— От черепа маловато осталось, — я показал оставленные пулей дырки, при этом успел подумать, что мастер, возможно, знает про артефакты, встречающиеся в головах этих крайне опасных тварей.
А ведь детекторами они не обнаруживаются, только визуально при снятии шкур и целенаправленном ковырянии черепушек.
— Эх, жалко, опять придётся мастерить искусственную челюсть… — фальшиво вздохнул Шурка Чучело, из чего я убедился в правильности крайних рассуждений. — В следующий раз, если тебе снова так сильно повезёт, сталкер, тащи черепушки и лапы с когтями. Хоть для примера сгодятся.
Про себя я отметил, что и где стоит искать при подвернувшейся возможности. Тут ведь вряд ли кто мне с радостью расскажет все секреты — в лучшем случае пространно намекнёт или случайно в разговоре выболтает отдельные крупицы ценной информации, как вот сейчас.
Дальше мы приступили к торгу, который я бездарно слил, судя по уловленному чувству сильного довольства со стороны мастера. Вот зачем я сразу запросил всего десять тысяч рублей Зоны, а не начал торг, к примеру, с тридцати? Шурка сразу согласился с объявленной ценой — и все дела. Напоследок он совершенно бесплатно выдал мне пакетики специй для консервации ценных охотничьих трофеев, рассказав, как их сохранить в требуемом виде для доставки к нему. Ну и ещё прайс-листом скупки трофеев поделился, из которого я понял — охота на монстров в Зоне — это весьма прибыльное занятие. Пожалуй, даже прибыльнее сбора рядовых артефактов будет. Ибо кроме шкур за периметром ценились и всякие потроха, из которых делали лекарства или какие-то особые биологические препараты. Вот только грамотных скупщиков требовалось хорошо знать, ибо обычные торговцы давали за материалы биологического происхождения сущие копейки. Нужно только где-то разжиться особым кейсом и контейнерами, иначе в тёплое время года добыча быстро портится. Наверняка есть и сложившиеся команды охотников-заготовителей, промышляющих опасных монстров и мутантов. Не одними лишь артефактами богата Зона.
Двигаясь в сторону ярмарки на поле, всё же не выдержал манящих запахов из большого деревянного строения с вывеской 'ТрактирЪ', выполненной в классическом дореволюционном стиле. К настоящему моменту и так успел сильно проголодаться, а тут у меня сознание вообще помутилось, передав управление естественным рефлексам. 'Ыыы…' — чуть ли не капая слюной на ходу, я вошел в открытые двери зала.
— Эй, привет! — Донеслось до меня из-за ближайшего длинного стола, за которым сидело несколько человек и сноровисто расправлялось со своими порциями.
И кое-кого я сразу же узнал. Витька Стрелок, какой-то зам лидера группы с 'Агропрома'. Машет мне рукой, предлагая подсаживаться к ним.
— Правильно я усомнился в сообщении о твоей безвременной кончине, такого сталкера как ты сложно убить! — Витька был рад увидеть меня живым и здоровым. — Народ, это тот самый парень, кто меня и других наших тогда из бандитской ямы вытащил… — пояснил он товарищам, видевшим меня впервые. — Если бы не он — сгинули бы мы тогда. Рабы у бандюков — дешевый расходный материал. Ну, рассказывай, как ты дошел до жизни такой?! — Теперь он снова обратился ко мне с провокационным вопросом.
Я пожал плечами, присаживаясь за стол. К нам сразу же подскочила дородная официантка в белом переднике, желая принять у меня заказ. Минут пять я выбирал, хотелось прямо всего и побольше, однако объём желудка явно ограничен, а на размере порций здесь не экономили. Потому выбрал, можно сказать — самого-самого — тарелку украинского борща со сметаной и жареную на сале картошку со свиной отбивной, вместе с запивкой из хлебного кваса домашнего приготовления. От предложения стопки водки для поднятия аппетита я отказался, так как мой аппетит уже внимательно рассматривал официантку, причём, совсем не как женщину. Та быстро догадалась, какая участь её ждёт в случае промедления, и поспешила на кухню исполнять заказ.
— Судя по твоему исключительно довольному виду, у вас тоже всё идёт хорошо… — заметил я Витьке и его товарищам, возобновляя временно угасший диалог, а то я тут скоро захлебнусь слюной.
— Ну… — тот на секунду стушевался, — на зиму в корпусе 'Агропрома' мы оставили только дежурную боевую группу, чтобы какие конкуренты туда сдуру не сунулись. Сами же проедаем и пропиваем летние накопления на главной базе 'Долга', - он отсалютовал поднятой кружкой кому-то за соседнем столом, в ответ подняли свои кружки трое крепких мужиков в военной форме с тёмно-красными нашивками. — Малёхо подработать удаётся и сейчас, хотя бы в качестве носильщиков для наших стратегических партнёров. По аномалиям на своей территории долговцы предпочитают сами лазать, — я хорошо чувствовал, что мне сейчас выдают сильно урезанную версию и то сотрудничество заметно шире, причём о нём предпочитают помалкивать во избежание. — И это… мы ещё там тебе должны за наше спасение, оружие и прочие полезности… — Витька замолк и чуток смутился, видимо быть должным ему не очень приятно. — С деньгами у нас сейчас напряг, артефакты почти все сдали, — тяжелый вздох искреннего сожаления, я аж почти поверил. — Но у меня есть кое-что, чего у тебя точно нет, и что тебе обязательно пригодится при дальних вылазках в Зону, — он что-то отстегнул со своего пояса и положил на стол по внешнему виду — самый обычный серый респиратор, а затем достал из внутреннего кармана плаща три круглых фильтра к нему. — Его сделал наш мастер Санька Шпунтик, он горазд на всякие выдумки, переводя ценные артефакты на свои гениальные идеи, — пояснил сталкер. — Хотел сначала продать 'Долгу', но там любят единообразие снаряжения, предложил вот здешним барыгам, но настоящей цены, чтобы хотя бы покрыть расходы, они давать категорически не желают. Лучше я тебе его передам в зачёт общего долга, — тот подвинул предмет ко мне.
Стоило мне взять его в свои руки, как перед глазами возник текст:
'Поздравляем, сталкер, тебе посчастливилось обрести уникальный дыхательный аппарат полузамкнутого цикла. Класс 'Легенда Зоны'. Имеет надёжную встроенную систему распознавания опасных газов и радиоактивной пыли в атмосферном воздухе, при их обнаружении дыхание автоматически переходит на встроенный запас отверждённого аномалией 'мухобойка' чистого воздуха. Внутреннего запаса полного контейнера хватает на семьдесят шесть часов непрерывного использования. Контейнеры с отверждённым воздухом быстросменные. Позволяет переключать источники воздуха вручную. Предмет включен в состав имеющегося у тебя сета одежды с распространением на него его других свойств. Личный именной предмет, забыть, украсть, потерять, передать кому-либо другому невозможно, при гибели сохраняется в инвентаре. Находясь в инвентаре, не имеет веса и не занимает свободных ячеек'.
Вес совсем мал — грамм сто. Внутренняя конструкция дыхательной маски явно сделана с использованием артефакта 'металл', в качестве контейнеров с отверждённым воздухом идут те самые круглые 'фильтры'. На респираторе для них два крепления, однако, работает только один. При установке второго, воздушный канал первого перекрывается задвижкой, и крепление фильтра ослабляется. Так сделано специально для быстрой смены контейнеров. Сама маска имеет странное липкое внутреннее покрытие, потому герметично прилегает к лицу даже при наличии на нём трёхсуточной щетины без поддерживающей резинки. После разрыва контакта, материала липкого покрытия на коже не остаётся — пару раз проверил касанием пальца. Весьма грамотно задумано и профессионально реализовано, учтены все мелкие особенности эксплуатации защитной экипировки в Зоне. Реально полезная вещь — стоит честно признаться и поблагодарить сталкеров за столь своевременный подгон. Нормальным противогазом я прежде забыл озадачиться, как раз собирался исправить это упущение здесь на ярмарке.
— С его зарядкой ты и сам легко разберёшься, там всё просто, — пояснил Витька, передвигая ближе ко мне и контейнеры с отверждённым воздухом. — Мы их недавно приспособили и к обычным дыхательным маскам вместо баллонов, но система управления из обычных материалов пока получается тяжеловатой. Впрочем, она всё равно заметно легче, чем таскать баллоны со сжатым воздухом, не говоря уже про сам запас воздуха. Жалко ещё не все наши парни понимают, что глупо экономить на своей безопасности… — с хорошо слышимой грустью в голосе заметил он.
