. Несмотря на внезапно отданные долги, я не исключение.

– Мне туда пока рано, – процедила я.

– Рано тебе было домой возвращаться. Два дня назад прилетела.

Все-то ему известно!

– Нагостилась!

– Быстро, – отметил Феликс.

– Не прониклась местными традициями.

Он усмехнулся. Воздух расчертила слабая искорка какой-то эмоции, но погасла раньше, чем я смогла ее рассмотреть.

– Так куда тебя отвезти?

Я растерялась. И правда, куда? В аэропорт? Ни паспорта, ни денег на билет. В консульство? Там помогут с вылетом. Но… Мне нельзя улетать. Теперь я точно знаю, что опасность действительно существует, и Мария пропала не сама по себе. Другие, видимо, тоже. Я должна предупредить наших. К тому же через пару дней сюда прилетит Артем, и оставлять его без защиты при таких обстоятельствах – безумие. Черт, что делать? Вернуться к Паше? Нет, нет… Голова загудела, горло свело спазмом.