– У тебя что ни день, то дурные предчувствия, – заметил Джудас, пристраиваясь рядом с вожаком, уже спускавшимся вниз по склону холма. Не переставая придерживать рукоять меча, тот аккуратно ставил ноги, тщательно выбирая места между камней.

Джудас помаялся немного, пытаясь подстроиться под его темп, а затем плюнул и прыжками понёсся вниз.

Варна прицокнула языком.

– Я за ним присмотрю, – бросила она и решительно направилась следом. Под тяжестью её амуниции мелкие камешки осыпались вниз, но ей было наплевать.

Каена ничего не сказала. Она неторопливо шла последней, не глядя ни на Давена, ни на остальных. Пальцы её перебирали собранные в кулак камешки рун, и что за мысли роились у неё в голове, не смог бы сказать никто.

– Думаешь, он прячется во владениях бондов? – спросил Давен через некоторое время, не оглядываясь на неё.

– Ты же верно сказал, – ответила Каена спокойно и негромко, – в этих местах не рады чужакам. В центре материка и на юге слишком хорошо ещё помнят о тех, кто похож на тебя. И боятся. Не зря, честно говоря.

– Оллрик не один из нас, – сказал Давен, восстанавливая в памяти всё, что знал о человеке, которого им поручили отыскать. Платили за такие дела умеренно хорошо, хоть и не настолько, чтобы рисковать головой. Однако Давен, как и его спутники, не мыслил жизни в городе, на одном месте. Каждый имел свои причины не заводить дом. Давен не умел ничего, кроме как воевать. Дел, которые творили княжеские дружины руссов и северян, он не одобрял, а служить простым солдатом в одном из великих городов юга не мог, потому что бесконечное подчинение давило на него.

С нынешним заказом следовало закончить ещё с месяц назад, но человек по имени Оллрик, бывший военачальник одной из варварских орд, каких немало шаталось нынче тут и там, передвигался достаточно быстро и раз за разом успевал уходить, постоянно оставаясь на шаг впереди них. Если бы не принцип, Давен давно бы уже забросил это дело, но он не любил отступать.

Один из последних воинов погибшего королевства драконов, каких единицы остались странствовать по новому миру, лишёнными крова и смысла, он был воспитан с мыслью о том, что цель стоит жизни.

Цели, которую поручили ему во время посвящения более тридцати лет назад, когда ему едва исполнилось шесть, больше не было. Но это значило лишь то, что Давену приходилось создавать её самому – и даже от такой, придуманной цели, он не любил отступать.

С тех пор как Глен-Дрэгон перестал существовать, о драконах говорили много, и каждый следующий слух дополняли красочными подробностями, так что от некоторых из них у самого Давена стыла в жилах кровь. В других они, драконорождённые, становились потомками не просто древних змеев, но всемогущих богов. От этих сказок Давену порой делалось ещё страшней, потому что именно богов винили люди материка во всех бедах – начиная от неурожая, случившегося в прошлом году, и заканчивая коровой, родившей двуглавого тельца. Сказки о драконах любили слушать все. Не любили лишь одного – правды. И потому Давен по большей части молчал, предоставляя говорить тем, кто ничего не знал.

– Людям нужны виноватые, – озвучила Каена за него.

– Людям нужен враг. Знали бы они, против кого на самом деле стоит направить мечи, – может быть, и не страдали бы попусту о том, чего нет.

– А против кого? – Каена издала невнятный смешок. – Четыре стороны и так бесконечно воюют между собой. Конунги воюют с конунгами, князья с князьями, а пока дружины промышляют грабежом, иногда забираясь так далеко, что диву даёшься как только доплыл дракар, те, у кого не хватает силы поднять меч, держатся за живот от голода и ждут пришествия богов. Старых или новых – им всё равно. И драконы подходят на их роль не хуже, чем кто-нибудь ещё.

– Я должен их жалеть?

– Нет… но ты мог бы их понять.

– Зачем? – Давен быстро оглянулся на него. – Кто-то из них разве понимает меня и мой народ?

Каена вздохнула и покачала головой.

