Он снова подался влево, затем быстро направо, лишь для того, чтобы промчаться между мужчин. Любую радость сдерживал тот факт, что они наступали ему на пятки.

Он с трудом различал что-либо вокруг, но Реджису приходилось рисковать, и достигнув двери, он высоко подпрыгнул, схватившись за маятник сразу над лезвием и прокатившись на нём наружу в тоннель. Там он поднял ноги, чтобы оттолкнуться от стены, отталкивая маятник назад. Он спрыгнул, упал на пол и немедленно откатился в сторону, вскочив на ноги и выхватив оружие.

В комнате вспыхнул факел, а маятник качнулся обратно к Реджису, затем — назад в комнату. Как только маятник исчез, наружу выскочил первый из Маргастеров, бросившись на полурослика.

Тот держал кинжал наготове, но не собирался им пользоваться. Быстрым движением он снял одно из боковых лезвий и бросил его в атакующего. Лезвие в форме змеи превратилось в настоящую змею, скользнувшую по груди мужчины, чтобы обернуться вокруг его шеи живой удавкой. Вместе с этим над его плечом возник ухмыляющийся призрак, воплощение жестокого оружия, и с силой дёрнул, легко сбив с ног могучего мужчину.

Тот ещё не успел приземлиться, а полурослик уже бросил второй снаряд в оставшегося противника. Этот Маргастер тоже рухнул, факел вылетел из его руки и отскочил от маятника, и тяжёлый клинок ударил бедолагу по ногам, когда тот отлетел.

Реджис вздрогнул, увидев рану на ногах бедолаги, и поморщился ещё сильнее, наблюдая, как призраки-душители делают своё дело. Он пришёл сюда не для того, чтобы убивать.

Но ведь и не для того, чтобы умирать.

Он направился обратно в комнату — после столкновения маятник перестал раскачиваться — но сразу же остановился. Он посмотрел в конец тоннеля и решил отказаться и от этого маршрута. Проблема заключалась в том, что ему нужно было уходить, но Реджис не хотел снова погружаться в ледяной поток, спасаясь от преследования. Однако других идей у него не было.

Он подошёл к первому мужчине, посиневшему и беспомощно размахивающему конечностями. Реджис остановился и начал пристально наблюдать.

С каждой секундой движения мужчины слабели. Он издал слабый булькающий звук, но Реджис выждал ещё немного. Он должен был убедиться, что мужчина хоть какое-то время его не потревожит. Второй Маргастер неподвижно лежал рядом с маятником, видимо, уже погибнув.

- Проклятье, проклятье, проклятье, - выругался полурослик, подведя рапиру ближе, едва не пронзая призрака, но выжидая. Он должен был ждать.

Наконец мужчина обмяк, и Реджис ткнул призрака своей рапирой, уничтожая его. Полурослик наклонился к Маргастеру, не зная, жив тот или мёртв, но раздражённо тряхнул головой — времени не было. Он промчался мимо маятника, подхватил брошенный факел Маргастера, ткнул второго призрака, освобождая второго мужчину. Убегая по тоннелю, он услышал за спиной кашель и почувствовал себя немного лучше.

Он приближался к первой пещере, надеясь, что отравленный слуга по-прежнему сладко спит. Он ухмыльнулся, услышав храп, и вошёл внутрь, чувствуя уверенность. Но это чувство быстро пропало, поскольку его ожидал ледяной канал. Конечно, это его не убьёт, но уж точно не согреет.

Он нашёл громко храпящего мужчину на том же самом месте. Не тратя зря времени, Реджис начал раздеваться, сунув плащ, сапоги и рубаху в волшебную сумку.

Он как раз снял с шеи арбалет, когда услышал шум ниже по проходу и вздохнул, решив, что это один из стражников очнулся после удушения и упрямо отправился за ним.

- Увы и ах, - прошептал он, накладывая дротик и натягивая тетиву.

Дверь отворилась, и в дверном проёме показался не стражник, а женщина, высокая, черноволосая и довольно красивая.

Внутрь спокойно вошла Инкери Маргастер, та самая, что была рядом с Неверэмбером, когда дварфы явились с платой.

- Что за игры, коротышка? - спросила она.

Реджис вздохнул, не желая стрелять в даму.

Но всё равно выстрелил.

