— Как… Это? — Проговорил Санёк. — Может быть есть какие-то прогнозы? Подобные болезни? Хоть что-то!?
— Мы… Пытаемся найти подходящие препараты, чтобы ослабить симптомы. Но надо понимать, это нужно делать с осторожностью, иначе пациенту может стать только хуже. Не волнуйтесь, этим уже занялись лучшие специалисты нашей больницы.
— Ясно… — Отчаянно проговорил Санёк, и сел обратно.
— А если предположить, что кору головного мозга пытались искусственно перестроить? — Начал я. — А кома вызвана шоком организма, от слишком интенсивных изменений? И теперь организм пытается аварийно адаптироваться к этим изменениям?
— О чём вы говорите? Как это, искусственно перестроить?
— Ладно, не перестроить, я не так выразился. Может ли такая активность, быть вызвана интенсивной адаптацией мозга из-за травмы?
— Знаете, вам лучше оставить это специалистам, поверьте, мы проверим все варианты. И… — Обратился он к Саньку. — Кома, несомненно, очень опасное состояние организма. Но большинство пациентов самостоятельно приходили в себя, в течение одной недели. И даже после шести месяцев пребывания в коме, как только мы поймём и устраним причину её возникновения, то сможем без труда вывести её из этого состояния. Пожалуйста, не волнуйтесь.
— Да… Спасибо. — Отрешённо ответил Саня.
— Не отчаивайтесь. — Проговорил док, очевидно, вместо прощания. — И если вы уже пришли в себя, заполните карту пациента. Там же вы сможете оформить посещение, мы уже перевезли её в палату.
— Это точно из-за нейронного стимулятора. — Дождавшись, пока док уйдёт, подсел я к Саньку. — Вот, посмотри… — Протянул я стимулятор. — Тут написано, что стимуляция завершена на 100 %. Теперь, неизвестно, что ждать… Подобные тесты даже не проводились на людях, из-за того что это опасно…
Несколько секунд Санёк отрешённо смотрел на стимулятор, потом взял его и кинул в стену. После выходки он поднялся, и торопливо пошёл в сторону приёмной.
— Пойду, заполню документы.
Не уверен, что закинуть стимулятор в стену было лучшее решение, учитывая обстоятельства. Информация о его работе могла помочь Кате… Ну ничего не попишешь.
— Восстановлению точно не подлежит. — Собирая начисто сломанные детали, подумал я.
Как только я сложил все детали в карман, то тут же направился за Саньком. В приёмной его уже не было, поэтому я уточнил, где Катя, и сразу пошёл туда. Я остановился у порога… Саня молча сидел рядом с ней… И казалось, тихо, незаметно, плакал.
Некоторое время я сомневался, зайти, или лучше остаться в коридоре, но потом всё же решил оставить Саню наедине. Как и я, он ненавидит показывать свои слёзы… Не помню, чтобы я вообще хоть раз их видел. Стараясь, не выдавать своё присутствие, я тихо сел в коридоре и начал смотреть последние новости, связанные и исследовательским центром ИНС робототехника.
Найдено 127 подозреваемых, ведутся следственные мероприятия, так, дальше. Зафиксировано 806 случаев самоубийства, и 2345 попыток самоубийства в связи с отсутствием доступа к виртуальной реальности и потери всех данных пользователей, открыты пункты психологической помощи и реабилитации, так же открыта бесплатная горячая линия… Что…? 806 самоубийств!?
Копая эту новость глубже, я понял, что вместе с порчей всего оборудования, был так же безвозвратно удалён весь игровой прогресс пользователей. Да, точно, есть не только обычная виртуальная реальность, но и игровые расширения… Некоторые люди буквально жили в них годами, вкладывали почти всё имущество, а теперь, безвозвратно всё потеряли. В сеть попали данные с диагнозами, у миллиардов людей начались симптомы ломки и диагностируемой депрессии. Психдиспансеры переполнены, у тысяч людей пошатнулось психическое состояние. И это даже дня не прошло…
Дальше, я наткнулся на ряд статей ведущих специалистов в психологии. В целом, всё сводится к одному… Они давно видели эту проблему, понимали, что развивается не только психологическая, но даже физиологическая зависимость, но такое «варварское» решение проблемы, лишь её усугубило. Борьба с зависимостью, особенно такой, по их мнению, должна проходить поэтапно, под строгим индивидуальным контролем специалистов, в противном случае, то что сейчас происходит — «лишь начало».
