— Тебе лучше не влезать в это, Томоя. — добавила Томоё. — Вряд ли ты можешь чем-то ей помочь, а она не очень хочет об этом распространяться и боится, что мы от неё отвернёмся, если узнаем. Знаешь, пожалуй, зря я это рассказала. Может, треснуть тебя этой бутылкой, чтобы память отшибло?
Я еле её отговорил, после чего пришёл для себя к выводу, что Юкинэ и в самом деле явившаяся в наш грешный мир добрая фея. В наших отношениях это ничего не изменило — да и если вечерние улицы стали гораздо спокойнее благодаря ей, то чего мне выступать-то?
Сунохара остался в городе. Он в итоге уволился из электриков, но нашёл работу водителем, а спустя три года после выпуска женился на Юкинэ. Я не знал, насколько ему известно о своей жене. Каждый раз, когда он заявлялся ко мне с парой бутылок пива и я решался спрашивать, Сунохара только и отвечал, что Юкинэ работает на дому всякой вышивкой на заказ. Возможно, он и в самом деле не знал — ума за эти годы у него не прибавилось совсем уж много, жена спокойно могла водить его за нос. Один раз с ним пришла Мей, та самая младшая сестра, которая уехала ещё до фестиваля, убедившись, что братик в надёжных руках. Она уже не смотрела на меня с подозрением, скорее наоборот, слегка пофлиртовала, но убедилась, что тут ловить нечего, и больше не появлялась — хотя к Сунохаре с Юкинэ иногда наведывалась.
Ещё одним регулярно навещавшим меня человеком оказалась Нагиса, которая зимой нашего последнего учебного года серьёзно заболела. Мы поддерживали её как могли, пару раз даже устроили чаепитие вокруг лежащей в футоне девушки, но Нагиса всё равно просела по оценкам и посещаемости, в итоге вновь оставшись на второй год. На следующий год она всё же сумела выпуститься, хотя и снова болела, однако о колледже не могло быть и речи. В итоге Нагиса осталась работать в булочной своих родителей, нисколько из-за этого не переживала и частенько приносила мне свежую выпечку, в том числе и приготовленную своими руками. С большим трудом заставил её брать за это деньги. Зато драмкружок продолжил работу — Нагиса и Юкинэ сумели привлечь в него новых членов, а те уже привлекли других, так что её усилия не оказались напрасны.
Котоми перевыполнила своё желание, назначив не пять, а десять тысяч йен платы в месяц — и Кё пообещала задушить меня, если посмею отказаться. На самолёт в Америку мы провожали её всей компанией, девушка в итоге разрыдалась, сфотографировала меня и сказала, что поставит в рамочку на столе для поддержки. Кё потом весь вечер ходила надувшаяся. Приезжала обратно Котоми и впрямь до ужаса редко, только разве что на мои дни рождения и Рождество — да и тут не каждый год удавалось. Научная карьера девушки шла в гору, я даже откопал журнал, назвавший её самым сексуальным физиком из Японии, и показал его Котоми, когда она в очередной раз приехала, насладившись красным лицом и уверениями в том, что это неправда.
В свой родной дом я ни разу не возвращался, с отцом не встречался и понятия не имею, как он живёт. Желания выяснять нет.
Каппей и Рё жили в соседнем городе, так что встречались мы редко, но радушно. Они поженились ещё раньше Сунохары и Юкинэ, но с ребёнком обе парочки не спешили по каким-то личным причинам. Рё всё-таки выучилась на медсестру и приобрела любовь к слишком подробным рассказам о том, с чем сталкивалась на работе, а Каппей «взял в долг у хороших людей» и открыл курьерскую службу — похоже, процветающую, ибо сам уже не бегал. Операцию пришлось делать даже не одну, и в ближайшее время Каппей должен был лечь в больницу на финальное обследование, но теперь он уверенно ходил на своих двоих, без проблем влился в нашу компанию и по-прежнему был влюблён в Рё, как и она в него.
Что же до меня и Кё… На летних каникулах мы всё-таки съездили на море (хотя Котоми и одолжила нам денег), причём Кё привезла с собой и семью, включая Рё. В итоге я нормально поговорил с её родителями, объяснился и получил прощение, тем более что Рё подтвердила — меня она уже не любит и не страдает.
