– Ты давай на себя вину не бери, – произнес Половцев, качая головой.

– Сам виноват. Пацанов погубил. Дурья моя бошка! Куда я их посылал? Я ж их на верную смерть посылал. Думал, обойдется. Пройдут. Прошли… Э-эх, что говорить. Дурень я самый настоящий, а не командир, вот кто я, – повышая голос, причитал командир.

– Да вы себя не вините. Ведь не всегда же удачно все получается и по плану.

– Все равно надо было не пускать. У меня ж у самого двое сыновей.

Снова наступило молчание.

– Что с ними-то немцы сделали? – спросил, слегка успокоившись, командир.

– Пытали их, судя по всему. Видно не дознались. Тела их были обнаружены Севой в овраге за лесом. На них следы веревок были, тела сильно избиты и ни у кого из них нет ногтей.

Командир прикрыл глаза, зажмурился, медленно замахал головой из стороны в сторону, говоря:

– Долюшка-то, какая им выпала. Ох!

Наступила тишина. Так они сидели еще несколько минут. Не было больше произнесено ни единого слова. Позднее Андрей поднялся и ушел, а на его место привели и посалили Севу.

На следующее утро, ровно в назначенное время к командиру подошел Андрей Филипенко. Он был одет в серый сюртук, большие сапоги, а на лоб была надвинута темная кепка.

– Я, вижу, ты собрался уже? – спросил Половцев.

– Так точно, товарищ командир, только вот…,– и в этот момент голос его стих.

– Что? – мягко спросил Петр Харитонович.

– Только вот, я думаю,… а если конверт попытаются перехватить?

– Да. Я об этом тоже думал и на этот случай отдал кое-какие распоряжения.

В этот момент он отошел в сторону и о чем-то задумался. Через мгновение задумчивость исчезла и командир продолжил:

– До шести часов в нашем распоряжении остается один час, поэтому успеем тебя подготовить. Сходи к Севке, скажи, чтобы план старой площади тебе отдал и сюда приходи.

– Слушаюсь, товарищ командир.

Через несколько минут Андрей снова находился около Половцева. Командир взял план, развернул его на столе и начал излагать свои мысли:

– Слушай, Андрюшка. Видишь здесь памятник? Вот у этого места, я думаю, и состоится передача, поэтому держись поближе. После того, как возьмешь конверт, проверь, чтобы никто за тобой не следил. Если удостоверился, что все спокойно, прогулочным шагом выходи на соседнюю улицу. Да только смотри, сразу к нам не возвращайся, а то мало ли что. Если слежки не видно, это еще не значит, что ее нет. Отсидись где-нибудь, а потом обходными путями к нам добирайся. Понятно?

– Понятно, Петр Харитонович, только вот, если я шпионов у памятника замечу, что делать?

– На этот случай с каждой стороны улицы будут наши ребята стоять. Так, если что, отбиться помогут.

– Хорошо, товарищ командир, готов к выполнению задания! – звонким голосом сообщил Андрей.

– Ох, и шустрый ты, Андрюшка! – с легкой улыбкой произнес Половцев.

Через тридцать минут Филипенко был отправлен на встречу. Андрей добрался до старой площади без пяти минут шесть. На ней, впрочем, как и всегда, было мало людей. Он медленно продвигался в центр площади, остановился возле памятника, осмотрелся по сторонам и начал ждать. Простояв минут двадцать, никто не появился и Филипенко забеспокоился.

– Интересно, наши уже на местах? – задумался Андрей и быстро взглянул на правую и левую стороны улицы. Никого не было видно. Волнение его нарастало. Андрей пристально всматривался в прохожих, пытаясь вычислить среди них шпиона, но все было тщетно. Каждый человек, проходивший мимо, ничем особенным не выделялся и никак не проявлял бандитских намерений. Ужас охватил солдата, он пытался успокоиться, убеждая себя в том, что возможно те, кто должен передавать письмо забыли о встрече, но тут же отбрасывал это простое и нелепое объяснение, понимая, какую важность представляет собой организация, передававшая сообщение. Неожиданно из-за угла появился силуэт одного из его товарищей. Андрей мгновенно узнал его. Это был солдат из его отряда. Пилотка его была сдвинута на бок, а лицо выражало ужас. Андрей стоял, как вкопанный.

– Наше письмо еще за минуту до твоего прихода забрали!

