— Уехал…

Она не хотела думать о той, что заменила ее в сердце родного человека и вызывала на его лице такую теплую улыбку, что у Ольги перехватывало дыхание. Не хотела… но мысли неизменно возвращались к одному и тому же, словно крутясь по кругу.

Проводив глазами Алешу и мысленно пожелав ему хорошей дороги, Ольга взялась за обустройство нового жилья. Здесь ее радовало все без исключени. И уютная гостиная с выходом на огромную террасу, и расположение спален, и наличие в них отдельных душевых, и огромной общей ванной комнаты с мини-басейном, в котором она собиралась обучать Машу плаванию. Даже небольшой кабинетик рядом с ее спальней радовал сердце Ольги. Он ей, конечно, пока не очень-то нужен, но все равно приятно. Немного не закончено обустройство детской комнаты, но Алексей заказал все, что нужно, и завтра все прибудет. Особенно важно мягкое напольное покрытие. Ольга попросила Алексея поменять все ковровые покрытия на мягкие моющиеся, с которых легко и пыль удалять, и упасть ребенку не больно. Не сделала она исключения и для своей спальни, предполагая, что малышка будет расти и совать свой носик во все щели, а следовательно и в этих щелях не должна задерживаться пыль. Занавеси также претерпели изменения, из спален исчезли портьеры, заменившись на сплошные жалюзи, а в гостиной остались только тонкие легко стирающиеся шторы.

Разложив по местам пеленки-распашонки, внимательно проверив чистоту комнат и найдя ее вполне удовлетворительной, Ольга, наконец, смогла приступить к своим основным обязанностям — непосредственно к нуждам малышки. Судя по широко открытым глазам девочки, она была не менее Ольги, если не более, поражена представшими перед ней хоромами. Ольга носила ее по всем закоулкам, поворачивая в разные стороны для лучшего обзора, а та только показывала ручкой то в одну сторону, то в другую, прося показать ей все до последнего закоулочка.

— Машенька, ну довольно, — смеясь сказала Ольга, — скоро сама все облазишь. Мы уже все что можно нарушили, пойдем кушать.

Так начался новый период их совместной жизни на новом месте.

Алексей, уехав в день переезда, не вернулся ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю… И если в первые дни Ольга вздрагивала от каждого звука хлопнувшей двери, и выходя в общий холл невольно обращала взгляд на лестницу, ведущую наверх, а когда была свободна, частенько стояла у окна, в надежде увидеть как въезжает в ворота знакомая машина, то спустя дня три, она отпустила мысли об Алеше, перестав даже внутренне поджидать его, и полностью окунулась в выявление дополнительных возможностей нового жилья и исходящей из этого свободы передвижений.

Глава 17

Встреча с родными, как всегда вызвала ощущение защищенности и умиротворения в душе Алексея. Стало вдруг тихо и спокойно, все понятно и просто, как в детстве. Он с радостью выслушал немудреные новости о текущих делах родителей, поужинал в семье, восхваляя выпечку по новому рецепту и отдавая должное старому, потом, как обычно, они сидели в гостиной у камина, несмотря на летнюю пору и разговаривали о том, о сем.

Маргарита Львовна смотрела на периодически зависающего с глупой улыбкой на лице сына и все больше укреплялась в своей догадке. Чувствуя момент, она задала вопрос, который при других обстоятельствах показался бы ей верхом нетактичности.

— А не влюбился ли ты часом, сынок?

Оба ее любимых мужчины с одинаковым выражением уставились на нее.

— Что? — спросил отец.

— Откуда? — одновременно выпалил сын.

Все трое рассмеялись. Смеялись долго, открыто, выбрасывая со смехом радость от встречи.

— Ну мама! Ну Шерлок!

Алексей вытер выступившие на глазах слезы. И тут же посерьезнев, ответил.

— Да, мама, влюбился. Так влюбился, что страшно! И не спрашивайте меня, сам ничего не знаю. Но мама, папа… — он обвел их лихорадочно блестящими глазами, — я люблю ее и буду рядом в любой ситуации, и надеюсь, вы меня поддержите.

— Хорошо сынок, — приобняла его мать, — все будет хорошо. И мы всегда будем рядом с тобой.

