Но из песни слов не выкинешь, и Яна продолжает лежать в одном положении, когда приятные ощущения покидают вместе с обладателем их источника.
Дверь всё также тихо закрывается, и девушка тяжело вздыхает, крепче прижимая к себе подушку и надеясь, что эта беспечная ночь продлится как можно дольше...
— Подъём!
Командный голос совсем не кстати. Он только заставляет думать, будто это Богом проклятое утро началось в армии...
Хочется лишь сладко нежиться на простынях, укрыться с головой от этих чёртовых обязательств, пришедших в больную блондинистую голову, но повторное “Оглохла?” рождает только желание безвозвратно провалиться сквозь землю.
Неохотно поднимаясь с кровати, Астахова по проложенному маршруту плетётся в душ, потирая глаза и идя на поводу у бокового зрения.
Ненадолго остановившись в коридоре, она презрительным взглядом окидывает пританцовывающую возле плиты брюнетку. И признаться, запах с кухни доносится весьма манящий, только эта вот девица полностью перебивает аппетит, вызывая одну лишь тошноту своим раскрепощённом видом и оголёнными бёдрами.
Недовольный смешок слетает с пухлых губ блондинки, и она скрывается за массивной дверью, как-то заторможено умываясь и закатывая глаза, как только до её слуха доносится мерзкое хихиканье по ту сторону ванной.
— Идиоты...
Толкая дверь, ей предоставляется вид на худощавую расписанную фигуру. И когда только её обладатель успел превратиться в невыносимого придурка, заставляющего с каждым разом всё больше жалеть, что она разорвала тот несчастный билет?...
— Готова? — сухой вопрос, и, как ни странно, абсолютно безразличный взгляд. Маска...
— При полном, блин, параде! — Яна машинально разводит руки в стороны, опуская голову и окидывая взглядом своё укутанное во вчерашнее полотенце тело, почёсывая закудрявившиеся волосы.
— У тебя пять минут.
Командир хренов...
Хорошо хоть, что позволил самой выбирать одежду.
Достав из гардеробного арсенала наименее привлекающую внимание одежду в виде свободного спортивного костюма, блондинка напоследок окинула глазами своё отражение, всё также безнадёжно мотая головой и направляясь на выход, где в машине её уже ждал рассевшийся за рулём Миронов, отбивая пальцами по панели учащённый ритм.
Дорога проходила всё в той же тишине, но ровно до того момента, как мобильный рэпера неожиданно взбесился, а Глеб нарисовал на лице что-то наподобие оскала, не торопясь отвечая на звонок.
Речь его было размеренной, плавной. Особенно противно было наблюдать, как он поглядывает в зеркало переднего вида, на долю секунды останавливая взгляд на Яне и бормоча в трубку, что сегодня он решил взять выходной и весь день проваляться дома.
Смешно.
И одновременно невыносимо...
Весь день в компании этой поверхностной куклы.
Мудак...
Отвернув голову к окну, Астахова всю дорогу разглядывает сменяющиеся пейзажи, стараясь совладать с желанием броситься на рэпера с кулаками. Или что ещё хуже — просто закинуться расслабляющими препаратами, дабы хоть на какое-то время свернуть с этой затяжной чёрной полосы.
Постепенно автомобиль достигает пункта назначения, и блондинка без особого приглашения покидает седан, автоматически шагая в сторону скалящегося во все зубы Руслана.
Она даже и не думает оборачиваться. Лишь провожает слухом отъезжающее авто, на секунду прикрывая глаза и сглатывая обиду.
— Доброе утро, красавица!
Ну конечно. Добрее то уже некуда...
Проходя мимо амбала, она рефлекторно вырывает из его рук перчатки, натягивая их на ходу и стараясь не обращать никакого внимания на косые взгляды уже во всю работающих мужиков, от глаз которых хочется просто спрятаться в бетонный панцирь.
— Обед!
Спустя несколько часов она встряхивает головой от неожиданного звонкого голоса, разворачиваясь и наблюдая, как толпа мужчин механически отбрасывает рабочие снасти и слаженно шагает куда-то в сторону маленькой пристройки.
Надо же, рабам разрешили подкрепиться...