Дротик пролетел через всю комнату и попал ей прямо в грудь. Она придушенно взвизгнула, потом с интересом опустила взгляд на снаряд, потом посмотрела на Реджиса.

- Ну что ж, - сказала она, выдернув дротик и отбросив его в сторону.

Реджис таращился на неё с другого конца комнаты, выискивая какие-нибудь признаки того, что яд начал действовать. Но нет. Она потёрла ладони и подошла ближе. Тогда драгоценный камень в подвеске у неё на шее засверкал внутренним светом, и Инкери начала увеличиваться.

Сначала Реджис подумал, что это простое заклинание, но её лицо внезапно изменилось, отрастило звериное рыло, а над обычными руками выросли ещё две — оканчивающиеся на ладонями, а крупными клешнями. Пока смотрел в другое место, у неё отрос хвост.

Женщина больше не казалась Реджису красивой.

И уж тем более он не хотел с ней сражаться. Он бросился в воду, даже не закончив разворачиваться, и болезненно ударился о каменную кромку из-за неудачного угла прыжка. Он не обратил внимания на боль и не осмелился повернуть, чтобы попытаться плыть против течения туда, откуда проник в замок. Нет, он просто плыл изо всех сил, устремляясь глубже в замок.

Он услышал всплеск позади, когда чудовище прыгнуло следом, и в отчаянии поплыл быстрее. В полной темноте, полностью погрузившись, он безумно загребал руками и махал ногами. Он пытался всплыть, чтобы глотнуть воздуха, но не смог, с силой ударившись головой о потолок тесного тоннеля.

Он снова сдержал порыв оглянуться — всё равно ничего не было видно — и просто слепо плыл изо всех сил, вопреки здравому смыслу надеясь, что найдёт способ выбраться... и что монстр-преследователь не настигнет его.

Реджис плыл дальше и дальше, пока не заболели лёгкие. Он остановился и сунул руку в сумку, достав небольшой глиняный шарик. Он знал, что выдаст себя, но мог лишь надеяться, что чудовища рядом не было.

Он разбил шарик, освобождая камешек, покрытый маслом дневного света. Он увидел пол, увидел стены, увидел потолок. Он осторожно поднялся, высунувшись из воды, чтобы сделать вдох. Потом он бросил источник света и проплыл ещё какое-то расстояние, на этот раз оглянувшись на освещённую область.

Только он немного успокоился, как в свете камешка возникла крупная фигура. Реджис не мог полностью её различить, но в этом не было нужды. Это мог быть только его преследователь.

Он поплыл дальше, снова в непроницаемую тьму, иногда врезаясь в стены, однажды болезненно ударившись о ступеньку в полу, не раз стукаясь головой, когда всплывал, чтобы сделать вдох. И хотя в лёгких по крайней мере был воздух, мускулы уже начинали болеть от усилий и холода.

Потом он во что-то врезался — в шест, как показалось. Он попытался обогнуть его, но нет, это был не шест. Это была решётка.

Он выудил ещё один шарик из сумки и осветил область, чтобы обнаружить, что попал в ловушку перед опускной решёткой. Он огляделся вокруг, но нет, рычагов рядом не было. Он схватился за прутья и попытался приподнять решётку, но без толку.

Начался приступ паники — выхода не было.

Спустя какое-то время после бесполезного дёрганья, поисков и даже попытки протиснуться через прутья, полурослик повернул назад. Смеет ли он надеяться, что тварь превратила погоню, и у него получится проскользнуть?

Мысль продержалась всего мгновение, поскольку на краю света возникла тёмная форма. Он потянулся к рапире, но понимал, что шансов в бою с таким монстром нет. И всё-таки он достал свой кинжал, оставшийся с одним клинком. Полурослик замер, лихорадочно размышляя, пытаясь найти ответ. Ничего не приходило в голову, кроме уверенности, что он умрёт.

Он сунул руку к магической сумке, хотя не знал, зачем. Может быть, чтобы схватить больше источников света и попытаться отогнать монстра? Схватить кишколом-другой, чтобы попытаться избавить себя от боли и ужаса неизбежной смерти?

Теперь он отчётливо видел чудовище. Взгляд привлекали клешни, способные легко разрезать его надвое: они уже жадно щёлкали в воде. Он увидел собачью морду, оскаленную, как будто в улыбке.