– Хотят верить – пусть верят в себя, – продолжил Давен тем временем. – И виновных надо искать среди своих, а не в чужой стороне. Пока позволяют собственным конунгам да бондам грабить себя, так и будут жить в нищете. А боги… Если они и есть где-то там, – он ткнул рукой в гаснущий небосвод, – то они забыли о нас уже давно. Может, потому, что мы только квохчем и стонем, вместо того чтобы ценить жизнь, которую они нам дали.

– Ты с каждым годом становишься только злей.

– Я становлюсь всё более похожим на мир, в котором мы живём, вот и всё.

– Опять вы треплете языком, вместо того чтобы идти? – послышалось спереди. Варна, ожидавшая их у подножия холма, пристроилась на сухой пенёк и, достав из кожаного кошеля горсть семечек, лузгала их, поглядывая то на идущих позади, то на деревушку, на которую уже начинала опускаться ночь. Время от времени свободной рукой она теребила за кончик косу, очевидно, устав ждать.

Джудас стоял поодаль, привалившись к стволу дерева. Достав из-за пояса изогнутый полумесяцем кинжал – единственный предмет, который ценил пуще любого золота, – он протирал мягкой тряпочкой и без того блестящее лезвие.

– Пошли, – не останавливаясь, бросил им Давен. Его спутники тут же отклеились от своих мест и двинулись к деревушке по обе руки от вожака. Давен почти физически ощущал повисший в пространстве невысказанный вопрос. Или тяжёлый разговор.

– Давен, мы с Джудасом тут поговорили… – первой начала Варна.

– О заказе или обо мне?

– О заказе, – соврал Джудас.

– О тебе, – отрезала Варна.

– Ну.

С десяток шагов все трое двигались в тишине.

– Просто решили попросить… ну так, в виде эксперимента… не ввязывайся ни во что.

Давен бросил быстрый взгляд на Джудаса, который это произнёс.

– Расспросим про Оллрика и отправимся дальше, хорошо? Надо закончить это дело до зимы.

– И это мне говоришь ты? – уточнил Давен. Каена за спиной издала нервный смешок.

– Вот только не надо вспоминать мне то кольцо. Я думал, оно валяется на площади, потому что всем лень его подобрать.

– И не думал ничего вспоминать.

– И, если хочешь знать, я вовсе не собирался проигрывать твой меч, ты же знаешь, что я играю в кости лучше любого шарлатана.

– Мухлюешь, ты хотел сказать.

– Чтоб вас Стоячая Вода унесла. Давен, мы просто пытаемся сказать, что надо сосредоточиться на чём-то одном, – вмешалась Варна. – И если твой внутренний кодекс потребует совершить какой-нибудь переворот или убить главаря разбойников…

– Или спасти дочку мельника, которую утащил дракон, живущий на холме, – добавил Джудас.

– Или если Каена начнёт тебя подбивать отыскать какое-нибудь капище, на котором расположен портал в другой мир, – Варна покосилась на друидессу и, проследив за её взглядом, Давен обнаружил, что та едва сдерживает смех.

– И ты с ними заодно? – поинтересовался Давен.

– Я вообще молчала, – Каена всё-таки прикрыла рот рукой.

– Молчала, потому что у неё наверняка есть какой-нибудь идиотский план относительно того, как сорвать нам заказ, – вклинился Джудас.

– В общем, я лично тебя очень прошу, – продолжила Варна за него, – просто ни во что не лезь. Давай переночуем и уйдём.

– Хорошо.

Варна с Джудасом переглянулись, чувствуя, что победа досталась слишком легко.

Однако продолжить разговор никто не смог, потому что прямо перед носом Давена в землю зарылся разряд молнии – так что воин едва успел отдёрнуть сапог.

Рука сама собой потянула из ножен меч, и Давен, заняв боевую стойку, прищурился, пристально вглядываясь в лес.

Варна возвела к небу глаза, но всё же опустила ладонь на рукоять молота.

Джудас скользнул в сторону, чтобы в мгновение ока раствориться в тенях.

Из-за спины, где стояла Каена, бесшумно потекли клочья тумана, окутывая всех троих.

Так и не дождавшись атаки, Давен медленно, выставив перед собой меч и приготовившись в любое мгновение принять удар, двинулся вперёд.

До края небольшой рощицы было два десятка шагов. За плотной стеной деревьев, лишённых подлеска, виднелись контуры нескольких фигур, но разобрать, что там происходит, с такого расстояния было нельзя.