Сандро рывком вывалился из сна. Он тяжело дышал. Чёрные волосы ночью выбились из-под удерживавшего их шнурка и теперь трепетали на ветру. Холод стоял такой, что коченели руки, но пламя, наполнившее его сон, заставляло сердце колотиться сильней.

Сандро осмотрелся по сторонам. Сны, повторявшиеся каждую ночь, порой заставляли его думать, что время вовсе не идёт. Но, оглядевшись, он каждый раз видел новые места и так мог убедиться, что всё-таки движется вперёд.

«Ты должен её найти, – высокий женский голос звенел в сознании, как наяву, – это станет твоей расплатой за невыполненный договор».

Сандро ударил кулаком по земле.

«Как будто ты, проклятая жрица, вправе требовать с меня плату. Как будто не ты сама виновница того, что произошло».

Однако жрица, если и была ещё жива, никогда ему не отвечала.

С тех пор, как пал Глен-Дрэгон, Сандро больше ни разу не видел этого нечеловеческого существа, пожертвовавшего собственным миром ради ненависти. Не видел наяву – а во сне та приходила едва ли не каждую ночь, настойчиво требуя выплатить несуществующий долг.

И в конце концов Сандро сдался – хоть и не любил отступать. Хоть выбраться с рудников Короля-Дракона и было нелегко. Но он надеялся, что, если выполнит эту миссию, голос умолкнет. Оставит его в покое и вернёт утраченную свободу.

«Свобода живёт в голове, – думал Сандро с тоской, поднимаясь на ноги и собирая пожитки в мешок. – Как это смешно. Даже теперь, без кандалов и цепи, я всё равно чувствую себя рабом».

Сандро повёл рассечённым ударом кнута плечом, разминая затёкшие мышцы. Свежие шрамы отозвались мгновенными вспышками боли, а боль принесла злость.

«Я найду и твою принцессу, и тебя. И когда ты попадёшь в мои руки, проклятая жрица, смерть в пламени падающих островов покажется тебе мечтой».

До города оставался день пути.

Жрица отыскала его в одном из трактиров Старого Мира – так называли этот край все, кто помнил Арканум до падения островов. То была цветущая земля, в которой каждый странник мог отыскать дороги себе по вкусу.

Теперь всё изменилось. Тринадцать лет Сандро видел только темницы, каменные стены и скалистые рудники. Он тешил себя надеждой, что за пределами его тюрьмы продолжает теплиться жизнь, но теперь, вырвавшись, видел, что надежда была тщетной – раны пожарищ уже заросли, но на их месте поселились отчуждение и страх. Там, где раньше пролегали торговые пути, дороги поросли травой. Где вздымались богатые города – остались лишь руины да деревушки.

Мир, в котором Сандро родился и вырос, умер за одну ночь. И он знал, что сам был тому виной.

Иногда он пытался оправдывать себя, убеждать, что это Гареон и его жрица отдали приказ, – но в глубине души знал: не будь его, Сандро, ничего бы не произошло.

Гареон призвал его к себе и, впервые с тех самых пор, как Сандро оказался при его дворе, не отдал приказ, а задал вопрос.

– Хочешь ли ты быть свободным? – спросил он.

Сандро знал, что словам лорда верить нельзя. Знал, что, даже если Гареон освободит его от бремени клятв, в этом мире не будет для него места. Он сможет стать бродягой и изгнанником, не более того.

И всё же сладкое слово «свобода» пьянило, как крепкое вино. Сандро хотел её, жаждал, сколько себя помнил. И теперь оно мёдом пролилось в его уши.

– Что я должен для тебя сделать? – спросил он.

И Гареон сказал.

«Убить дракона».

Из уст лорда это звучало, как сущая ерунда. Но Сандро уже тогда был опытен в боях с магическими существами и хорошо знал, насколько невозможно то задание, которое хочет дать ему господин. Дело не в чешуе, которую не берёт самый жаркий огонь, не в магии, против которой у Сандро было своё колдовство. Не в крыльях и не в зубах, а в том, что драконы жили на небесах.

Он долго думал – почти минуту – прежде чем дать ответ:

– Если ты придумаешь способ, как мне добраться до драконьих островов – я сделаю, то, о чём ты просишь.

