Ну, как мы оба этого и хотели, я прямую кишку Захарычу растянул. Теперь задача — поскорее выставить балеруна за дверь.
Я поразмышлял над вопросами гламурности и натянул на себя трусы и шорты от модного дома «Дерьмо Из Китая» и тенниску в буржуа-стиле «унаследовал от деда и тем горжусь». Чувствуя себя в этой одежде по крайней мере Зверским Серегой, вернулся на кухню, поставил чайник, разломал на куски плитку молочного шоколада, приготовил две чашки и утопал обратно в комнату — убирать запачканную простыню и засовывать подушки в шкаф.
Зар, уже полностью одетый, застал меня за тем, как я перекладывал обратно на стол все, что полчаса назад убирал в сервант.
Парень преобразился! Смыл косметику и, блин, стал похож на человека! На гомо сапиенса! Атвечаю! Лицо потеряло налет приторной сладости и стало просто симпатичным и до неприличия юным, почти детским. Глаза, ранее замаскированные густо накрашенными ресницами, проявились, и оказалось, что они глядят на мир чистым и вполне непорочным взором. Страшная тайна тона на коже тоже был раскрыта — на одном из висков, на линии волос, обнаружился прыщ. Второй краснел на щеке у самого уха. Обнажившая из-под штукатурки кожа, однако, была вполне зачетная — ровная, слегка загорелая. Ну, а фиолетовая челка смешалась с торчащими в разные стороны мокрыми волосами, утратила ауру блядскости и стала, наконец, просто прикольным штришком к внешности. Не знал бы, кто передо мной, влюбился бы!
— У тебя есть щетка для волос?
А, ну да! А я уже растаял!
Я вытащил из одного из ящиков щетку и с видом императора Палпатина протянул ее консерватόру. Переходи на темную сторону силы, юный Захарыч! Восстанови чертову челку, и мы будем править галактикой!
Сеанс черной магии начался немедленно, у зеркальной стенки серванта, но волосы были к моему удивлению зачесаны назад, по-банкирски. Святозар снова преобразился. Исчез мальчишка, и появился быстро растущий менеджер среднего звена. Захотелось немедленно подать резюме. Причем на английском языке.
— Хорошо смотришься! — буркнул я.
Зар улыбнулся и со всеми возможными манерными интонациями ответил:
— Спасибо. Стараюсь!
Дебил!
Тут взгляд Захар Захарыча упал на вещи, которые я разбрасывал по столу, и будущий министр сказал:
— Ты неправильно наконечник очубинской стрелы крепишь!
Ого, какие мы слова знаем!
— Угу, — мрачно буркнул я. — Пошли, я тебя чаем на дорожку напою.
Святозар схватил лист бумаги и стал быстро что-то рисовать карандашом.
— Они насаживали его вот так.
Рядом тут же появился еще один рисунок. В другом ракурсе. Рисовал Зар хорошо.
— Да откуда тебе знать, как крепить наконечники! — не выдержал я, хотя и дал себе зарок не вступать с ним на эту тему в пререкания. Чай в горло, шоколадка в зубы, дверь в зад! — У меня специальный журнал есть с инструкциями!
— А я все это вживую видел, — парировал он.
Схватил недоделанную стрелу и, оцарапав ухоженный, но, к счастью, без следов лака ноготь, продел шнур так, как было на его рисунке.
— На, попробуй сними! — протянул он мне стрелу.
Я осторожно потянул острие. Потом сильнее. Потом со всей силой. Не шло. Наконечник сидел намертво. Так легче само древко сломать.
— Ты же делаешь стрелы для исторической реконструкции? — спросил Зар. — Битва при Очубинской Засеке? Оборона Свято-Феофаньевского монастыря?
— А ты откуда знаешь? — ошалело спросил я. Глаза у меня были что блюдца.
— Ну, здрасьте! Мы ж с тобой там на репетициях каждую субботу встречаемся! Уже два месяца!
Мои блюдца превратились в тазики.
— Я — юный князь. Ты меня не узнал, что ли?
Жердь ростом метр восемьдесят, прикидывающаяся одиннадцатилетним мальчиком! Блин! Это ж он!
Там, на репетициях, Святозар выглядел по-другому. Там была его уже четвертая по моим подсчетам ипостась. Там он был авторитетом. Паханом. Одним из группы организаторов. Я с ним близко не общался, но издали он смотрелся, как напыщенный и самовлюбленный советский геолог в заношенном свитере, если такое сочетание вообще можно вообразить.
— А ты… — я подбирал слова, потому что все это настолько выбило меня из привычной колеи, что я даже не знал, как себя теперь с Заром вести. — А где ты эти стрелы вживую видел?
— На раскопках. Я со школы каждое лето на раскопки езжу.
Я невольно посмотрел на ухоженные руки. Он работает лопатой и таскает тачками землю?!
— Я описываю и каталогизирую находки, — будто догадавшись, о чем я думаю, тут же заговорил Святозар. — Кто-то все равно должен это делать, а мне нравится. Иногда занимаюсь упаковкой. Это когда зубочисткой песчинки удаляют и ватой обкладывают…
— Ты что, на археолога учишься? — спросил я с видом олигофрена, только что открывшего для себя мир кнопок в лифте.
— Нет, на программиста. А ты? Ты на кого учишься?
Позабыв обо всех своих принципах, я ответил:
— Я пока не учусь. После школы не поступил. Весной вот из армии демобилизовался и теперь оформляю документы на медицинский.
На этот раз округлились глаза уже у Зара.
— Так ты прямиком из казармы! То-то я смотрю, тело у тебя классное!
Ого, комплимент! Как бы не зардеться!
— Подожди, а разве геев берут в армию?
— Ну, — рассмеялся я, — большому миру совсем необязательно знать, что я могу и парней трахать! Кроме того, я сам хотел — отслуживших набирают на бюджетное обучение вне основного конкурса!
Святозар кивнул и взялся за вторую стрелу…
Я стоял и смотрел на него. Он снова преобразился. Пятая ипостась — пацан, занимающийся чем-то, что он на самом деле любит. На щеках проступил румянец, глаза горели, движения стали уверенными и… гм… нормальными…
Когда мы все-таки дошли до кухни, вода в чайнике совсем остыла. Пришлось ее кипятить по новой.
Мы говорили без умолку несколько часов, совершенно не замечая времени. Опомнились только тогда, когда у Святозара зазвонил телефон.
— Мам? — спросил парень в трубку, покосившись на меня. — Как полночь!
Мы оба посмотрели на часы на стене. Точно, без десяти минут двенадцать. Ну и ну!
В коридоре я обнял Зара. После нашего секса я вполне мог бы схватить его за задницу, но почему-то решился только на целомудренное возложение ладоней на лопатки. Пригнулся, чтобы поцеловать, но почему-то чмокнул в щеку…
У меня, случайно, целка не выросла?
Зар стоял, неподвижный, слабый, покорный.
— Хочешь, завтра после работы снова встретимся? — спросил я дрожащим голосом.
Он кивнул.
— Я имею в виду, сходим куда-нибудь. Не для секса, а…
Я смутился.
— То есть, если ты захочешь потрахаться, я буду очень рад… Очень… Ну…
Я понял, что несу какой-то щенячий бред, и попытался восстановить порядок мыслей грубостью:
— Двести-то секунд всегда найдутся…
Нет, так я еще, чего доброго, Зара потеряю!
Я заткнулся и виновато посмотрел в чистые глаза.
Парень стоял молча, не шевелясь.
Я решился и осторожно потянулся губами к его губам…
