"Слово обличительно на еллинскую прелесть", т. е. против язычников, Максим начинает так: "Понеже убо, Божественною помощию, обличихом уже еже на Спаса Христа иудейское беснование, прииди прочее, о душе, обратим себе противу еллинскому зломудрию и дерзноглаголанию; не меньше бо иудеев стреляют хулении велию нашу христианскую веру", хотя собственно в России едва ли можно было слышать тогда такие хуления. В этом Слове Максим доказывает превосходство христианской веры пред язычеством: 1) чудесным распространением ее и чудными действиями ее в людях: она распространилась не силою оружия, а только кроткими словами и поучениями, не обещая людям никаких благ на земле, напротив, предрекая им одни бедствия и скорби, распространилась по всей земле людьми неучеными, несмотря на жесточайшие гонения, и действует так, что бесчисленное множество людей отрекаются от мира и проводят суровую жизнь в пустынях, а другие претерпевают за нее всякого рода мучения, чего не могли производить в язычниках никакой их бог, ни царь, ни ритор, ни мудрый законодатель. 2) Превосходством христианского учения пред языческим: в книгах христианского откровения нет ничего хульного и нечистого, ничего подобного сказаниям о похождениях языческих богов - Зевса, Паллады, Семелы, Феба, Афродиты, Марса, напротив, содержится самое возвышенное учение о Боге Едином в Трех Ипостасях, о Сыне Божием, Который из любви к образу Своему - человеку воплотился и потерпел страдание и смерть, о жизни загробной, о нравственности, - тогда как не только в языческих мифологиях о богах, но и в книгах самих языческих мудрецов Хризиппа, Епикура и прочих проповедуется всякое студодеяние (1.62-77).
После обличения язычников Максим направил свою полемику против латинян. Когда он прибыл в Россию в 1518 г., он уже нашел здесь "некоего хулника латыномудренна, немчина родом, пишуща развращенаа на православную веру нашу". Это был Николай Булев или Люев, главный врач великого князя Василия Иоанновича, пользовавшийся особенным его благоволением и, по свидетельству одного современника, "ученейший профессор медицины, астрологии и всякой науки". Он много лет жил в России, изучил русский язык и писал на нем сочинения в пользу латинства, распространял между русскими астрологическое учение и, вероятно, перевел на русский язык книгу Самуила Евреина, о которой мы уже упоминали; переписывался с нашими боярами (например, с Федором Карповым), а впоследствии и с самим Максимом Греком. Максим называет его в своих сочинениях Николаем Немчином и свидетельствует, что его считали "мудрым и словеснаго художества искусным" и что мудрости его многие удивлялись (1. 214, 236, 271, 455). Против этого-то Николая Немчина и по поводу его сочинений Максим и написал почти все свои сочинения на латинян: одно - в виде обличительного Слова на писание Николая о соединении православных и латинян, два - в виде посланий к боярину Федору Карпову и три - в виде посланий к самому Николаю Немчину.
В Слове на писание Николая Немчина о соединении православных и латинян Максим доказывает: 1) что Николай неправ, утверждая, будто Римская Церковь неизменно сохраняет православную веру от времен святых апостолов и святых отцов, так как она изменила член веры о Святом Духе в самом Символе веры вопреки учению Спасителя и Вселенских Соборов и что потому латиняне "достойни нарицатися не точию раскольникы, но отчасти еретики". 2) Что хотя крещение у православных и латинян действительно одно, но отступления латинян от веры, каковы: учение о происхождении Святого Духа от Сына, учение о чистилище и употребление опресноков в таинстве Евхаристии - делают для православных невозможным общение с латинянами, а потому последние должны прежде устранить эти препятствия, отречься от своих заблуждений, если искренно желают соединиться с православными (1.213-234).
В посланиях к боярину Федору Карпову Максим, по его просьбе, разбирает какое-то Слово Николая Немчина, присланное последним Федору в ответ на письменные его вопросы. И именно в первом послании Максим подробно доказывает ту мысль, что в исповедании христианской веры непозволительно ничего изменять, ни прибавлять, ни убавлять, для чего и приводит слова Спасителя и апостола Павла, потом изречения и постановления святых отцов и Соборов: Дионисия Ареопагита, папы Келестина, Кирилла Александрийского, Третьего и Четвертого Вселенских Соборов, папы Льва Великого, Иоанна Дамаскина, Собора, бывшего при патриархе Фотии, и папы Льва IX (1, 235 266). Во втором послании опровергает одно за другим доказательства Николая Немчина в подтверждение римского лжедогмата об исхождении Святого Духа и от Сына, - доказательства, заимствованные как из разных мест Священного Писания, так и из соображений разума, причем также пользуется свидетельствами многих святых отцов (1. 267 - 322). Надобно заметить, что эти два послания Максима - самые основательные из всех его сочинений против латинян. Достойно также замечания, что послания эти Максим писал еще в то время, когда был занят переводом толковой Псалтири, как сам свидетельствует (1. 237), следовательно, в самый первый год своего пребывания в России. А как, по собственному же свидетельству Максима, он начал писать против латинян уже после обличения им "иудейскаго зловерия и еллинскаго нечестия" (1. 62 - 77), то следует допустить, что полемические сочинения Максима, по крайней мере некоторые, против иудеев, язычников и затем латинян - едва ли не первые его у нас сочинения по времени и что они, вероятно, были им писаны по-латыни, а на русский язык переведены его известными помощниками.
