— Почему? — спрашиваю я.

— Я подумала, что после всего ты просто не захочешь даже слушать меня, — я качаю головой, отрицая ее слова. — Потом пошёл дождь. На улице не было машин, а я ехала на большой скорости, и меня занесло на скользкой дороге. Потом удар и темнота. Ну а дальше я открыла глаза и увидела вас, — Мэди тяжело вздыхает и плачет. — Лиз прости меня, пожалуйста, я такая дура. Ты же говорила мне. Предупреждала меня, а я повела себя просто отвратительно, не поверила тебе и выгнала из своего дома. Прости меня.

— Не надо Мэди. Всё нормально, — пытаюсь успокоить её. — Я всё понимаю. Тогда ты просто не хотела верить, в то, что твой жених может поцеловать другую девушку. Это нормально. Я не злюсь. Успокойся, — глажу её по плечу. — Мне жаль, что заставила тебя думать, что я не буду отвечать на твой звонок. Я в любом случае поговорила бы с тобой. И мне жаль, что я оказалась права на счёт Джона. Я знаю как сейчас тебе больно, но главное что правда открылась. Ты всё знаешь, а остальное не имеет значение.

— Имеет, — спорит она, высвобождает свою ладонь из моей руки и вытирает слёзы. — Ты всегда поддерживала меня. Понимала. Никогда не обманывала. Я должна была тебе поверить, а не ему. И тогда бы мы окончательно не рассорились, и можно было бы хоть как-то вернуть нашу дружбу. Я сама всё испортила. В очередной раз, — говорит Мэди с грустью.

— Как я устала от того что не могу слушать своих друзей. Как я могла так испортить свою жизнь. Ведь сама. Не кто-то, я сама сделала это со своей жизнью, — сокрушается она. — Я даже на себя в зеркало смотреть больше не могу, потому что мне противно от самой себя. Так облажаться, — и снова слёзы. Горькие и сильные.

Сейчас Мэди выплёскивала наружу всё то о чём она до этого дня боялась произнести. А в данный момент она открыла глаза. Увидела реальность и освободила себя от человека, который был совершенно не достоин её внимания.

Я встаю со стула и осторожно обнимаю её. Её здоровая рука крепко обхватывает меня, ища поддержки, которую я с радостью ей дам. Она всё ещё плачет. Я молчу и позволяю ей это делать, потому что знаю, что это всё что ей нужно. Спустя минуты она приходит в себя. Перестаёт всхлипывать и затихает. Я отстраняюсь от неё и глажу по волосам.

— Как вы узнали, что измены не было? — интересуется она.

Я сажусь обратно на стул и рассказываю ей о том, что произошло за стенами этой палаты и этой больницы. Как подслушала его разговор. Про потасовку, и про то, как он во всём сознался.

— Лиз мне жаль, что он схватил тебя, — говорит она с сожалением и смотрит на моё запястье. На котором всё-таки проявился небольшой синяк. Логан будет в ярости. — Ребята правильно сделали, что удержали Джеймса. Совсем не нужно чтобы они марали об него свои руки, достаточно того что теперь все знают правду.

— Что теперь будешь делать? Я надеюсь, ты бросишь его? — спрашиваю я с иронией.

— Не сомневайся, даже видеть его не хочу, — восклицает Мэди. — Просто теперь я не знаю, что мне делать дальше? — пожимает плечами. — Как жить и кому верить?

— Ты можешь верить мне, Джесс, ребятам, — заверяю я. — Знаю, мы были не важными друзьями. Особенно я, но мы ещё можем всё исправить. Мы все скучали по тебе. Очень. Мне так жаль, что всё так получилось, — бормочу я с сожалением, вижу в глазах Мэди удивление. — Мы должны были усомниться, хотя бы на секундочку. Прости.

Я очень виновата перед тобой. Если ты всё ещё хочешь вернуть нашу дружбу, то я готова, — с надеждой заглядываю ей в глаза. — Мы все готовы. Ну а если нет, но ты должна знать, что мы не хотели делать тебе больно, отталкивая тебя от себя. Прости нас за всё. Меня прости за то, что я оттолкнула тебя. Так подруги себя не ведут.