– Кто? – испуганно спросил Андрей.

– Солдат какой-то и пошел по той улице. Я это у старушки узнал, что цветами торгует.

– А куда он пошел?

– Туда.

– Побежали! Может, еще догоним! – прокричал, убегая, Филипенко.

– Погоди, давай старушку расспросим. Может еще что-то расскажет, а то ведь мы его все равно уже не догоним.

Товарищи быстро подбежали к торговке цветами, она находилась на дальнем краю площади. Пока они бежали, Андрей прокричал, задыхаясь, своему другу:

– Стой. А как же она что-то видеть могла? Тут вон погляди сколько метров! Тут и я-то не увижу, а то бабка! – произнес он и горизонтально махнул рукой.

– Не знаю, но, то ведь она рассмотрела, значит, скажет что-нибудь…

– Ладно, побежали.

Когда друзья добрались до места торговли, солдат, сопровождающий Андрея, спросил:

– Бабуш!

– А? Чаво тебе, сынок?

– Ты еще что-нибудь видела? – задыхаясь от быстрого бега, спросил солдат.

Но казалось, женщина не слышала его вопроса и продолжала раскладывать цветы.

– Ба-а-буш! – крикнул солдат.

– А? Ты что ль сказал чего? – опомнилась она.

– Сказал. Я говорю, ты еще видела что?

– Ой, ты прости, сынок, глуховатая я, ничегошеньки не слышу.

– Ну, раз ничего не слышит, пошли, Мить. Как она что-то увидит тогда? – позвал Андрей тихонько.

– Почему это! Если не слышу, это не значит, что не вижу. Глаза то у меня зоркие. Вооон видишь пумпочку на башне? – пригнувшись, указала она в сторону – оживленно сказала старуха.

– Где? – спросил Митька.

– Не видишь, то– то и оно. А я вижу! – добавила она.

– Ты, я говорю, видела еще чего?

– Видела, сынок, видела. Я давече тебе не стала всего сказывать, а теперь поняла, что важные эти, как его, окаянные? Данные! Они родимые. Слухай. Этот солдатик, что письмо получил…

– От кого получил – прервал ее Андрей.

– А я почем знаю? Ты погляди на него! Иж, какой шустрый!

Через мгновение она продолжила.

– От мальца какого-то, в кепке.

– Ну-ну.

–Что ну? Вот я и говорю. Солдат, что письмо получил, подошел к кому-то и о чем-то говорить стал.

– А о чем разговаривал то? – воскликнул Андрей.

– Говорят же тебе: глуховатая я. Еще вопросы будут?

– Будут. Куда он пошел?

– Вот в тот переулок. Я еще слышала, как один другому и говорит: «Артемий, иди по тому переулку», – при этих словах она указала налево.

– А как же ты слышала, если же ты глухая? – смеясь, спросил Андрей.

– Старуха надула губы, отвернулась и нервно сказала:

– Как раз это я услыхала.

– Ну, спасибо, бабуля. Удачной тебе торговли, – убегая, прокричал вслед Андрей.

– Да какое уж тут здоровье, – причитая, отозвалась старуха.

Андрей и Митька отбежали на некоторое расстояние, и тут Андрей неуверенно остановился и повернул к старушке свое удивленное лицо, выражавшее удивление. Старушка заметила это и, раскладывая букеты, произнесла:

– Ты чего сынок вороча́ешься? Забыл че?

– Бабуш, а зачем же ты цветы продаешь? Война же? Кто ж их у тебя покупать будет? – неуверенно начал он.

– Э-э, не скажи! У меня сейчас самая прибыль. На день рождения, конечно, не покупают, а вот, как похоронка с фронта придет, всегда на могилку берут, так что у меня прибыль постоянная, – хитро протянула она.

– Понятно, – вздохнув, прошептал Андрей, и они бросились в указанном ранее направлении.

– Не нравится мне эта старуха, – произнес он.

– Чем же это? Старуха как старуха, – быстро сказал Митька.

– Понимаешь, странная она какая-то: то слышит, то не слышит.

– Знаешь что, ты беги налево, куда старуха показала, а я направо побегу. Очень уж она подозрительная, – добавил Андрей после некоторого молчания.

– Да ни к чему это. Незачем. Сам посуди, ну зачем ей нам врать? Если только фашисты у нее половину товара не скупили, за помощь в содействии, – смеясь, произнес Митька, а потом добавил: