Даже место никому не сказали, чтобы никто не вспоминал её.

Только не позабыли про неё Мать-Ведьма, да Отец-Ведьмак. Напустили они дурной туман на омут, в котором утопили Чёрную Вдову, и все Русалки, жившие в омуте, стали Ведьмами. Стала ими Чёрная Вдова заправлять. Стала подбивать Русалок злые дела делать, скот топить, людей в омут заманивать.

Много веков прошло, увидали их Демоны, назначили Чёрную Вдову Главной Ведьмой, взяли с Ведьм Великий Зарок, что выручат их Демоны из тесного омута, отведут на просторное болото. Ведьмы за это верой и правдой будут мост к Сокровищам охранять, честных людей за Сокровищами не пускать.

С тех пор и выполняют Ведьмы Зарок.

Глава тридцатая

Воевода

- Ну, что, бойцы-молодцы? - спросил Буян. - Мы почти дошли. Давай, походный атаман, скажи нам напутственное отцовское командирское слово перед тем, как во Дворец идти.

- Слово? - опешил Черномор, подозрительно глядя из-под густых бровей на своего постоянного обидчика, ожидая очередного розыгрыша, или подвоха. Что ж. Можно и слово сказать...

Он решительно откашлялся, открыл рот, постоял с разинутым ртом, пошевелил от напряжения бровями, потом бородой, потом всем лицом сразу, ничего не сказал, и закрыл рот.

Ещё раз откашлялся, по привычке яростно поскрипел в затылке палицей, набрал со свистом в грудь воздуха побольше, и наконец сказал:

- Ну, так что? Мы вот почти пришли.

И опять замолчал. Помолчал и добавил:

- Так вот. Значит.

- Очень впечатляющая речь, - не дождавшись продолжения, восхищённо показал большой палец Буян. - Главное, борода, слова ты подобрал замечательные, редкие, хорошие, душевные. Надо бы запомнить. Или записать.

- Ладно тебе балагурить, - махнул на него Медведь. - Хватит задираться. Скоро возьмём Сокровища, заберём, или отвоюем у Демонов красавицу нашу, Марью - Лесную Царевну, и разойдёмся по домам. Столько лет в кабаке просидеть пришлось. Тоска! Руки работы просят.

- Во! - хохотнул отдышавшийся и оживившийся скоморох. - Работы ему подавай! Только этого не хватало! Мне бы лежать дома на печи, да есть калачи! Была бы в подполе картоха, а с ней и житьё неплохо.

- А где твой дом, Яшка? - спросил Черномор. - Где ты живёшь?

- У скомороха житьё не плохо! - с готовность затараторил Яшка. - Я свой дом поправил, соседу четыре синяка поставил. Дом мой каменный, на соломенном фундаменте. Труба в нём еловая, печка сосновая, заслонка не благословлённая, глиняная. Окна большие, буравом наверченные. Чёрная собака во дворе хвостом за палку привязана, хвостом лает, брюхом серчает, головой качает, ничего не чает. Четверо в моем доме ворот и все в огород. Кто мимо меня едет, всяк ко мне заворачивает, а я ему карман выворачиваю. Так угощаю, чуть живых отпущаю. У меня в моем городе сплошь стоят мои лавки: на правой стороне это не моё, а по левой и вовсе чужое. Прежде я был купцом, торговал кирпичом, да остался ни при чём. Теперь вот живу день в воде, день на дровах и камень ко сну в головах...

- Ну, затрещал, - усмехнулся Буян. - Значит, дело к развязке, если скоморох наш ожил. Ну что, пойдём? Кого нам стоять-дожидаться? Давай, атаман, командуй поход.

- Ну, нет, - неожиданно помотал головой Черномор. - В пути я, может, и гожусь в атаманы, а теперь другой нужен. Мы во Дворец идём, Сокровища на блюдечке никто не поднесёт, может, с боем брать их придется. В бою не атаман, в бою воевода нужен. Теперь Буяна очередь. Он в ратном деле воевода.

- Что ж? - неожиданно легко согласился Буян. - Не стану спорить. В бою твердая рука нужна и опыт. Но смотрите! Сами выбрали!

Ивана он поставил сзади, Медведю велел идти рядом с собой, впереди. Всем наказал смотреть в оба, слушать внимательно, по сторонам всё примечать. Идти тихо, не шуметь, без нужды не разговаривать.

- Ну, с Богом! Скоро конец нашим приключениям.

