И стратегии.

План атаки был незамысловатым. Впрочем, иначе его и не удалось бы исполнить — экипажи судов ведь состояли из торговцев. Да, на многих кораблях имелись талантливые пилоты, успешно справлявшиеся с настолько же смертельными угрозами, что и рулевые Космофлота, но все они обладали навыками одиночного полета. Никто из них не знал, как действовать в строю. Они всегда удирали от сражений, а не искали их.

Юскина задала себе вопрос, которого избегала с того момента, как объявила о начале Народного крестового похода. Что, если она поступает неправильно? Тулл заставила себя обдумать возможные последствия. Она проанализировала воображаемые сводные балансы, оценила вложения с учетом рисков, сравнила потенциальную прибыль с вероятным убытком.

Как ни странно, спикер успокоилась.

Если крестовый поход провалится, крах политической карьеры станет меньшей из ее забот. Всем вокруг будет не до возмездия. В случае поражения все погибнет, но вот успех вознесет Тулл на позицию неоспоримого лидера. Получается, уравнение выглядит так: триумф Армады равняется личной победе спикера, разгром — отсутствию победителей. Значит, сомневаться не в чем. Она поступила разумно.

Но было нечто еще более важное. Юскина верила в то, что делала.

На Полях сейчас собрались невиданно огромные толпы. Они состояли уже не из добровольцев, последние из которых погрузились на корабли несколько часов назад. Их сменили родные рекрутов, поздравители и празднующие. Восторженные, любопытствующие, рассчитывающие на лучшее… отчаявшиеся люди. Все они отчаялись.

И Тулл дала им надежду. Она дала надежду всей Терре. Поистине исключительное достижение — спикер гордилась им. Планету охватил величайший кризис со времен Осады, настал худший день на памяти каждого терранина. Чума безысходности поразила мир, арбитры Зека не могли остановить панику, но Юскина единственной речью одолела ужас. Она подарила миллиардам решимость и целеустремленность, указала им путь. Предприятие легендарных масштабов обрело жизнь по ее слову, и, что бы ни думали Вангорич с Лансунгом, поход не был безумием. Бездействие стало бы безумием. И какие еще у них оставались варианты? Зов о помощи умчался в пустоту, но силы Космофлота или Адептус Астартес не успеют добраться до Терры вовремя.

«Откуда тебе знать?»

На этот вопрос спикер не находила ответа. Он неизменно открывал ларчик сомнений. Тулл вновь заперла их на замок логики. Неважно, почему орки медлят; чужаки в любом случае не станут ждать до прихода подкреплений. Юскина предполагала, что зеленокожие уверены в победе и начнут вторжение, когда им заблагорассудится.

Спикер направилась к двери в коридор. Пора идти в Великий Зал. Пора произносить новую речь. Пора показать оркам, как они ошибаются.

Пора начинать.

— Мы полетим на ней? — не поверил Корд.

Их челнок приближался к посадочной палубе «Воинственной пылкости».

— А ты чего ждал? — спросила Хаас. — Гранд-крейсера?

— Нет, конечно. Но это судно… такое маленькое.

Он был прав.

— Вон те даже меньше, — показала Галатея.

— Спасибо, успокоила, — вытянув шею, Оттмар заглянул в обзорный модуль возле своей скамьи. Потом заерзал в гравфиксаторах. — Я рассчитывал, ну, на сверхтяжелый грузовоз. — Корд ткнул пальцем куда-то за плечо Хаас. — Они повезут тысячи бойцов.

— Там не для всех есть место. Как я слышала, они в основном предназначены для рот Имперской Гвардии.

— Да знаю я! — раздраженно отозвался Корд. — Просто говорю, на что надеялся. Те корабли крепкие, переживут несколько попаданий. А эту мошку смахнут в первые секунды атаки. Мы — пушечное мясо.

— Для тебя это откровение?

Оттмар пожал плечами. Он не оборачивался к Галатее, только наблюдал, как челнок садится на палубу «Пылкости».

— О чем ты думал, когда мы подписывались на эту затею?

Тот же самый жест.

— Посмотри на меня! — потребовала Хаас.

Он повернулся, сжав челюсти, с сомнением в глазах.

— Я не хотела участвовать в походе, — напомнила Галатея. — Я считала, что наш долг — охранять закон, и больше ничего.

— Прости… — начал Корд.

