- Я привела неоспоримый довод, - объясняла Стелла доктору Z.
- Вдруг меня словно осенило. Ведь здесь нет ничего из моих вещей! Не стану же я бегать раздетая только из-за того, что понравилась командиру. Даже у негритянки, и у той есть вечерние туалеты. Мне пообещали одежду с их складов, но я-то прекрасно понимаю, что у них может быть лишь военная форма.
- Я не собираюсь вступать в вашу армию, - ответила я. Внизу, на Земле, я на всем экономила, чтобы купить себе что-нибудь поприличней. Нет, если хочешь, чтоб я ехала с тобой, отпусти меня за вещами. - И он отпустил.
Мне дали в провожатые пожилого лысоватого человечка; он все время подмигивал одним глазом и беспрестанно отирал со лба пот. В его глазах застыла тоска.
Лишь теперь, садясь в летающую тарелку, Стелла поняла, как же пьяна была она вчера, если не испугалась этих странных приборов на пульте управления, этого магического ока и световой сигнализации! Как она сумела вылезти из своего окна на десятом этаже и подняться по веревочной лестнице? Сегодня на такой подвиг она бы уже, конечно, не отважилась. Итак, Стелла заявила, что хочет в Оберкайзерн. Там можно приземлиться на равнине, и она будет чувствовать себя уверенней. Ей давно уже хотелось побывать дома, но всегда бы ло жалко денег; теперь она извлечет из своего похищения хоть какую-то пользу. Стелла немного трусила, когда ее усадили рядом с пилотом.
Вскоре перед ними вынырнула Земля; она блестела, словно Луна - ведь тарелка находилась на одинаковом расстоянии и от Земли и от Луны, а через минуту Земля превратилась в глобус, совсем такой, какой стоял у них в школе, в географическом кабинете. Она могла бы поклясться, что это именно он. Скандинавия была окутана туманом, а над Сибирью шел снег. Так ей объяснил пилот. Больше они ни о чем не разговаривали.
Когда Стелла увидела под собой внизу Европу, с итальянским сапогом на Юге, на глаза у нее навернулись слезы. Потом она узнала Рейн и Дунай. Сердце сжалось от тоски. И вдруг она поняла: нет, люди не смеют погибнуть так глупо, как эти сумасшедшие марсиане: люди мудры.
- Почему бы вам не попытаться заселить какую-нибудь другую планету? - спросила она пилота. - Скажем, Юпитер? Здесь ваш номер не пройдет. Никому не хочется из-за вас умирать.
- Мы пытались занять Венеру, - ответил он, - но дело обернулось скверно. Большие потери. Нас осталось мало. И потому мы должны ждать.
- Жаль. Думаю, вы не дождетесь...
- Время терпит. Вот уже несколько поколений наших блуждает по Вселенной. Наши предки собирались переселиться на вашу планету еще давно, когда у вас шла тридцатилетняя война. И зря не переселились. Рапиры были бы нам не страшны...
- И давно вы шпионите за нами? - обозлилась вдруг Стелла, будто кто-то признался, что уже долго подглядывает, как она раздевается.
- Говорят, что наш командир помнит англо-бурскую войну, битву при Тобруке. Я, знаете ли, хотел бы поселиться в Африке. Люблю тепло и потому с особенным интересом наблюдаю за этим континентом.
- Вы вроде ангела-хранителя? - съязвила Стелла.
- Да. Охотнее всего я отправил бы своих подопечных на небеса, как вы правильно из водили заметить. Пора нам и отдохнуть.
В этот момент они очутились у Оберкайзерна, но по недосмотру пилота приземлились у холма на чехословацкой стороне границы.
- Доктор Z, скажите солдатам, чтобы они открыли огонь! Чтобы послали самолеты. У вас будет первая в мире летающая тарелка. Вы станете знаменитым! Убедите их, что я не сумасшедшая, скажите им это. Если вы не уничтожите тарелку, меня снова украдут, вы же сами понимаете, теперь они будут меня стеречь. Мне и шагу не дадут ступить одной. Вернусь к Гельмуту, он меня спасет, я никуда больше не хочу, хочу жить с ним, хочу быть здесь, как моя кузина, пусть у нее лупоглазые дети...
- Значит, вам кажется, что вас преследуют... - снова спросил доктор Z и стал быстро перелистывать справочник.
- Подходит... - сказал он сам себе вполголоса. - Это подходит; у нее психическое заболевание...
- Не ройтесь в своей книжке, а скажите им, пусть бегут к холму и сами во всем убедятся...
- Трудно, - сказал доктор Z, - гора, на которой, по вашему утверждению, вас высадили, находится на самой границе. Мы не имеем права; может быть спровоцирован пограничный инцидент.
- Но ведь решается наша общая судьба. Мы должны между собой договориться, ведь не хотим же мы погибнуть, как они, как их планета...
- Итак, вас преследуют, - сказал доктор Z. - А доказать вы ничего не можете, И при этом абсолютно убеждены... Абсолютно... - Доктор Z принялся уговаривать ее. Может быть, она убежала от какого-то офицера, с той стороны...
- Тогда ваши увидели бы меня раньше, у самой границы...
- Может быть, вы убежали откуда-нибудь из окрестностей?
Личность ее установить было невозможно, документов при ней не оказалось, она показывала лишь пачку "Честерфилда", но сколько их попадает к нам! Подчеркивала свое американское произношение, но сколько женщин говорит здесь по-немецки или по-английски с американским акцентом! Она демонстрировала свой нейлоновый халатик, но такие вещи уже давно встречаются и у нас. Требовала, наконец, чтоб мы помогли ей связаться с американским послом. Отказать ей в этом мой приятель, естественно, не мог. Остановка была за малым: захочет ли американский посол связываться с ней. Она дала свой точный адрес в Бостоне и в Оберкайзерне... А потом доктор Z проводил ее в свою комнату на втором этаже виллы, дал снотворного и пожелал спокойного сна. Обругав недоверчивых чехов, она легла, зевнула и тут же уснула. Затем моему другу, доктору Z, позвонили из местной психиатрической лечебницы. Оттуда никто не сбежал, но они посылают специалиста... Из посольства сообщили, что выехал четвертый секретарь. Случаем заинтересовались высшие военные круги в Праге. А что если это какая-нибудь новая форма шпионажа? Не так уж трудно соорудить вертолет в форме тарелки и посадить его в пограничных горах; диверсанты спустятся вниз, а дурацкая история послужит ширмой, чтобы сбить с толку пограничников.
Обо всем этом доктор Z, естественно, не знал; он продолжал свою обычную работу. Пациенты роптали. Иностранка иностранкой, а когда человек болен, он прежде всего думает о себе. После обеда приехал специалист из пси хиатрической лечебницы. Внимательно выслушал подробности. Этот врач был сверстником моего друга, но уже посматривал на сельских медиков эдак свысока.