Они еще долго сидели вместе, молча глядя на огонь и перебирая мысли каждый о своем.

Николай Николаевич, глядя на сына, думал, о том, как он похож на Риточку. Ему лично, он был уверен в этом, выпал в жизни счастливый билет, он встретил свою половинку. Дай бог, сыну такое же счастье в семье. Только вот где оно, и когда появится это счастье. И не спросишь, не ответит. Здесь он в отца уродился. Сам Николай такой же, слова лишнего не скажет. Много Риточка с ним намучилась, пока он научился делиться с ней. И мысли Николая плавно утекли в молодые годы, первые встречи, первые годы совместной жизни.

Маргарита же думала исключительно о сыне. Не понравились ей его последние слова — «..несмотря ни на что…». И что же это может быть? Видно по нему, что горит от любви, но что-то не так… может это и есть «ни на что», только вот не узнаешь, пока не созреет.

Нет, это не Наташа, ответила она сама себе на промелькнувшую в голове мысль. Кстати, что там Наташа? Молчит он о ней. Ну да ладно, и так понятно, что родила. Надеюсь, у нее все в порядке.

Давненько мы у сына в доме не были. И не приглашает. Напроситься?

Пожалуй подождем еще.

— Алешенька, а ты надолго к нам? — спросила она как бы между делом.

— Нет, моя хорошая! Прижался грудью к мягкому плечу, обняв за спину, Алексей. Завтра заеду в усадьбу и вечером улечу. А обедаю дома, не прогонишь, — неловко пошутил он, пытаясь смягчить горечь от короткой встречи.

— Ничего, сынок, в другой раз подольше получится, — вздохнула Маргарита. Мысли о посещении усадьбы отпали сами собой. Нечего им там делать, если Алексея не будет.

Под утро Алексея поднял звонок телефона. Срочный вызов на объект, самолет уже готовится к вылету, его будут ждать как можно быстрее.

Пришлось разбудить родителей, спешно собираться и выезжать, скомкано простившись. Он с трудом вынес взгляд опечаленной матери, обнял ее на прощание, шепнув «я скоро буду», хлопнул отца по по плечу и уехал на аэродром.

Окунувшись в работу, почти сутки не выходя из цеха, Алексей отключился от всего, кроме стремления как можно быстрее и с меньшими потерями ликвидировать последствия аварии.

Очнувшись после завершения работ и сообразив, что прошло уже двое суток с момента его отъезда из усадьбы, он тут же мысленно переключился на дом. Как там его Оленька, что делает сейчас. Он пытался вспомнить их с малышкой расписание, потом соотнести его с другим часовым поясом, но в итоге признался себе, что он идиот, и мог хотя бы сфотографировать лист с режимом девочки, чтобы не позвонить в неподходящее время. А потом обозвал себя дважды идиотом, потому что не удосужился взять номер телефона Ольги. Расстраивался он недолго, потому что уснул тут же в цехе, на затертом кожаном диванчике, подложив под голову чью- то куртку.

Первой мыслью его после пробуждения была душевая и чистая одежда. Осмотревшись, он с благодарностью подумал о коллегах, давших ему возможность поспать и даже притащивших откуда-то старенький плед. Ведь не только он, весь состав сутки не вылезал из цеха. Сейчас здесь тихо, мерно гудят аппараты, сидит оператор, все спокойно.

О причинах потом, потом… Сначала прогнать все от начала до конца, убедиться, что теперь все в порядке, а потом можно анализировать проблемы и искать причины сбоя. На это уйдет не один день, но оставить неразрешенным вопрос он не может.

Как же не вовремя! Может попросить Веру узнать телефон Ольги?

Нет, это некрасиво будет выглядеть. Она может обидеться, оскорбиться…

Что ж, придется потерпеть. Будет стимул побыстрее справиться с проблемами, невесело ухмыльнувшись, подумал он.

Но, к большому огорчению Алексея, по окончании комплекса работ по ликвидации аварии, выявлению и устранению причин, приведших к сбою, он не вернулся домой, а вылетел на новый объект. Так, в перелетах он провел бесконечные три недели. Три недели вдали от той, к которой каждую свободную минуту тянулось сердце.