— Лиз ты не должна этого делать, — возражает она. — Ты не должна извиняться. Только не ты. Ты столько сделала для меня, и ты одна пыталась мне помочь. Послушай, — Мэди берёт меня за руку, — ты правильно тогда поступила, поддержав Джеймса. Я тебя не поняла бы, если бы ты встала на мою сторону. Лиз таких друзей как ты очень мало. Ты настоящий друг. Ты ценишь дружбу, и иметь такого друга как ты — дорогого стоит. И те люди кто смог оценить это — сейчас рядом с тобой. Ты не должна в себе сомневаться, особенно если это касается дружбы. И это мне нужно спрашивать тебя согласна ли ты вернуть нашу дружбу обратно. Потому что я очень хочу вернуть тебя и Джесс. Я скучала. Мне так нужна ваша поддержка и любовь. Прости меня за всё.

— И ты меня прости за всё, — прошу я её тихим голосом и снова обнимаю. — А теперь давай, прекращай лить слёзы, — вытираю её щеки, — а то народ в больнице распугаешь. Представляешь в гипсе, да ещё с опухшим лицом. Вот это зрелище, — шучу я, и Мэди смеётся. Не сильно, потому что боль в рёбрах сразу даёт о себе знать.

Она слегка стонет. Я меняю тему разговора. — Мэди можно я спрошу тебя? — она кивает, и чувствую, как она напряглась. — Почему ты оттолкнула Джеймса? Ведь теперь он знает правду. Он любит тебя, ты его любишь. Я не понимаю? Может, есть какая-то причина, по которой ты так поступила. Расскажи мне, мы найдём выход.

Мэди тяжело и глубоко вздыхает. На секунду прикрывает глаза, потом смотрит на меня печально и с грустью. Сейчас она была похожа на человека, который полностью разочарован собой.

— Просто я не могу больше причинять ему боль и заставлять его страдать, — отзывается она. — Он не заслуживает этого. Джеймс самый лучший парень на свете. Таких как он у меня никогда не было и не будет. Он больше не будет моим. Он и так за последнее время столько вытерпел из-за меня. Хватит, — говорит она решительно. — Больше никогда я не стану причиной его страданий, злости, отчаяния. Больше он не будет страдать из-за меня.

— Но Мэди, сейчас ты заставишь его страдать, — она не понимает. — Своим решением. Он любит тебя и хочет, чтобы вы снова были вместе. После всего, что произошло вы, будете ещё больше доверять друг другу. Ценить.

Уважать и беречь. Теперь вы тысячу раз подумаете, прежде чем делать выводы, — убеждаю я её. — Мэди ты любишь его также сильно, как и он любит тебя. Джеймсу плохо без тебя. Сейчас он сам не свой. Ты нужна ему.

— Я не могу. Лиз, — шепчет она дрожащим голосом, готовая снова заплакать, — ты не понимаешь. Если тогда я сама смогла усомниться в себе, то смогу и ещё раз. Я должна была доказывать и Джеймсу и вам, что я не способна на измену. Что я не могу предать любимого человека, кто бы что ни говорил. Я должна была кричать об этом, но я этого не сделала. Я поверила в то, что способна на это. Я поверила в то, что могу изменить. Вот ты способна изменить Логану? — спрашивает меня Мэди. Я тут же отрицательно качаю головой.

— У меня даже мыслей таких нет.

— Вот видишь, у тебя даже мыслей таких нет, а у меня есть, — говорит она печально и слёзы всё-таки капают из её глаз. — А если я способна на это, то однажды я обязательно это сделаю и тогда я опять причиню ему боль. Я не могу этого допустить, — шепчет она тихим голосом. И тихо всхлипывает. — Поэтому ему будет лучше без меня.

Правильно ты говорила мне когда-то: «Дважды в одну и ту же реку не входят». И как бы больно мне не было я отпущу его. Мы с Джеймсом больше не будем вместе. Я позволю ему жить своей жизнью, в которой не будет меня. Пожалуйста, Лиз больше не надо об этом, — молит она меня и берёт за руку. — Прошу тебя. Мне так тяжело далось это решение.

— Хорошо, — соглашаюсь я и глажу её по руке. Я знаю, каково это сомневаться в себе, а если ты сомневаешься в себе, то и другие люди однажды тоже испытают это. — Мне жаль Мэди. Я бы хотела переубедить тебя. Сказать тебе, что ты ошибаешься, но я не могу. Потому что вижу как тяжело тебе сейчас. Вижу, как ты запуталась. Тебе нужно время и надеюсь, что ты передумаешь.

Она пожимает плечами. Глаза грустные и потерянные. Ведь всё это ей придётся сказать Джеймсу. Не знаю, сможет ли он это понять, а главное принять. Своим решением она снова заставит его страдать. Очень жаль, но зная своего друга, он не сдастся и сделает всё, чтобы вернуть её. Он упёртый парень, а ещё он безумно влюблённый, а это сильное сочетание в достижении любовных целей. Только бы у него получилось.