Хаас подняла руку:

— Дай мне закончить. Ты был прав, а я ошибалась. Сейчас мы делаем то, что от нас требуется. Если победим, то сохраним Терру и закон. Если проиграем, погибнет и то и другое. Оттмар, я горжусь тем, что я здесь. И тебе следовало бы. Впрочем, я хорошо понимаю, что произойдет дальше. И тебе стоит понять. Да, мы — пушечное мясо, без всяких сомнений. Как и любой другой боец крестового похода. Никаких исключений. — Челнок опустился на площадку, лязгнув опорами о покрытие. Двигатели умолкли. Расстегнув фиксаторы, Галатея подалась вперед. — Вот почему у нас может получиться. Ни один элемент армады не важнее другого. Без разницы, кто именно прорвется, лишь бы достаточно людей добрались до цели.

Поднявшись, она закончила:

— Тактику «пушечного мяса» используют не просто так. Она работает.

Корд не вставал. Открылся боковой люк челнока, аппарель с шипением гидравлики опустилась на палубу. Первым высадилось отделение гвардейцев из полка Бурь Юпитера, за ними — тридцать других пассажиров. Все гражданские, не считая двух арбитров. Хаас предпочла бы выйти впереди них, но ее коллега по-прежнему не двигался.

— Оттмар?

— Значит, мы умрем славной смертью, — тихим, сиплым голосом отозвался Корд.

Галатея похлопала его по плечу:

— Уж точно не бессмысленной. Пошли.

Арбитратор выглядел так же, как в тот момент, когда орочья луна взошла над Полями Крылатой Победы. Никогда раньше Хаас не сомневалась в храбрости Оттмара и его преданности долгу. Оба нередко рисковали жизнью в прежние годы, охраняя Закон Императора, поэтому нынешнее поведение товарища разочаровало ее.

— В чем дело? — спросила Галатея.

Корд шевельнул губами, но она не расслышала его шепота.

— Что? — переспросила Хаас, наклонившись к Оттмару.

— Она слишком большая, — повторил он. — Мы слишком маленькие.

Тогда Галатея поняла его и тут же пожалела об этом. Уверенность Корда в себе всегда основывалась на вере в силу организации, которую он представлял. Оттмар внушал ужас на улицах, поскольку чувствовал за спиной мощь Адептус Арбитрес. Но сейчас, готовясь сразиться за выживание всего Империума, Корд не верил, что тому хватит сил одолеть орков.

— Вставай, — велела Хаас.

Он поднялся с лицом, искаженным в гримасе стыда и мольбы.

Галатея широкими шагами спустилась по рампе. Теперь Корд вызывал у нее отвращение, но он все еще носил форму Арбитрес, и Хаас не могла позволить ему опозорить мундир.

Оттмар последовал за ней.

В грузовом отсеке собралось около пятисот человек, по большей части штатских. Вразнобой стояли несколько арбитраторов из других участков. Также Галатея насчитала три отделения Бурь Юпитера — гвардейцы скептически и озадаченно смотрели на будущих подопечных.

На площадке вверху появился, очевидно, капитан «Воинственной пылкости» в сопровождении первого помощника. Мужчина заговорил, но его не было слышно из-за болтовни внизу. Женщина — судя по выправке, ветеран Астра Милитарум — вложила два пальца в рот и свистнула, призывая к тишине.

— Спасибо, первый помощник Конд, — поблагодарил командир звездолета. Человеческому грузу он сказал следующее: — Добро пожаловать. Меня зовут Леандр Наркисс, и мне выпала честь доставить вас в битву.

Капитан вел себя непринужденно. Как показалось Хаас, он уже отбросил все иллюзии и примирился с ситуацией.

«Хороший знак, — подумала Галатея. — Менее вероятно, что он запаникует под обстрелом».

Что бы арбитр ни заявляла Корду, крохотная надежда на выживание все-таки не покидала ее.

— Готов поспорить, — продолжал Леандр, — что некоторые из вас, очень немногие, слегка разочаровались в «Воинственной пылкости», узрев ее во всем блеске сокрушительной мощи.

Наркисс подождал, пока люди отсмеются.

— Я вас не виню. Наверное, я почувствовал бы себя так же. — Тут капитан выпрямился, напустив на себя более официальный, чуть ли не полководческий вид. — Но послушайте вот что. Мы — небольшой корабль. У нас тонкая броня. Однако мы быстры и проворны. Если вы трезвым взглядом окинете историю «Пылкости», то увидите, что ей уже много раз следовало бы погибнуть, но она цела. Шансы на успех малы? Несомненно. Нет никаких аргументов в пользу того, что мы доживем до завтра. — Леандр расплылся в лукавой ухмылке. — Именно поэтому я считаю, что у нас великолепные шансы!