Я скорчила рожицу, пробуя вино. Холлис взглянул на нас так, будто мы обе сошли с ума, и стал расспрашивать меня о работе. Он мне нравился даже больше, чем Аманда. Он был идеальным мужчиной, идеальным мужем, и я частенько спрашивала себя, осознает ли Аманда, какой лакомый кусок она отхватила. У нас было одинаковое воспитание, и всякий раз, когда мы оставались в комнате наедине, один из нас начинал шутить о католическом детстве.

— Он несчастен.

Аманда и Холлис переглянулись.

— Почему ты так решила?

Это был не вопрос из жанра «Расскажи нам больше — почему ты так решила?», а «Зачем говорить такие ужасные вещи о нашей драгоценной Джолин?»

— Он мне все рассказал. Она высокомерна и жестока, и совсем его не поддерживает. Поверьте, мне, они ссорились на моих глазах. Такое ощущение, что она всегда готова к ссоре. Она не такая, как вам кажется. Я знаю ее лучше, чем кто-либо другой.

Я достала телефон и показала им свои видео в качестве доказательства.

— Смотрите, — произнесла я, держа телефон перед ними.

Я внимательно наблюдала за выражением их лиц, когда они смотрели на ругающихся Дариуса и Джолин. Лицо Аманды ничего не выражало, но Холлис посмотрел в сторону до того, как закончилось видео. Ему было явно не по себе, и неудивительно — представьте себе, каково было мне, когда они начали орать друг на друга прямо на моих глазах.

— Все пары ссорятся, — сказала наконец Аманда. — Это не значит, что им не стоит быть вместе.

Ее голос принял защитную позицию, и мне хотелось закатить глаза. Когда дело касалось Джолин, все будто слепли. В этом и была проблема. Игнорируя свою горечь, я сказала себе, что не такая. Я была доброй, всегда думала о счастье других. И я не позволю, чтобы это Шоу Джолин испортило мою репутацию.

— Ты права, — сказала я Аманде, — но он сам сказал мне, что несчастен. Он сказал мне.

Я пыталась произнести последнюю фразу так твердо, как только могла.

Они оба притихли, смотря куда угодно, но только не на меня.

— Что ж, если это правда, то, возможно, путешествие пойдет им на пользу, — Аманда тихонько встала и отправилась на кухню проверить готовящийся ужин.

Я поняла, что моя миссия выполнена. Никто не хочет слышать правду. У них уже есть свои мысли на этот счет и любое отступление от них тяжело им дается.

— Он написал мне из Франции, во время их ужина, — бросила я вслед Аманде, — чтобы сказать мне, как он несчастен, каких-то пару часов назад. Ничего не изменится, когда они вернутся. Им не стоит быть вместе.

Холлис отправился в ванную, а Аманда медленно помешивала блюдо.

— Ты же понимаешь к чему я клоню, разве не так?

Мой левый глаз задергался в тишине. Я налила себе еще вина и смотрела на лодку, покачивающуюся на воде. Какое знакомое чувство, и все из-за Плохой Мамочки.

ЧАСТЬ 2.

Глава 26. Социопат

Доктор Сьюз (прим.пер. — Dr.Seuss — американский детский писатель и мультипликатор, самый продаваемый детский писатель на английском языке)

— У меня рак, — сказала она.

— Рак чего?

— Матки, — как ни в чем не бывало произнесла она.

Позже я узнаю, что это все часть игры. Ее лицо представляло собой собрание хорошо отработанных выражений. Лишь уставившись прямо в ее глаза можно было понять, что что-то не так. Безумный, расфокусированный взгляд. Глаза избегали прямого контакта, но обожали наблюдать. Они то уставятся, то отведут взгляд. Ее глаза напоминали мне маленьких птичек — не поймаешь, как ни пытайся. Но я об этом пока не имел ни малейшего понятия.

— Что ты об этом думаешь? — спрашиваю я. Можно было отделаться стандартной фразочкой вроде «мне очень жаль», но за ней следовали неуклюжие слова, неуклюжая тишина, быстра смена темы — или, наоборот, получалось их разговорить.

— Что есть, то есть. У всех рак. Рак — это как МакДоналдс всех болезней, он есть на каждом углу.

— Ты бесчувственная, — сказал я. Обычно люди либо отрицали это утверждение, либо соглашались.

— Наверно. А ты разве нет?

Я улыбнулся и покачал головой.

— Бесчувственность совсем не как МакДоналдс. Я предпочитаю чувствовать.

— Поздравляю, Доктор Сьюз. Чувствуй все свои чувства. Будь моим гостем.

— Тебя по-настоящему зовут Фиг или это сокращенное имя? — спросил я, уставившись на коктейль, который она мне только что сделала. Не моя жена, а незнакомка. Мир полнится добрыми самаритянами.

— Да, просто Фиг.

— Интересно.

— Да, однажды хорошо будет смотреться на памятнике.

Прежде чем я смог среагировать, она отбросила голову назад и разразилась горловым хохотом.

— Дариус — твое настоящее имя или просто аксессуар, чтобы казаться умнее? — спросила она, оправившись.

— Мое настоящее имя — Доктор Сьюз.

Она скорчила рожицу, и тогда я понял, что она либо пьяна, либо обкурена. Белки ее глаз были розового цвета. Глаза сумасшедшей, неспособные сфокусироваться.

— Мы все умрем, Доктор. Даже самые стойкие из нас.

Меня забавляло, что она уже дала мне прозвище, ведь мое имя само по себе необычное. Я прислонился спиной к забору и смотрел, как она садится на стул и расстегивает свои сандалии. На ней был весьма странный наряд — рождественский свитер, одетый на топ с низким вырезом и леггинсы. Когда она наклонилась, моему взору открылась верхняя часть ее маленькой груди в лифчике кремового цвета.

— Ноги ужасно болят, — объяснила она. Она встала, повернув голову в сторону, чтобы посмотреть на меня. Она была совсем мелкая. Таким девушкам каблуки нужны, чтобы стать нормального роста.

— Не суди мой рост, — съязвила она.

Я был впечатлен — я все замечал даже под ее диким взглядом.

— Ты миниатюрная. Это не осуждение, а простое наблюдение.

Можно многое рассказать о человеческой психологии по любимым фильмам. Как следствие, таким был мой следующий вопрос. К тому времени, когда она закончила перечислять все, девчонки звали нас из дома и у меня не было времени на ответ. В ту же ночь я пересказал их Джолин.

— «Страх», «Рука, качающая колыбель» и «Одинокая белая женщина».

— Получается, ей нравятся триллеры, — заметила Джолин. — Нам обязательно сейчас об этом разговаривать? Я пьяная.

Она не была пьяной. Джолин никогда не напивалась. Ей было весело, но ей нравилось сохранять контроль над своими действиями.