Мы все думали точно так же. И точно так же ошибались.

Но об этом мы узнали потом. А пока мы поднимались по дороге между сосен к заветному Дворцу.

Глава тридцать первая

Павловский Дворец

Дорога шла круто вверх, по сторонам возвышались могучие сосны, пахло смолой, горячим солнцем и почему-то морем. Этот волшебный запах моря я, много лет дышавший ветрами Финского залива, никогда ни с чем не перепутаю.

Если бы я не знал, что нахожусь в самом сердце гигантского болота, то не задумываясь был бы готов поспорить, что в двух шагах отсюда - море.

За спиной остались бесконечные болотные туманы, постоянная сырость и осенний пронизывающий ветер. Мы поднялись на вершину холма и... ахнули.

У нас глаза на лоб повылезали: внизу, под ногами открывалась величественная панорама на самый настоящий морской залив. Невдалеке от берега стоял под белоснежными парусами казавшийся отсюда игрушечным фрегат.

Вдоль полосы прибоя тянулся низкий песчаный берег, По берегу стояли полосатые шлагбаумы, и возвышались на равном расстоянии друг от друга одинаковые полосатые будки, возле которых важно расхаживали часовые с винтовками, в военных костюмах. Такие костюмы я видел в историческом музее и на картинках в исторических романах, до которых был большим охотником, да ещё в школьных учебниках истории.

- Что они здесь охраняют? - почему-то шепотом спросил я.

- Дворец, наверное, - неуверенно ответил Черномор. - Что же ещё здесь охранять? Не песок же и море.

- Где же он, Дворец?! - спросил, недоумевая, Буян. - На вершине его нет, внизу тоже не видно. Может быть, он не на этом острове?

- Кто ж его знает, - вздохнул скоморох. - Может быть, ну их, эти самые Сокровища? Что-то душа у меня не на месте.

- Надо спускаться вниз, - решительно скомандовал Буян.

Мы стали спускаться, стараясь держаться за соснами. Спустились к песчаному берегу, и, притаившись за кустами, осматривались, пытаясь высмотреть дорогу к Дворцу.

Ничего похожего мы не высмотрели, но зато высмотрели нас.

Над нашими головами раздался резкий заливистый свисток капральской дудки, кусты раздвинулись, из них обрушились нам на головы солдаты.

Они окружили нас плотным кольцом, уперев штыки в грудь.

О сопротивлении нечего было и думать, тем более, что солдаты были как на подбор, ростом и статью вровень Буяну, а некоторые и Медведю.

Да и куда было бросаться на ружья с палицей, саблями, да мечами? Мы сложили оружие.

Вперёд вышел высокий седой капрал, лицо которого украшал чудовищный шрам, точь-в-точь такой же, как у Буяна, только через другой глаз. Разглядев среди нас товарища по несчастью, капрал с удовольствием потёр громадные ладони, и весело гаркнул, подмигивая единственным, как и у Буяна, глазом:

- Гляди-ка! Тоже меченый. Прям как в зеркале себя вижу! Ну и рожа у тебя, паря! Где ж это тебя так разукрасили, в каких таких боях-сражениях? Небось, в трактире, по питейным делам чего не поделил? Или жена дома ума вкладывала ухватом?

- Я не в трактире воевал, а в чистом поле с врагом сражался, - не стал отмалчиваться Буян. - В честном бою и увечье получить не зазорно. А вот тебе рожу точно женка когтями ободрала, наверное, хотела покраше сделать, уж больно ты страшон.

Солдаты не удержались и сдержанно хохотнули.

- Языкатый мужичок нам попался, - прищелкнул языком капрал. - Мы посмотрим, как ты заговоришь, когда тебя на дыбу вздёрнут, и язык укоротят. Вместе с головой. У нас шпионам одна дорога.

- Мы не шпионы! - обиделся Черномор.

- Гляди! - восхитился Капрал, присев перед ним на корточки. - Карла! Надо господам Инператорам скорее отвести, они любят уродцев. Наденут на него кафтан с бубенцами, да колпак дурацкий, пускай смешит. Ты кувыркаться умеешь?

- Я что тебе, скоморох, что ли? - рассердился обидчивый Черномор, задиристо выставив бороду.

За эту бороду и ухватил его капрал.

- Эту мочалку тебе, карла, сбрить придётся, шуту не положено волосатым быть! - пригрозил он.

- А инператорам что, шуты нужны? - заинтересовался Яшка.