Все три послания Максимовы к Николаю Немчину написаны по вызову со стороны последнего. В одном послании Максим дает ответ на два бывшие к нему послания Николая и довольно подробно опровергает его доказательства об исхождении Святого Духа и от Сына, а под конец умоляет Николая оставить это заблуждение и стать на твердом камени православия (1. 323 - 340). В другом послании, исполняя просьбу Николая объяснить ему, когда и как отлучились латиняне от греков и от святой Божией Церкви, Максим кратко обличает четыре отступления, или лжеучения, латинян: об исхождении Святого Духа и от Сына, о посте в субботу, о безбрачии духовенства и об опресноках - и советует Николаю обратиться с своими вопросами к митрополиту Даниилу, который способен показать ему всю истину (1. 509 - 532). В третьем послании, по поводу просьбы Николая Немчина, чтобы Максим молился о нем, Максим убеждает его отложить всякое латинское словопрение, не перетолковывать текстов Писания о Святом Духе, не ссылаться на одного блаженного Августина, как будто он один лучше всех Соборов разумел догматы веры, не говорить, что Римская Церковь делает только изъяснение, а не прибавление в учении о Святом Духе, но с детскою покорностию принять и непреложно содержать исповедание правослания, как предано оно семью святыми Вселенскими Соборами (1. 341 - 346).
Единственное сочинение Максима против латинян, не обращенное к Николаю Немчину и вовсе о нем не упоминающее, есть "Слово похвальное к св. апостолом Петру и Павлу, в том же обличения и на латынския три большия ереси". Обличаются здесь, довольно, впрочем, поверхностно, именно лжеучения латинян о чистилище, об исхождении Святого Духа и от Сына и об употреблении опресноков в таинстве Евхаристии. Слово это - одно из наименее удачных сочинений Максима Грека (1.180-212).
Обличив иудейство, язычество, латинство, Максим счел недостойным своей ревности оставить без обличения магометанство и написал против магометан три сочинения (1. 77 - 78). В "Слове обличительном на агарянскую прелесть" он говорит, что есть три главных признака истинности какой-либо веры или учения: если оно дано от Самого Бога, если внесено в мир чрез мужа праведного и благочестивого и если оно согласно с догматами и преданиями святых пророков, апостолов и отцов Церкви, и потом доказывает, что, напротив, Магомет был человек нечестивый и обманщик, что учение его совершенно несогласно с догматами святых пророков, апостолов и отцов Церкви и что он послан не от Бога, а от антихриста и был его предтечею, - Слово растянутое, в высшей степени бранчивое, непрямо направленное к своей цели и имеющее мало силы и доказательности (1. 77 - 130). В "Слове втором о том же к благоверным на богоборца пса Моамефа" Максим рассуждает, что близко уже время пришествия антихриста, близка кончина мира, "яко же Божественная Писания учат нас, явьственне глаголюща: на осмом веце быти хотящу всех устроению", и в подтверждение своих мыслей представляет яркую картину быстрых успехов магометанства в тех самых странах, где прежде процветало христианство, и указывает на отпадение многих христиан от веры, на умножение ересей в Церкви Христовой, на оскудение в мире веры и любви, на войны и кровопролития во всей Европе, а под конец убеждает христиан отложить дела тьмы и облечься в оружия света, не скорбеть посреди бедствий и притеснений от магометан, но радоваться и благодарить Христа за ниспосылаемые страдания и прославлять Его благочестивою жизнию (1. 131 150). В третьей статье "Ответы христианом против агарян, хулящих нашу православную веру христианскую" Максим хотел дать православным руководство, как состязаться с магометанами о вере, и в частности дает наставления: а) как доказывать магометанам, что Иисус Христос есть Бог на основании Евангелия, которое сам их Коран называет святым, ниспосланным с неба; б) как опровергать ложное мнение магометан, будто христиане веруют в трех богов, и в) что отвечать на возражение магометан: если бы Иисус Христос был Богом, то иудеи не могли бы предать Его смерти (1. 151 - 169).
