- Идем наверх, - приказал я. Баракс, разумеется, повиновался немедленно, зато историк заупрямился.
- Куда вы меня тащите, инспектор?
- Не сопротивляйтесь, Дипп, иначе мне придется снова усыпить вас.
- Усыпить? А, помню. Я разрядил бластер в этого типа, - он кивнул на Баракса. - И он жив? Инспектор, а кого это расстреляли военные?
Баракс не слушал. Он просто тащил его за собой. Волей-неволей пленнику приходилось карабкаться следом. Сопя, он оглянулся на меня.
- Откройте тайну, инспектор. Почему излучение не повредило вашему коллеге?
- Потому что излучение действует только на людей, - усмехнулся я.
- На людей? - Килиос даже остановился, но Баракс с безжалостным равнодушием тащил его за собой. - Вы хотите сказать...
- Именно. Мой напарник - новая модель почти идеального человекоподобного робота. Супер-андроид. Всемирное правительство по сей день держит существование этих роботов в тайне, потому-то вы и не знали о нем.
- И этот че... этот андроид, он тоже полицейский? - вырвалось у Килиоса.
- Да, он работник Галактической полиции. Нейрологи создали особого рода биологическую связь между его мозгом и моим, каждый из нас в курсе того, о чем думает его напарник. Мы, так сказать, не только коллеги, но и единомышленники, и это помогает нам бороться с такими, как вы. Так-то вот.
Я взмок, прыгая по камням. Пот струйками бежал у меня по спине. Баракс, как автомат, без устали поднимался наверх. Хорошо ему, мелькнула у меня мысль, ядерный микрореактор обеспечивает ему все потребности в энергии на ближайшие две тысячи лет. Килиос озирался по сторонам, взвешивая шансы на побег. Он все еще не сдавался. Но от стальной хватки Баракса освободиться было невозможно.
- Идите спокойно! - приказал ему Баракс. - Сейчас будем на месте. Уже недалеко.
- Будет еще всякая машина мною командовать, - буркнул Килиос, цепляясь ногами за края каменных ступеней.
- Баракс не машина, он мой товарищ, - сердито отрубил я. На часах было без двух минут двенадцать. Плоская вершина пирамиды была уже рядом. Окрестности как будто вымерли: многодневное военное положение, комендантский час, закрытые аэродромы - все это отнюдь не способствовало наплыву туристов. К тому же сейчас было время сиесты.
- Поторопитесь! - крикнул я. Если Гуров прибудет и не застанет нас на месте, он просто возвратится назад, и бог знает, когда нам удастся пересечь темпоральную границу.
Недолго думая, Баракс поднял Килиоса на руки и ускорил шаг. Я с трудом поспевал за ними. Историк предпринял последнюю попытку. Болтая в воздухе руками и ногами, он завопил:
- Инспектор! Отпустите меня! Или давайте уйдем вместе! С вашим андроидом мы все препятствия одолеем! Лучевое оружие поможет вам завоевать мир, инспектор! Заново построим вольтранс, поймите, целый мир для нас двоих, инспектор!
- Бросьте, Килиос, - пропыхтел я. До вершины оставалось еще несколько ступеней. - Историю не изменишь. Именно поэтому мы вам и помешали.
- Человек и машина? - не унимался историк.
- Ошибаетесь, Баракс и Медина! - отрезал Баракс.
Мы выбрались на вершину.
- Вовремя! - воскликнул Баракс, вытягивая руку.
Над плоской, раскаленной солнцем каменной площадкой возвышалось удивительное кольцо. Оно было металлическим, однако солнце не отражалось на его поверхности. А края его были словно вдавлены в воздух, и контуры расплывались.
Гуров подхватил под руки шипящего от злости Килиоса и помог втащить его в машину.
- Порядок, Рой? - воскликнул Баракс. Его глаза радостно сияли. Да, Баракс был счастлив, совсем как человек.
- В основном, это твоя заслуга, - сказал я и подал ему руку. Он удивился. Баракс понимал значение этого жеста. Может, это прозвучит странно, но, по-моему, он был растроган, когда сжал мою руку. Голос Баракса подозрительно сорвался.
- Иди, Рой, отправляемся.
Я огляделся. Вдохнул запах раскаленного солнцем камня. Сейчас будем дома. Но ведь и здесь я был дома. С Флорой. Несколько дней я жил здесь полнокровной жизнью. Был счастлив. А мой дом... Как человек всех эпох, сколько бы я ни путешествовал по столетиям, всегда я буду на Земле дома - в своем обширном бескрайнем доме.
Я вздохнул и поднялся в машину. За мной бесшумно затворилась дверь.