Следующей ночью я и Кё прошмыгнули в пляжный домик и лишили друг друга девственности. К предохранению отнеслись со всей серьёзностью, что в итоге сработало — все эти годы нашего секса Кё не беременела. А секса было много, мы едва не стали от него зависимы, так что ближе к выпускному даже всерьёз обсуждали возможность для Кё махнуть рукой на дальнейшую учёбу и остаться со мной жить. В итоге решили, что не стоит, а время вдали друг от друга сумеем пережить.
Переживали плохо, сильно скучали, и я с некоторым удивлением обнаружил, что очень быстро привык засыпать в постели с ней, так что одному было некомфортно. Благо Кё пользовалась любой возможностью приехать на выходных, когда это не вредило учёбе, а когда я наконец-то смог позволить в дом телефон, то стали перезваниваться едва ли не каждый день.
Ботан жил у меня и в какой-то момент неожиданно стал расти, так что сейчас по саду ходила упитанная добродушная туша, однажды уже сбившая Кё с ног радостным рывком. Та не пострадала, но теперь стала скучать по дням, когда могла носить его на руках и использовать вместо подушки («Хотя с ребёнком, думаю, будет точно так же»).
Я же продолжал работать электриком. Рука нисколько не зажила, и Котоми сомневалась, что это вообще может произойти, однако работу всё равно выполнял добросовестно, а на «потенциально опасные участки» просто не отправляли. С Юсуке Ёсино мы сдружились и даже захаживали друг другу в гости, но особо близкими приятелями не стали. Моя жизнь вообще была скучной со стороны — работа, магазин, дом, на выходных с кем-то увидеться. Немного разнообразия появилось, когда купил игровую приставку и в первой же совместной игре с Кё всухую обыграл её в файтинге. Причём уверенная в себе девушка заранее заявила, что это будет бой на раздевание, в итоге осталась в одних трусах и я отнёс её в спальню, где мы поиграли совсем в другое.
И вот сегодня Кё наконец должна была вернуться с учёбы, теперь уже окончательно её закончив — по поводу чего я ещё за два месяца отправил всем приглашения погостить и потусоваться вместе. И Томоё оказалась первой явившейся на зов.
— Томоя, звонок! — крикнула она из кухни.
— А то не слышу. — я мигом открыл дверь и вышел к калитке, за которой уже столпился народ. Прибыли как раз обе женатые парочки, а вместе с ними незнакомая девушка с пшеничного цвета волосами и горящими жёлтыми глазами.
— Томоя, это Фуко Ибуки. — представила её Юкинэ, как только все зашли.
— Ну привет, Фуко. — ответил я. Девушка посмотрела на меня с неприязнью.
— Привет. — пробурчала она.
— И откуда такая невежливость?
— Ты большой и страшный. Фуко думает, что ты очень подозрителен, и вполне можешь покуситься на её тело.
— Теперь, когда ты это сказала, я и в самом деле это обдумаю. — я положил руку ей на голову, Фуко вспыхнула, сбросила руку и спряталась за Юкинэ.
— Не обижай Фуко, Оказаки. — усмехнулся Сунохара. — Она потом всему миру на тебя жаловаться будет.
— Да и пускай. — махнул я им и повернулся ко второй парочке. — Как ты, Каппей?
— Нормально, Томоя. — если остальные не сказать что особо изменились, разве что подросли и увеличили объёмы, то Каппей буквально возмужал. Принять его за девушку теперь бы смог только слепой — и одет в открывающую поволосевшие руки футболку, а не закрытое спортивное, и мускулы ощутимо подкачал, и даже причёску сменил на коротко выстриженную. Рё казалась хрупкой на его фоне, притом что немного потолстела и очень обижалась, если на это указывали.
— Томоя, Кё обещала скоро приехать. — сказала она мне.
— Ага, что-то такое говорила.
— Я к тому, что как приедет — затащи её в постель, мы тут и без вас посидим. — ухмыльнулась Рё. — А то она вчера задолбала, позвонила мне, а все вопросы о том, как ты поживаешь, что кушаешь, с кем спишь и хорошо ли покакал. Так что успокой её перед тем, как к людям выпускать.
— Хорошо, передам. — ухмыльнулся я. — Заходите в дом и не стесняйтесь просить у Томоё сделать бутерброды, пиццы скоро привезут.
