— Алина, малыш, просыпайся, — позвал я.

Девушка сонно завозилась, прерывисто вздохнула и распахнула глаза.

— Ты?! — вскрикнула она и шарахнулась прочь.

Не рассчитав, малышка с грохотом упала на пол, но тут же вскочила на ноги. Я на всё это смотрел со смесью изумления, шока и неверия. Такая реакция отдавалась глухим отголоском боли. Смотрит на меня, как на чужого, и стремится всеми силами сохранить дистанцию. Что же творится в твоей головке, Алина?

— Почему ты здесь? — задала девушка вопрос и села на диван, когда я начал приближаться, выкинула руку вперёд и крикнула. — Не подходи!

— Малыш, ты чего? — опешил я. — Где мне ещё быть? Ты ушла, не сказав ни слова, и я пришёл узнать, что случилось.

— Хватит, Марк. Просто хватит, — горько вздохнула Алина. — Мы пытались, но ничего не получилось. Вообще не стоило начинать что-то заново. У нас нет совместного будущего.

Внутри всё оборвалось. Что она такое говорит? Бросает меня? Как? Почему? Паника начала овладевать сознанием. Нет! Она не может так поступить! Не может…

— Алин, я не знаю, чего наговорил тебе Бес, но давай всё обсудим, — ответил я, стараясь совладать с собой. Сейчас я уже не сомневался, старая мразь внёс свою лепту.

— Дело не в нём. Удивительно, я так боялась даже думать о нём, а мы вполне мило пообщались. Он просто озвучил мне всё то, о чём я и сама думала постоянно, а потом убедилась воочию. Я всё видела, Марк. Тебя и брюнетку. Хватит. Не оскорбляй меня своей ложью.

Сууука! Так вот в чём дело! Чёрт бы побрал Киру, которая появилась так не вовремя и не понимает элементарного «нет». Как объяснить малышке, что у меня не было выбора? Что иначе эта стерва просто не отстала и принялась бы просто преследовать меня, желая добиться своего? Как?

— Малыш, ты не так всё поняла…

— Фу, Преображенский! Как банально. Ты не так всё поняла, это не то, что ты думаешь. Менее избитых фраз не нашёл? Я видела всё собственными глазами! — в голосе девушки были боль и злость.

— Что ты видела? — терять мне было нечего, и я решил рассказать всё как есть. — Как Кира всеми силами пыталась поднять мой член? Так у неё ничего не вышло. Понимаешь ли, Алин, тут такое дело, у меня не встаёт ни на кого, кроме тебя. Так что, действительно ничего не было.

— И ты говоришь, что ничего не было? — горько возразила Алина. — Марк, ты забываешь имена своих любовниц, как только те исчезают из поля твоего зрения. А её помнишь. Одно это о многом говорит.

И тогда я рассказал ей историю своего знакомства и общения с Кирой. Поведал о том, кто она и что из себя представляет. Не стал скрывать подробности и нынешней встречи, её предложение и требование. И то, как пришлось на практике объяснять девице, что рассчитывать ей не на что.

— Пойми, малыш, — подытожил я, — иначе она бы просто житья нам не дала.

— Сделаю вид, будто поверила тебе, — грустно отозвалась девушка, — но ответь на вопрос, откуда ты знал, Марк, что у неё ничего не выйдет? Ты уже пытался, да? Всего полторы недели, а ты уже искал развлечения на стороне?

Чёрт возьми! Почему всё так сложно? Почему Алина сразу думает обо мне худшее? Хотя, в своё время, я дал ей предостаточно поводов считать себя беспринципным ублюдком. Теперь это всё обернулось против меня. И как объяснить ей, что я недавно провёл обычный эксперимент, ведомый любопытством, а не желанием трахнуть очередную шлюху? Где найти слова, которым она поверит?

Ещё утром я был уверен в нас. Меня пугал предстоящий вечер, не обольщался я насчёт многих других вещей. Но я верил в нас, и вот сейчас всё рушится. С трудом подавляя приступы отчаяния, стремящиеся завладеть мной, я упорно подыскивал слова, понимая, что их просто нет. Оставалось только рассказать всё как есть, моля Бога, чтобы она услышала меня и нашла силы поверить мне. И я сделал это, рассказал правду.