Неуверенно топая следом, Яна с опаской рассматривает небольшую каморку, во главе которой восседает, наверняка, двухсот килограммовый бугай. Рядом же с ним покоится немного заржавевший чан с какой-то похлёбкой, от одного вида которой непроизвольно возникает тошнотворное состояние.
— Тарелка твоя где? Или в рот сразу заливать? — тучный мужик хрипит на остолбеневшую девушку, и она рефлекторно отступает назад, зажимая нос двумя пальцами. — Ну прости, милочка. Лобстеры по расписанию только завтра.
Издёвка звучит ещё тошнотворней, чем вся эта баланда. А смешки находящихся вокруг рабочих вынуждают невольно съёжиться, желая потеряться отсюда куда подальше.
— Ну и куда мы? — стоит Яне сделать несколько шагов от этого места, как перед ней возникает фигура Руслана, отчего то мило улыбающегося.
— Меня тошнит... — покачиваясь, она умоляюще смотрит в его карие глаза, делая жалобный вид и стараясь придать своему голосу как можно больше решительности. — Я не сбегу. Обещаю. Просто подышу воздухом...
Продержав Яну в каморке ещё с несколько секунд, бородатый всё же делает шаг в сторону, кивая головой на выход и шипя угрожающее “Смотри мне”.
Отбегая, куда глаза глядят, она полностью отдаёт себя во власть несущим её в неизвестном направлении ногам, пока не оказывается за этой огромной стройкой, а её глазам предоставляется вид на протянутое на несколько десятков метров камышовое поле.
Плевать.
Тут спокойней.
Вглядываясь куда-то вдаль, Астахова вдыхает свежий воздух полной грудью, закрывая глаза и стараясь отогнать от себя нежелательные мысли.
Но мозг будто сам рисует в голове картинки, которые видеть сейчас хочется меньше всего. А именно этого возомнившего из себя придурка, который сейчас находится один на один с этой разодетой шлюхой. И ведь одному Богу известно, чем они сейчас занимаются...
Смешивая в голове чувства ревности и непреодолимой обиды, Яна на мгновение забывается, приходя в себя лишь в то время, как подкравшийся сзади тип ловко обвивает рукой её талию, удерживая смоченный противной смесью платок, закрывающий половину лица и мешающий дышать.
Кажется, она даже не успевает трепыхнуться, как мощная жидкость даёт неслабый эффект на ослабший организм, и она мёртвым грузом сваливается на руки подхватившему её похитителю.
Тусклый свет старой лампы мало сопутствует пробуждению, но девушка, всё-таки прикладывая немного усилий, по очереди размыкает глаза, неторопливо хватаясь рукой за голову и медленно привставая с дивана.
Она немного боязливо оглядывается, стараясь в полумраке разглядеть хоть что-нибудь знакомое. Что-нибудь, что указывало бы на удовлетворение единственного кроющегося в голове вопроса.
Но томительное неведение продолжается всего лишь пару минут, и Астахова машинально разворачивает голову на раздающиеся из коридора шаги, отдающиеся эхом в полупустой квартире.
Она немного вжимается в диван, поджимая под себя ноги, пока из тени дверного проёма не показывается фигура, заставляющая Яну на секунду сбросить тяжесть с парализованных страхом мышц.
— Ты??
====== Часть 11 ======
— Давно не виделись. — Чуть кривя губы, Депо останавливает в шаге от забившейся на диване Астаховой, распрямляя корпус и заводя руки за спину. — Буду краток. С твоим появлением жизнь нашего общего знакомого порядком поменялась, и признаюсь, я хочу нашего старого доброго Глеба, а не тряпичную куклу, действиями которой заведует внезапно появившийся блондинистый кукловод. — Замечая, как Яна только открывает рот, чтобы наконец дать выйти скопившимся эмоциям наружу, Артём поспешно перебивает, словно заранее предвидев порцию её недовольства. — Я понимаю, что он сломал твою жизнь, поэтому у меня к тебе есть два предложения.
Дав девчонке понять, что он не представляет из себя угрозу и позволив хоть на немного, но всё же расслабиться, Бульвар неспешно распахнул наглухо затемнённое жалюзями окно, подкуривая сигарету и любезно протягивая пачку блондинке. И заключив средство снятия стресса меж тонких пальцев, она сделала первую спасительную затяжку за довольно долгий период, медленно пропуская дым сквозь пухлые губы.
