Отвечая на приветствия, Вольфсон заметил, что не следует преувеличивать значение его приезда в Россию, ибо помощь невелика. Говоря о путях движения, он сказал: "Мы не только "практические сионисты" и не только "политические сионисты". Мы в равной степени и "практические" и "политические" сионисты. Хибат Цион и сионизм, как душа и тело, не могут существовать врозь. Не хочу льстить, но я всегда говорил, что лучшие сионисты - российские. Я повторял это нашим братьям в Англии, Германии и Австрии. И когда я говорил это за границей, то и тогда моими слушателями были ... евреи из России. (Смех.)
Я сам родился в России, и любовь к моим братьям не угасает в моем сердце". Вольфсон заключил речь призывом продолжать дело в любых условиях, памятуя, что к сионистской программе нам нечего ни прибавить, ни отнять. Участники банкета встретили слова Вольфсона шумными овациями.
Вместе с тем, из торжественной встречи, устроенной российскими сионистами Вольфсону, еще не следует, что они были довольны его руководством. Одно дело {274} законы гостеприимства, другое - оппозиция его политике. Большинство деятелей движения в России считали, что он не подходит для столь высокой должности, невзирая на свое постоянное старание во всем походить на Герцля. Весьма возможно, что именно эти усилия, рассматривавшиеся многими как подражательство, лишенное того величия, которым обладал Герцль, подогревали оппозицию Вольфсону. Он, однако, боролся с нею изо всех сил и не всегда безуспешно, так как большинство западных сионистов поддерживали его.
Тем временем свершилось событие мирового политического значения, которое совершенно очевидно должно было повлечь за собой разительные перемены и на политическом фронте сионизма: в июле 1908 года в Турции произошел переворот, совершенный организацией, члены которой называли себя "младотурками". Их поддержала армия.
Во главе движения стояли европейски образованные люди, стремившиеся к проведению в Турции кардинальных реформ и превращению ее в современное государство. Народы, населявшие пространства Оттоманской империи (арабы, армяне, греки и др.), возлагали на новый режим большие надежды, ожидая, что он предоставит им автономные национальные права. Воспряло духом и сионистское движение. Все верили, что революция в Турции открывает перед сионизмом новые горизонты. Среди российских сионистов и в Палестине раздавались даже голоса о необходимости изменить Базельскую программу и ясно заявить, что сионизм стремится основать национальный очаг для еврейского народа в Палестине с разрешения оттоманского конституционного правительства и под его покровительством.
В циркуляре, разосланном филиалам в августе 1908 года, Центральный Комитет Сионистской организации в России сделал особый упор на значении совершенного младотурками переворота для сионизма. В циркуляре говорилось: для сионистского движения, являющегося исторической необходимостью, ... политическая революция в Турции означает не только избавление от больших и {275} многочисленных препятствий, но и заметный шаг вперед на пути осуществления наших основных задач; и такая ситуация должна быть использована полностью.
И действительно, поначалу казалось, что переворот в Турции создал более благоприятные условия для сионизма. Пробудились национальные чувства и у евреев в Оттоманской империи. Основаны были сионистские организации, еврейские спортивные союзы, четыре еврея оказались избранными в новое законодательное собрание (от городов Константинополя, Салоник, Смирны и Багдада). Такое положение, однако, длилось недолго. Вскоре выявился подлинный облик нового режима - нейтралистский, шовинистский и, в качестве такового, разумеется, антисионистский. И тогда во внутренней жизни еврейства Турции снова взяли верх ассимиляторы и противники национального начала. Спустя два года после переворота уже не осталось никаких иллюзий по поводу новой власти в Турции.
3. Пятый съезд сионистов России
В октябре 1909 года Центральный Комитет Сионистской организации в России опубликовал циркуляр о Пятом съезде российских сионистов, который решено было созвать в Гамбурге 23-24 декабря, в преддверии Девятого конгресса, открывавшегося 26 декабря. Согласно организационному уставу Сионистской организации в России, съезды должны были проводиться ежегодно, но из-за внутреннего политического положения в России и трудных условий для сионистской деятельности это требование устава не было выполнено. Четвертый съезд состоялся в Гааге во время Восьмого конгресса, два с половиной года тому назад.
На сей раз Центральный Комитет решил отделить обсуждение вопросов из повестки дня предстоящего конгресса от вопросов, касавшихся сионистской работы в России. Пятый съезд займется лишь последними, в то время как вопросы, которые внесены в программу {276} конгресса, обсудит предварительное совещание делегатов из России. Такое разделение было необходимо не только по соображениям продуктивности обсуждения, но и ввиду различия конечных целей съезда сионистов России и предварительного совещания российских делегатов конгресса. Решения съезда обязательны для всех членов Сионистской организации в России, итоги же совещаний не являются обязательными для всех делегатов, поскольку цель совещаний - лишь разбор вынесенных на конгресс вопросов и констатация отношения к ним большинства российских делегатов.
Из-за упомянутых трудных условий сионистской работы специальных выборов на съезд на сей раз не было: постановили, что те, кто будет избран в качестве делегатов конгресса, будут и делегатами съезда (После того как Мизрахи и Поалей Цион организовались в независимые федерации, их члены уже не входили в Сионистскую организацию в России. Эти федерации установили со всемирным сионистским руководством прямую связь. Что касается Цеирей Цион, то они сохранили свое членство в Российской сионистской организации. Российская партия Поалей Цион зашла еще дальше в своем изоляционизме, постановив в сентябре 1909 года выйти из Всемирной сионистской организации, и в конгрессе не участвовала.).
Циркуляр напомнил участникам движения о том, как важно увеличить на конгрессе представительство российского сионизма, с тем, чтобы подчеркнуть силу движения, а также его стремление использовать сложившиеся ныне в Турции благоприятные обстоятельства.
Съезд открылся 23 декабря в присутствии 120 делегатов, многочисленных гостей и представителей печати. Открыл съезд Б. Гольдберг. Свою вступительную речь от имени Центрального Комитета прочитал Лев Яффе, который заявил, что после поражения революции реакция завладела всеми сферами жизни, и существование евреев в России, и без того тяжелое, стало еще более невыносимым из-за усилившихся преследований и {277} ограничений.
Разгром освободительного движения сказался на еврейском населении самым жестоким образом. Вместо шумной общественной борьбы в среде еврейства России установилась мертвая тишина. С арены еврейской жизни точно ветром сдуло все бесчисленные партии и группки, которые еще недавно старались перекричать друг друга в претензии руководить еврейством.
Общий спад не обошел и сионистское движение, хотя в последнее время в среде еврейской молодежи и еврейской интеллигенции наметились признаки попыток самоанализа, тяготения к еврейству и интереса к национальным проблемам. Переворот "младотурков" привел к некоторому оживлению в сионистском движении, но уже вскоре проступает разочарование в преувеличенных надеждах, возлагавшихся на этот переворот.
После того как Восьмой конгресс в Гааге постановил считать язык иврит официальным языком сионистского движения, Правление (Малый исполком) начало с августа 1907 года издавать в Кельне еженедельник "Хаолам" ("Мир"). Четвертый съезд российских сионистов в Гааге также постановил выпускать еженедельник на иврите. Однако, по соглашению с Малым исполкомом, во избежание дублирования решено было перенести издание "Хаолам" в Вильно в качестве совместного печатного органа Всемирного сионистского правления и Центрального Комитета Сионистской организации России, что и было сделано в декабре 1908 года.