В школе он столкнулся с буллингом, как это сейчас называют. Физически более сильные ребята выбрали его жертвой и притесняли. «Когда он учился в школе, он был толстым, а его друг Кирилл был на девочку похож, и обоих постоянно били.».24 Мама Лия Петровна подтверждает: «Когда в школе его обижали, и он приходил с синяками, он никогда никому не жаловался.»25 Сам Андрей подвел итог своему детству так: «Рос с овчаркой [кузена Саши]. До третьего класса бил всех, после третьего класса били все. Вырос в театре.26»

Мог ли он пойти по стопам родителей и продолжить династию балетных танцоров? Валерий хотел отдать сына в балетное училище. Балетные данные были у мальчика средние: не было большого шага (растяжка), невысокий подъём. «Да приводите, без экзаменов приму», сказал директор училища. Андрей смог бы танцевать только в кордебалете, а для мужчины это тягостно. Если становиться – то премьером27.

Еще в начальной школе Андрей с отцом ездил в Вильнюс навещать родственников, играл с цыплятами на дворе и поднимался на гору Гедиминаса.

Увлечение марками сменилось увлечением военной темой: рыцари, солдатики, доспехи, оружие, но снова в художественном разрезе. Мальчик много и хорошо лепил из пластилина. Для этого часто ходил в Рыцарский зал Эрмитажа, чтобы осмотреть оружие и потом воспроизвести его в своей лепке. Вторым любимым местом рассмотреть амуницию были Московские Триумфальные Ворота, украшенные медночеканными горельефами доспехов.28 Эти «кусты», или «костры», трофеев из 38 деталей придают облику ворот подчёркнутую торжественность.29 «Он потом их [лепные фигурки] не разрешил мне [хранить], взял так всё в комок [смял], я-то их берегла долго, а он уже не захотел»30. «Летом с Кириллом31 уходил в лес, и они бились на «шпагах», – объяснила Лия Петровна.32

С детства Андрей много читал. Сначала это была классика, например, «Война и мир» Л. Толстого, потом научно-популярные журналы и техническая литература. Любимым поэтом у него был Франсуа Вийон (выбор мальчика из интеллигентной семьи), любимым художником – ироничный Брейгель-младший. Юноша любил посещать кинофестивали и музеи. «Благодаря Андрею я посетила, наверное, все музеи нашего города. Где мы только не были – вплоть до музея Арктики и Антарктики, что меня, честно говоря, совершенно не интересует», – признаётся Лия Петровна.33

В третьем классе ученикам задали сочинение на тему «Чем занимаются мои родители в свободное от работы время?», и Андрей написал так: «Мама мной занимается, а папа или принимает гостей, или спит». Учительница заинтересовалась: какая же профессия у отца, если он дома принимает гостей (хорошо, что ребенок не написал «выпивает») и спит? – и спросила об этом у матери. А всё просто – у премьера репетиции нового балета, днем он отдыхает перед вечерним спектаклем, и домочадцам нужно вести себя тихо, а позже, после удачной премьеры, застолье-празднование. Всё это и описал мальчик.34

В 1971 году отец получил награду «Заслуженный артист Дагестана» за главную роль в балете «Горянка» (по поэме Расула Гамзатова, дагестанского поэта), поставленным Виноградовым.35 В Дагестане этот балет высоко оценили, и два артиста – Элла Комлева и Валерий Панов получили награды.

В начале 70-х Валерий побывал на фестивале в Москве, где танцевал с молодой Галиной Рогозиной. Лия Петровна рассталась с Валерием. Рогозина с Пановым поженились. В апреле 1972 года Валерий Панов подал прошение на выезд в Израиль. Лия Петровна с Андреем оставались в СССР.

Валерий даже попал под тюремное заключение. Обвинение было в том, что – якобы – Валерий плюнул в прохожего. Хотя, как вспоминает Лия Петровна, не такой он был человек, чтобы плюнуть в кого-то. Тем не менее, за хулиганство Панов попал в милицию.

Странное дело: бывшая жена, Лия, пыталась узнать, что с ним, настоящая же – Галина – на расспросы Лии ответила: «Я не знаю, что с ним, у меня сейчас репетиции…»

Тогда Лия Петровна, взяв маленького Андрюшу, побежала в отделение с передачей Валерию – арестовали его в парадном костюме, и переодеться не во что. Утром – суд. Снова приехали Лия с Андреем. Дали Валерию 15 суток. Лия имела возможность помочь Валерию через знакомых общества «Динамо» по фигурному катанию. Но подойти ей не разрешили. Тогда маленький Андрюшка подбежал к папе и сказал: «Мама выручит, не переживай!» Отогнали, но сказать – успел. Так маленький сын тоже принял участие в помощи отцу. Лия Петровна с помощью своих знакомых добилась свидания и то же сказала при встрече. Они с Андреем носили передачи Валерию, но Галина, к сожалению, не участвовала в этом. После освобождения Лия встретила Валерия. Они сели в такси: Лия впереди, чтобы расплачиваться, сзади маленький Андрюшка, Валерий и Галина. Панов-старший обнял обоих и сказал: «Спасибо, Галя!» Андрей поправил: «Папа! Но ведь это мама тебя встретила, а не Галя!». И только после этого меткого замечания Валерий смутился и поблагодарил Лию.

Андрей и в других ситуациях показывал себя мужчиной даже в таком юном возрасте. Как-то раз в очереди за продуктами пьяный оттолкнул Лию Петровну – водку без очереди взять. Женщина вежливо сделала замечание: «Встаньте, пожалуйста, в очередь». Тот грубо ответил. А Андрей – восьмилетний – вступился: «Не смейте грубить моей маме!». «Соловей» опешил: «Ой, парень, извини!» – и перед Лией Петровной тоже извинился.

Наконец Валерию и Галине Пановым разрешили уехать в Израиль36.

Расстались мирно и даже без алиментов. Но затем Лию Петровну вызвали в органы защиты детей и сказали: «Мы никак не можем оставить ребёнка без отца! Вы должны написать заявление, чтобы получать алименты здесь, пока Андрею не исполнится 18 лет». Но Лия всё понимала. Так как Валерия уже уволили из театра, денег у него не было. Лия просто не хотела загубить человека. И сказала: «Отец сам покидает сына. Я унижаться не хочу, сама воспитаю». Её было, что называется, не подцепить.

Спустя два года Валерий Панов уже уехал на Запад, стал довольно успешен там, а алиментов всё не высылал. Тогда знакомые Лии Петровны посоветовали ей написать статью об этой ситуации, чтобы его осудила еврейская община в США. Но она поступила по-иному: сообщила самому Валерию, что её заставляют написать подобное заявление. «Лучше плати алименты», – предложила выход сама Лия, – «потому что на меня нажимают…» Импресарио Панова сказал: «Твоя жена права» – и сам стал следить за этим. С доходов Валерия отчислял алименты сыну. Лия Петровна говорит: «Он стал высылать, а так, может быть, и не высылал бы. И я получала, пока Андрей не закончил своё обучение.»37

Можно представить, как это сказалось на психике 12-летнего мальчика, домашнего, при этом склонного к искусству и очень чувствительного. Так в его жизни и начинают параллельно развиваться две темы: преданности и предательства.

Один раз учитель немецкого перед всем классом взял и сказал, что у Андрея отец – предатель. Когда Лия Петровна пошла к директору и спросила – как так можно делать?! – директор ей ответил:

– Я все понимаю, Лия Петровна, но не могу же я ее уволить, у нас и так учителей нет… Да и муж ваш, если откровенно говорить, не куда-нибудь, а в Израиль уехал… Сами понимаете…38