Похоже, что ни одно мое слово не дошло ни до их голов, ни тем более сердец. Мне стало больно. В груди вновь защемило. Почему у меня такие родители?

- Хочешь снова меня ударить? - спросила я голосом полным сарказма. - Только бей по другой стороне. Эта еще не оправилась после кулака Сары.

Я показала на щеку с синяком и разбитой губой.

Отец сжал зубы. Мама сидела и не шевелилась. Может, её тронули мои слова? Хотя...

- Я пойду туда, папа, хочешь ты этого или нет. Я дам показания, и Сара с её друзьями наконец возьмут ответственность за свои действия.

Я встала и направилась к выходу.

- Жаклин! - донёсся до меня голос мамы. - Когда ты успела сделать татуировку? На женщине не должно быть таких вульгарных рисунков...

Я не стала дослушивать. Какой смысл? Если бы она говорила что-то важное, а так...

Сегодня я на автобусе. Боже мой. Как это пережить?

Я запрыгнула в автобус: все разговоры затихли в одно мгновенье. Они уставились на меня широко открытыми глазами и с раскрытыми ртами. Я прошла вглубь, стараясь не обращать внимания, как меня провожают взглядами.

В следующую секунду я сама замерла. В самом конце автобуса сидел Николас. Там, где еще не так давно царствовали Сэм и Колин. Он-то что здесь делает?

Я прошла еще немного вперед, затем приземлилась на свободное место. Точнее было два свободных места. Я пододвинулась к окну. Люблю наблюдать за сменяющимся пейзажем во время движения. Школьный автобус двигался с черепашьей скоростью, поэтому я могла хорошо все рассмотреть.

Я достала из сумки телефон, воткнула в него наушники и вставила их в уши. Я специально сделала музыку громче, чтобы не слышать, что происходит в салоне.

Поэтому, когда кто-то выдернул один наушник из моего уха, я подпрыгнула на месте. Чёрт, ну зачем так пугать?

- Что слушаешь?

Это был Николас. Он усаживался рядом и уж вставлял мой наушник себе в ухо.

- М-м, что это?

Николас удивленно поднял брови, вслушиваясь в слова. Но как ни старался, не мог понять. Мне захотелось рассмеяться. Николас выглядел очень забавно. Никогда бы не подумала, что он может быть таким... таким... обычным, что ли.

И одет он сегодня проще обычного - джинсы, футболка, сверху клетчатая рубашка. Рукава закатаны до локтей. Чёлка поднята вверх.

Сейчас я не видел в нём этой напыщенности, образа я-такой-весь-из-себя-крутой-мачо. Его лицо расслаблено, а вот в глазах тоска. Я не знаю почему, но в моём сердце что-то ёкнуло. Я зажмурилась, прогоняя это чувство.

- Музыка мне нравится, а вот слов я не пойму, - он улыбнулся мне.

- Она на русском языке, - буркнула я, скрывая улыбку. - Я тоже не понимаю. Этот плейлист составила Яна. И да, музыка и правда классная.

- Как она? - Николас потупил взгляд.

- Ну, её лечат, - растянула я. - Но нормально разговаривать она пока не может, так как трудно дышать из-за сломанных рёбер.

Николас ничего не ответил. Он очень сильно сжал губы, смотря куда-то в сторону.

- Почему ты сегодня на автобусе?

- Моя машина осталась на стоянке возле школы.

- Тогда понятно, - кивнула я.

Хотя сама подумала совсем о другом. Мне вообще ничего не было понятно.

В гараже Николаса находилось множество различных машин. Он мог выбрать любую из них только для того, чтобы не ехать на общем автобусе. Но он здесь. Сидит, улыбается мне и слушает музыку в моем телефоне.

То, что мы используем одну пару наушников на двоих - было как-то слишком... мило. Я понимала, что это неправильно. Но не могла просто так взять и выдернуть наушник из его уха. Заиграла следующая песня, и улыбка Николаса стала шире. Linkin Park.

- А у твоей подруги неплохой вкус.

- Ты просто не слышал, какие песни звучат в её машине. - Я все-таки улыбнулась.

Я не сразу вошла в двери школы. Я словно почувствовала невидимую преграду. Некий барьер, состоящий из страха, волнения и противоречий, разделял меня и это здание. Рядом остановился Николас.

