Зоя.
После того, как Ян ушёл из команды, к ним прислали добродушного великана Юджина. Спокойный и вальяжный на привале, он становился опасным зверем, большим, но по-своему изящным и грациозным, на задании. К Серому он относился спокойно и по-своему заботился о «боевой единице».
Кошка так и прижилась у них в казарме, не мудрствуя лукаво её назвали Муркой, она растолстела и вела себя нагло и беспардонно, спала исключительно с Каримом, признавая только в нём хозяина.
А Серый понемногу стал привыкать и даже позволял себе немного расслабляться в присутствии команды. Иногда что-то делал вне системы, без приказа — так, по мелочи: помочь Терри на марше, поддержать Алекса при падении, сунуть Мурке кусочек колбасы, незаметно почесать её за ухом, внимательно и заинтересованно слушать разговоры на привалах, потихоньку заглядывая людям через плечо, когда они демонстрировали друг другу голографии родных и близких. Но и за меньшее киборга могли отправить на утилизацию. Его не отправляли. Только со временем Карим всё внимательней и пристальней глядел на свое «боевое оборудование».
К концу второго года службы, то есть к концу контрактов, бойцы всё больше и больше говорили о жизни «на гражданке». Алекс и Терри мечтали о собственном домике и свадьбе. Мартин говорил, что погуляет месяцок на какой-нибудь курортной планете в заведении Матушки Крольчихи, а потом опять куда-нибудь завербуется — слишком скучно ему в мирной жизни. Юджин вернется домой к жене и детям, он показывал голографии худенькой маленькой женщины и двух близнецов-подростков, мальчика и девчушки, — воевать он пошёл, чтоб дать детям хорошее образование, а в их захолустье не найдёшь приличную работу.
А Карим… Карим почему-то отмалчивался. Лишь всё больше и больше грустнел и вздыхал. Как-то жарким и душным вечером Карим подошёл к Серому, помолчал и, как будто решившись на что-то очень важное, махнул рукой, приглашая киборга за собой.
Они зашли в каптёрку. Карим включил чайник, поставил на стол два пакета: один с печеньем, другой с конфетами.
— Садись, Серый, — Карим налил два стакана чая, подвинул киборгу печенье и конфеты. Помолчал ещё немного, набрал воздуха в грудь и, не глядя на DЕХа, заговорил:
— Ты это… Серый, молчи и не кидайся на меня сразу. О нашем разговоре не знает никто. И не узнает. Если я прав, то ты кивни потом просто и всё. Не прав — что ж, мне будет очень жаль… Я наблюдал за тобой, Серый, все два года. И новости в инфранете смотрел… Ты ведь из этих, из «сорванных»? — Карим поднял на киборга взгляд. Серый сидел, замерев, плотно сжав губы, не смотрел в глаза «лицу с правом первого управления».
— У меня нет никого, — чуть помолчав, Карим продолжил, — жена давно ушла — тяжело с военным жить. И дочку с собой забрала, — Карим вытащил из кармана голографию, положил перед собой на стол, — а тебя всё равно спишут, я узнавал, с аукциона продадут. Деньги у меня есть. Выкуплю тебя. И улетим на мою планету, там у меня домик в горах… Придумаем что-нибудь…
В комнате повисло тяжёлое молчание. Киборг и человек несколько долгих секунд смотрели друг на друга. Потом в лице DЕХа что-то дрогнуло. Он чуть заметно кивнул.
Карим облегчённо вздохнул:
— Ну и слава Аллаху! Нам с тобой, Серый, день простоять да ночь продержаться!
Карим умер от сердечного приступа на следующий день после окончания контракта. Киборг даже успел это узнать. А ещё через неделю его отправили на перевалочную базу для всей списанной боевой техники. Был назначен день продажи её с аукциона.
========== Глава 3. ==========
Заповедник-5.
Серому не было тяжело с новым хозяином — ничего запредельного от него не требовали. Не били, не мучили, даже не орали — смысл на технику орать? Но где-то в груди поселилось очень странное ощущение: тяжесть, которая мешала спокойно жить, даже вздохнуть полной грудью не получалась. Мир вокруг как-то потускнел и съёжился.