Без преувеличения, уже со страхом я открыл комментарии к новостям. Кто-то обвинял, что мы убили их сына, кто-то, что разрушили их жизнь… Кто-то даже оставлял предсмертные записки… И таких комментариев были тысячи… Тысячи людей обвиняли нас в убийствах…
— Что я наделал… — Тихо проговорил я, выронив планшет.
Я… Я мог бы сказать, что ни в чём не виноват… Что это они променяли реальность на иллюзию… Но перед кем я отчитываюсь!? Кому я вру!!! Это всё по моей вине… Я мог подумать об этом раньше, мог отговорить Саню, и ведь не трудно было догадаться… Мы их лишили того, что им действительно дорого, и не важно, что это всё виртуально, смерти то настоящие… Всё, что происходит сейчас — реальность… Теперь, не имеет значения, что мы разрушили лишь иллюзию… Что мы не хотели никому навредить… Это всё, больше не важно…
Надо дышать глубже… Сейчас на время… Уже всё равно ничего не изменить, надо думать о том, что ещё не потеряно. Соберись! Я буду постоянно себя корить, жалеть о прошлом, влачить жалкое серое существования без единого лучика надежды, но это и я так делаю последние пять лет, поэтому как-нибудь выдержу… Однако, если до этих новостей доберётся Саня… Что с ним будет? Особенно сейчас, когда он всё ещё сидит около Кати и даже не сдвинулся с места. Что делать… Забрать у него компы? Изолировать от мира? Нет… Так не получится… Единственный способ, это аккуратно рассказать самому… До того, как он доберётся до новостей.
Раз в десять минут, я смотрел обновлённые списки погибших, и обновлённые новости. Наступила глубокая ночь, Саня, похоже, уже заснул, сидя на кресле, рядом с Катей… А я не мог спать, и не хотел. Каждое имя в списке погибших, я искал отдельно, пытаясь найти фото… Хоть это бессмысленно, но я хочу увидеть каждого, кто лишился жизни по моей вине, хочу увидеть последствия своих действий не просто в виде бездушных цифр, а виде лиц, несбывшихся желаний, и угаснувших надежд. Только так, я действительно почувствую на себе это бремя, и только так, я могу хоть как-то ответить за свой высокомерный и глупый поступок. Пусть мне будет больно, пусть я начну ненавидеть себя ещё больше… Но я это заслужил. Заслужил участи и хуже… Но расплата никого не вернёт, и ничего не изменит.
Время от времени, в больницу привозили людей, которые наглотались таблеток, прыгали из окон, пытались себя резать, но, к счастью, выжили. Я стоял рядом и видел их лица, видел кровь на повязках, видел страшные переломы, видел… Искалеченные судьбы. Я смотрел прямо на них и не отворачивался, надеясь, что эти картины никогда не исчезнут из моей памяти. Пусть из-за кошмаров я не смогу спать, но это ничто… По сравнению с настоящим кошмаром, который происходит по моей вине уже тут, в реальности.
Так я и сидел, забыв про еду, воду, и сон. Забыв про всё, кроме лиц погибших и обвинений в свой адрес… Я посмотрел вверх, на ярко-светящую лампу. Её светлые и чистые лучи были так ярки, и так на меня не похожи… Когда я в последний раз столь же светло и ярко видел мир? Без сожалений, без тяжелых воспоминаний, и несбывшихся надежд? Будь на месте этой лампы моя личность, то у её основания было бы уйма царапин и ссадин, от каждого удара моих одноклассников, от каждого удара моего отца, от разногласий с мамой, от того, что не оправдал надежд родителей, от того, что даже учителя считали меня непутёвым и просто поставили крест. Но потом я познакомился с Саньком, мы не сразу поладили, но вскоре, благодаря ему, лампа начала светить ярко, как никогда. Благодаря его словам, я понял, что не обязательно соответствовать ожиданиям окружающих, главное, найти себя, и стремиться соответствовать своим ожиданиям. После этого, мы оба нашли себя в компьютерных кодах, и каждый новый день я встречал с нетерпением и интересом, да… точно… Тогда я впервые понял, что значит по-настоящему жить, и именно тогда, впервые засветил мой свет… Потом я встретил Аню, и понял, что значит быть по-настоящему счастливым… В тот миг, несмотря на все ссадины, царапины, и потертости, лампа могла бы осветить целый мир… Но всего одно моё желание, поесть долбанной картошки на ужин, убило её… Всего лишь один пакет чёртовой картошки, за которой я её отправил… А ведь мог просто согласиться на рожки, как она и просила… Именно тогда… Лампа перестала светить, и причина была не в потертостях или царапинах, она попросту сломалась внутри. Теперь её намного легче выкинуть, чем починить.