И Гареон придумал. Он призвал жреца, у которого был план. В магии, о которой говорил жрец, Сандро не понимал почти ничего. Понял он одно: ему помогут пробраться во дворец. Всё остальное он должен сделать сам. Пройти мимо охраны. Добраться до покоев принца. Нанести удар.

«Убить дракона», – повторял он про себя. Сердце его полнилось гордостью от того, что он станет первым из людей, кто сможет похвалиться таким подвигом.

– Но сердце его ты должен доставить мне, – добавил лорд.

Однако это было уже сущей ерундой – если бы Сандро удалось задуманное, он мог бы принести что угодно. Хоть сердце, хоть коготь, хоть рога. Даже когда Сандро узнал, зачем именно нужно лорду это сердце – это его не удивило. Драконом мечтал стать любой. В том числе и он сам.

Мысль оставить сердце себе, получить силу и магию вместо свободы, посетила его. И Сандро продолжал думать о том, что ему совсем не обязательно возвращаться к лорду, когда поднимался в небо по колдовской лестнице, спущенной специально для него сверху. Когда проходил сквозь магические барьеры, укрывшие драконьи города.

Магия укутала его плащом тени, и так Сандро удалось миновать внешнюю охрану дворца.

Стражи, стоявшие под окнами принца, заметили неладное, но, казалось, их куда больше интересовало то, что происходило внутри. Коснувшись магического контура, Сандро заставил его исчезнуть и проскользнул внутрь.

Очень скоро Сандро понял, почему стражи не обратили на него внимания. Оказавшись в спальне, он увидел две фигуры, сплетённые в танце страсти. Одно, женское хрупкое тело, распласталось под другим, сильным мужским, с белыми как снег волосами.

Сандро уже примерился, собираясь одним движением перерезать горло того, кто был сверху – когда тот выдохнул громким шёпотом:

– Моя принцесса…

– Не останавливайся, – ответила приказом другая.

Стройные лодыжки с силой сдавили мускулистые бёдра любовника, заставляя того протяжно застонать и войти ещё глубже.

С удвоенной силой мощный мужчина принялся за дело. Мерными размашистыми рывками он вбивался в любовницу. Голова принцессы откинулась назад, серебряные волосы свешивались с края кровати, а взгляд был устремлён в потолок.

Нет, Сандро видел подобную сцену не в первый раз. В трактирах и кабаках он наблюдал и женщин, и мужчин, услаждавших господ.

Не поразила его и красота принцессы – люди бывали не менее красивы, если уметь рассмотреть. Он замер, понимая, что не может нанести удар сейчас, и стал ждать.

Всё кончилось. Мужчина поднялся на ноги и отошёл к окну. Коснулся лбом магического поля, перекрывавшего его.

– Ты не можешь меня оставить, Сильвена, – тихо сказал он. И в голосе его была такая боль, как если бы грудь его разомкнули ножом.

Та, кого он назвал Сильвеной, села на кровати. Подтянула колени к груди и опустила лоб на скрещенные руки.

– Я боюсь, Давен, – тихо сказала она.

Мужчина медленно повернул голову.

– Чего? Я никому не позволю коснуться тебя.

Сильвена отвернулась. Теперь она смотрела в темноту – прямо туда, где затаился Сандро.

– Я боюсь, что ты умрёшь вместе со мной, – прошептала она.

Сандро смотрел в глаза принцессы и понимал, что не сможет её убить. Что плата, которую требует Гареон, не принадлежит ему, и он не может купить за эту цену ни свободу, ни власть.

Он развернулся и, по-прежнему оставаясь в тени, приоткрыл дверь.

Сразу четыре взгляда устремились на него – два смотрели в спину из спальни, два принадлежали стражам, стоящим на посту.

Сандро понял, что раскрыт. Молниеносно вынув клинок, он нанёс удар и тут же – ещё один. Из горла стража хлынула кровь. Второй осел на пол, зажимая рану в груди.

«Они ведь тоже драконы, – пронеслось в голове. – Почему лорду нужна именно принцесса?» Но, как бы то ни было, у него уже не оставалось времени вырезать сердца. Охранные поля звенели, как взбесившиеся колокола, и Сандро рванулся вперёд, думая только о том, чтобы успеть покинуть дворец.