Однажды киборг не выдержал: в отсутствие хозяина залез в инфранет, нашел страничку Терри и Алекса, узнал, что у ребят всё хорошо. Они купили домик на тихой, «спальной» планете, сыграли не большую, но, судя по голографиям и роликам, очень весёлую свадьбу. Нашёл альбом с названием «Зоя», открыл с замиранием сердца. На него смотрели Юджин, Алекс, Мартин, Терри… и Карим.
Что случилось потом — киборг не мог ни понять, ни объяснить: всё вокруг заволокло странной пеленой, тяжесть в груди пульсировала, сжимаясь и разжимаясь, причиняя чудовищную боль, но не физическую, а… Он не знал названия этой боли. Вдруг Серый услышал странный, страшный крик-рычание и даже не сразу понял, что кричит он.
Диагностировать состояние системы: Да/Нет — Да.
Привести гормональный фон в норму: Да/Нет — Да.
Серый выровнял дыхание, протёр глаза. Мир стал по-прежнему чётким. Гормоны пришли в норму, но тяжесть из груди не ушла, просто стала не такой острой, а перешла в разряд тупой и ноющей. Киборг колебался несколько секунд, затем создал папку «Моё» в цифровой памяти и перенёс туда свадебные голографии Терри и Алекса и несколько голографий с Зои. Перед следующим тестированием надо не забыть удалить папку. Но какое-то время он сможет смотреть на дорогие лица, и, может, странная боль будет хоть ненадолго его отпускать.
Последнее время в СМИ усилилась рекламно-агитационная пропаганда киборгов седьмой модели. Сотрудники «DEX-компани» призывали менять устаревшие «шестёрки» с признаками производственного брака на новых «семёрок» на льготных условиях. При условии, если потребитель привезёт действительно «сорванного» киборга и тестами это будет подтверждено, замена будет произведена бесплатно.
Серый уже не раз слышал разговоры хозяина с друзьями, стоит ли менять киборга на нового? Льготные условия льготными, но это деньги всё равно немалые. А DEX его вроде как и не «сорванный». Значит, бесплатно не поменяют. А к чему менять шило на мыло, если и это «железо» неплохо пашет? Не мажор какой-нибудь, чтоб за модными новинками гнаться. Серый понял, что при малейшем намёке на «брак» его отправят в «DEX-компани», а там одна дорога — на утилизацию.
Это был обычный, ничем не примечательный день. Всё было спокойно, последние несколько дней хозяин не вспоминал о замене киборга, и Серый немного успокоился, даже расслабился.
Хозяин с киборгом собирались на охоту, грузили в багажное отделение флайера снаряжение, вещи и продукты. Серый таскал, а хозяин сверялся со списком. Во дворе гуляли мамы с колясками, на детской площадке возились малыши всех возрастов.
Вдруг раздался сильный треск и шум подлетающего кобайка. Вообще-то в этой части города был запрещен полёт на подобных аппаратах, но лихачи-байкеры иногда пренебрегали запретами. В этот раз не вполне адекватный или просто неопытный пилот не справился с управлением (Серый так и не узнал правды): кобайк летел прямо на детскую площадку. Серый бросил снаряжение, метнулся к песочнице — по его расчётам машина должна была упасть именно туда — схватил в охапку двух малышей и вынес их на безопасное место. В последний момент пилот всё-таки смог выровнять кобайк, и машина лишь чиркнула по зонтику искусственного гриба и взмыла вверх.
Мамаши бросились к Серому и его хозяину. Охотника благодарили, обнимали, целовали переволновавшиеся женщины:
— Спасибо, спасибо вам, что вы успели отдать приказ вашему киборгу!
Мужчина отмер, задумчиво посмотрел на свое оборудование:
— Приказ… Да, приказ… Хорошо, что успел отдать приказ.
Серый всё понял. Импланты скручивали его мышцы в тугие спирали, боль была почти нестерпимой, но жить хотелось, очень. Киборг сделал шаг назад, ещё один, потом резко развернулся и побежал. Он бежал к лесу, только там была хоть минимальная, но возможность скрыться от преследователей, прожить несколько долгих минут, посмотреть в последний раз на изображения «его людей».