- Боишься? - просил он.

Я посмотрела на него. Руки в карманы джинс, немного ссутулился.

- А что, должна? - Я заправила за ухо прядь волос, что упрямо стремилась закрыть мне лицо.

- Нет. - Его лицо не выражало никаких эмоций, но в глазах всё же проскальзывало беспокойство.

Последние несколько дней показали ему, что на самом деле он ничего не контролирует. Один его поступок повлек за собой целую волну происшествий. И теперь уже от него ничего не зависит.

Если на вечеринке мистера Палмера Николас был уверен в своих силах, думал, что сможет прекратить то, что начал именно он, то сейчас понял, что толпа больше не подчиняется ему.

Все помнят принцип домино? Или цепную реакцию? Падает первый элемент, и остальные по цепочке за ним. Но измениться ли что-то, если первый элемент вдруг поднимется? Остальные тоже встанут?

Ответ: НЕТ! Они так и останутся лежать.

Но что если последний вдруг встанет и надавит на остальных? Кто окажется последним?

Выбор Николаса может обрушиться именно на него.

Я помотала головой, посильнее сжала сумку и открыла дверь.

Я шла очень аккуратно, чувствуя пол, по которому двигаюсь. Если он будет скользким, то я сразу же почувствую.

Николас следует за мной. У меня создавалось ощущение, что он специально идет позади, как бы страхуя меня. Но ничего не произошло. Школьники шептались, но не вели себя агрессивно, не скалились, не плевались мне вслед.

Я не могла поверить, но одна девочка даже улыбнулась мне. Я ее точно не знаю.

Я села за свою парту в кабинете химии, достала телефон. Одно новое сообщение. Следователь. Он просил меня прийти сегодня в отделение полиции, чтобы написать заявление и дать показания.

- Давно у тебя появился телефон?

Я посмотрела вбок. Николас сидел со мной за одной партой.

- Почему ты здесь?

- Ну, Маркус, похоже, сегодня не придет.

- Это не ответ. - Я бросила на него непонимающий взгляд.

- Ты тоже не ответила на мой, - парировал Николас.

- Яна подарила перед тем, как...

- Мне не хочется оставлять тебя одну.

Ответ после ответа.

Не хочет оставлять меня одну? С чего бы это?

Слова, которые я произнесла дальше, вырвались сами собой. Я даже подумать не успела.

- В туалет тоже будешь со мной ходить?

Николас хмыкнул.

- Если ты боишься, то да. А так, я могу подождать тебя снаружи...

- Ты что, серьёзно? - Мои глаза округлились.

- Вполне, - твердо кивнул он.

- С каких это пор ты заделался моей личной охраной? - грубо спрашиваю.

Меня это искренне и удивило, и взбесило. Что он вообще о себе возомнил?

- Я не хочу, чтобы с тобой случилось то же, что и с твоей по...

Я не дала ему договорить:

- Ты опоздал. Со мной уже случалось то же самое. И тебя там не было. Я справилась без тебя и твоей помощи, - оскалилась я, но по-другому не могла реагировать.

Сейчас Николас пытается вести себя как герой, защищающий дорогого ему человека. Но я не была ему дорога эти два года, не надо и сейчас.

- Я не хочу, чтобы ты весь день ходил за мной, - процедила я. - Я сама позабочусь о себе.

Лицо Николаса помрачнело. Взгляд потух.

- Я каждый день сожалею о том, что сделал.

- Я тоже сожалею, что тогда доверилась тебе, - прошептала я еле слышно, но Николас услышал.

Я видела, как он вздрогнул и шумно вдохнул. Его лицо исказилось, словно я ударила его под дых. Он сжал край парты так сильно, что побелели костяшки, затем резко встал и вышел из класса.

Я не слышала, что говорил учитель. В моей голове был только Николас. Его глаза и та боль, что плескалась в них.

Неужели я ранила его этими словами? И почему мне не пофиг? Он ранил меня в сто раз хуже. Но мое сердце все равно болело, хотя разум считал иначе. Боже, ну почему я такая наивная дура?

В конце урока раздали тетради с проверенными лабораторными работами.

«A+» - ого, ничего себе. Впервые за два года я получила эту оценку. Мы с Николасом хорошо постарались. Но его не было рядом, чтобы порадоваться вместе со мной.