Она же смотрела на меня с острой тоской во взгляде. И я понял, зря. Всё зря. Алина мне не верит и уже мысленно вынесла нам приговор. Хотелось взять её за плечи и встряхнуть. Закричать на неё, заставить её услышать меня, поверить мне. Но я понимал, агрессия только всё ухудшит.

— Марк, ты ведь даже не осознаёшь, как это всё мерзко? — тихо спросила девушка. — Полторы недели, всего полторы недели, а ты уже успел дважды пообжиматься с кем-то, ставя дурацкие эксперименты и чего-то доказывая себе и некой Кире. Ко мне же, при этом, ты стал относиться, как к куску дерьма. Видишь во мне только тело для удовлетворения похоти, не замечая при этом меня. Когда мы сошлись, меня напрягало отсутствие секса. Моменты, наполненные духовной близостью, общением и нежностью были восхитительны. Только это казалось противоестественным, к тому же, я тоже человек и мне чужды подобные желания. И я старалась тебе помочь, думала, всё станет почти идеально. Наши отношения обретут равновесие и гармонию, которых им так не хватало. Когда оказалось, что ты очень даже способен заниматься сексом, я радовалась. Первое время. Не сразу поняв, насколько всё изменилось. Вернулся прежний Марк Преображенский. Хотя нет, прежний хотя бы изредка общался со мной, ты же просто постоянно трахал меня. Стоило нам оказаться наедине, как ты тащил меня в койку, совершенно не интересуясь моими желаниями. Моя жизнь и я, как человек, просто перестали тебя интересовать. В компании друзей ты и вовсе вёл себя так, словно я твоя ручная зверушка. Не пей, танцевать не ходи, не общайся с такими-то людьми. При этом сам обращал на меня внимание раз в час, постоянно показывая всем подряд своё пренебрежение ко мне. Я же терпела, наивно надеясь, что это всё временно и скоро всё наладится. Дура. Сегодняшняя сцена стала всего лишь последней каплей, и я поняла, что это всё. Больше я не хочу таких отношений. Не хочу жить в постоянном ожидании измены, не хочу быть средством для удовлетворения похоти и твоей зверушкой. Мне плохо с тобой, Марк. Одной мне будет лучше. А ты точно не пропадёшь.

Я сидел просто оглушённый этим монологом, словами, пропитанными горечью и болью. Да, признаю, после того как вновь осознал себя мужчиной, сдержанность явно не была моей сильной стороной. Как умирающий в пустыне путник, нашедший оазис, я не мог насытиться малышкой, дорвавшись до её тела. Пусть у меня не было опыта отношений, но, наблюдая за Лёхой и Викой, я осознал, что это в первую очередь компромисс и диалог, а не только секс. Но как только мы оказывались наедине, стоило мне вдохнуть аромат её кожи и волос, ощутить близость совершенного тела, как все романтические и благородные порывы были буквально сметены девятым валом вожделения. И я набрасывался на Алину, забывая обо всём, полностью растворяясь в ней, сгорая дотла в огне первобытной страсти. А когда способность связно мыслить возвращалась, сил и времени на что-то другое уже не оставалось. Каждый раз мысленно давал себе установку обуздать свой темперамент и терпел поражение в этом противостоянии с самим собой. Впрочем, я сильно не расстраивался, считая, что нам и так хорошо вместе. Я был счастлив и слепо не замечал симптомов надвигающейся беды. А, может, не хотел, списывая её плохое настроение на наши выходы в люди. Собирался всё объяснить ей, как только окажемся наедине, но терял голову, как только это случалось. Чёртов замкнутый круг. И теперь из-за собственной слепой глупости и несдержанности отчаянно пытаюсь удержать остатки рассыпающихся отношений. Я же обещал себе, что постараюсь сделать её счастливой, так как я допустил всё это? Почему был так слеп и позволил ситуации накалиться до критического предела? Упивался своим счастьем, ставил дурацкие эксперименты, осторожничал на людях, но не заметил, как всё рушится у меня под самым носом. День за днём малышка копила в душе обиду и горечь, сегодняшняя безобразная сцена стала вишенкой на торте из её разочарований во мне.

И теперь я смотрел на любимую и понимал, она серьёзна как никогда. Ей действительно плохо со мной. Алина больше не хочет иметь со мной что-то общее. И это наполняло душу леденящим кровь ужасом. Как я без неё? Кто я без неё? Зачем мне вообще что-то, если она уйдёт?