Зал вновь сотрясли овации, которые Фликерман умело прервал:

— Но поговорим, о хорошем, Алек! Благодаря Джейсу мы узнали то, что ты, проказник, ото всех нас скрывал!

— Неужели? — с трудом скрыл сарказм Алек, заметив, как развеселился скрытый от прицела камер Магнус.

— У тебя есть дома невеста! Какая она? Жажду подробностей! — даже чересчур восхищенно воскликнул Цезарь.

— Увы, сомневаюсь, что она меня ждет, — Алек постарался ответить максимально уклончиво, изо всех сил игнорируя жадные взгляды впереди сидящих зрителей, которые буквально умоляли, выпрашивали у него подробности. — Мы обговорили все еще до моей отправки в Капитолий, так что… у меня больше нет невесты.

— Если она тебя любит, то несомненно ждет! — возразил Фликерман с неизменно счастливой гримасой.

— Это была не та помолвка, в которой стоит говорить о чувствах, — Алек заметил, что Магнус вдруг отвел глаза. Будто он смущался того, что Алек, не сводивший с него взгляда в течение почти всего интервью, мог бы в них заметить.

— Значит, теперь ты полностью свободен? — уточнил Цезарь.

— Да, думаю, что так, — согласился Алек, вдруг понимая, что это действительно случилось.

Он свободен. Не абсолютно свободен, потому что Капитолий никогда не позволит ему выскользнуть из его цепей, но теперь он действительно волен выбирать. Он может остаться здесь и построить карьеру. Может вернуться и обнять сестру и брата. Может сделать все то, в чем долгое время себя отказывал. Даже то о чем боялся подумать. Это ли не свобода?

— И что же ты теперь будешь делать? — спросил Цезарь, подмигивая ему. — Теперь, когда все дороги открыты? Какой будет твой следующий шаг?

— Стану делать, что захочу, — вдруг осознав, что хотел сделать уже давно, ответил Алек. — И начну прямо сейчас. В конце концов, думаю, я заслужил это право.

— О, несомненно! — откликнулся тот, тут же растерявшись, когда Алек поднялся на ноги и устремился к кулисам за его стеной. — А что происходит?

Подойдя к Магнусу, Алек буквально вытащил его на сцену под изумленные шепотки зала.

— Александр, что ты делаешь? — как можно тише прошипел Магнус, грозно сверкнув глазами.

Алек смотрел на него, жадно впитывая всем существом его недовольство: сузившиеся от раздражения зрачки, встрепанные волосы, напряженные плечи. От Магнуса все еще пахло сандалом, и Алек запоздало попытался понять, как так вышло, что этот аромат стал ассоциироваться с покоем и безопасностью? Перед глазами промелькнули все их разговоры и подначивания, полуночные посиделки на балконе и жар, что оседал на коже, стоило Магнусу подойти чуть ближе. Сердце тревожно застучало в груди, стоило Алеку припомнить неясный сон, наполненный возбуждением, что приснился ему накануне старта игр. Дыхание перехватило, а ладони взмокли от пота будто у взволнованного подростка.

— Алек! — раздался тихий голос Мариз, появившейся за кулисой.

— Хватит, — осадил ее одним-единственным словом Алек, вновь переводя взгляд на Магнуса.

— Что ты делаешь? — еще раз спросил тот.

— То, что захочу, — все-таки отозвался Алек, стремительно наклоняясь к его губам.

Когда Магнус не отклонился, а подался навстречу, вселенная взорвалась. Магнус немного привстал на цыпочки — даже его каблуков было недостаточно, чтобы догнать Алека в росте, — его руки мягко легли ему на грудь, а тело прижалось вплотную. Алек жадно терзал его губы, то прикусывая, то посасывая, страстно переплетаясь с ним языками. Его колотило от возбуждения и эйфории, а руки, губы, запах Магнуса — единственное, что держало его привязанным к этой реальности.

Ничего больше не имело значения. А Капитолий… что ж. Алек готов был сыграть против него еще раз.