На следующий день выспаться мне не удалось, со стороны кордона военных прибыли три армейских грузовика с полными кузовами добра. Их требовалось спешно разгрузить. Помогла мобилизация всех новичков из деревни, Сидорович пообещал им накрыть поляну и выставить часть привезённого за тяжкие труды. Ага, часть, кузов одного грузовика оказался полностью заставлен картонными коробками с водкой. Едва мы растащили и расставили всё по закоулкам бункера, как подъехали две больших фуры. С их разгрузкой уже возникли сложности — в бункере просто не осталось свободного места. Пришлось заставить ящиками и коробками все коридоры и даже личные каморки, не говоря уже про мою мастерскую, где теперь было сложно протиснуться до рабочего стола. Сидорович же радовался как мальчишка, считая и отмечая на своём наладоннике прибывший товар, сверяя его количество с имевшейся у него ведомостью. Видимо, сумел вовремя затариться оптом всем необходимым на год вперёд и организовать доставку до бункера, пользуясь своими обширными связями. В бункере стало тесно и душно, вентиляция плохо справлялась с обновлением воздуха.

Едва я расчистил себе в мастерской рабочее пространство, долго играя в 'складской тетрис', как к нам заявилась делегация из Большой Зоны. Обычно я тихо отсиживался в мастерской, когда к Сидоровичу подходили клиенты. Ну, мне ведь лучше не светить открыто свои таланты, теперь же пришли, в том числе и по мою душу.

— Лейтенант Сорокин, военные сталкеры, — представился с трудом пролезший в мастерскую мужик в достаточно современной по моим меркам армейской экипировке.

Внешняя накидка с цифровым камуфляжем желто-серо-коричневых оттенков, как раз по сезону, бронежилет, разгрузка, шлем пристёгнут к поясу, с другой стороны открытая пистолетная кобура с торчащей из неё чёрной рукоятью. Другого оружия нет, но в карманы разгрузки вложены автоматные рожки.

— Бёрш, простой сталкер, — протянул военному руку для рукопожатия, представившись.

— Ну, зачем же так сильно прибедняться, — коротко хохотнул военный. — Как мне о тебе рассказали — ты не сталкер, а выдающийся мастер-электронщик, а это знаешь ли достойно уважения. Я чего пришел сюда… документы тебе уже сделали, вот держи… — он протянул мне пластиковую карточку с моей цветной фотографией, откуда только взяли, длинным цифровым кодом, как на кредитной карте, и двумя кличками как именем и фамилией: 'Бёрш Электроник'.

'Получен официальный документ, подтверждающий личность и право находиться в Чернобыльской Зоне Отчуждения. Забыть, украсть, потерять, передать кому-либо другому невозможно, при гибели сохраняется в инвентаре'.

Появилась надпись у меня перед глазами.

— Ты причислен к технической группе Янтаря, — пояснил мне лейтенант. — Действует на всех официалов Зоны, хотя некоторые могут прикинуться дурачками, и всё равно попробуют тебя прижать по своему обыкновению. В случае чего, сразу выходи на связь, объясним непонятливым, как сильно они неправы, — ещё один короткий смешок. — Сейчас выдам коды и каналы, подключив опознаватель свой/чужой. Доставай свой КПК, — потребовал он у меня.

Я полез во внутренний карман и достал наладонник.

— О, какая редкая модель! — Удивился лейтенант, беря его в руки. — И даже работает, хмыкнул он, после того как на экране появилась надпись с требованием передать аппарат его прежнему владельцу.

Все сталкерские КПК, начиная с модели 'Сталк-2', имели надёжную систему авторизации и крепкую защиту от несанкционированного доступа к данным. Наладонник просто отказывался работать в чужих руках, выводя на экран требование возврата его законному владельцу. Личные данные и пользовательская информация тоже обязательно шифровалась. Всё это не мешало при сильном желании сменить владельца без его согласия, сбросив аппарат на заводские настройки и обновив ему программную оболочку, но пользовательские данные и информация при этом безвозвратно уничтожались.

— Хех, так даже меньше работы, — военный протянул обратно мой наладонник. — Вставишь в него эту сим-карту… — он достал из внутреннего кармана совсем маленький желтый предмет в блестящем антистатическом пакете. — Появится новое меню, введёшь одноразовый пароль с вложенной бумажки для первой активации системы. Во время вылазок в Зоне, всегда держи систему опознавания включенной. Все вояки и военные сталкеры увидят маркер 'своего' и сначала попросят у тебя предъявить документы, а не сразу начнут стрелять, как иногда поступают при встрече с неизвестными личностями в Зоне. С пролетающей вертушки могут запросить статус, назовёшь им цифровой код с карточки, тогда гарантированно обойдётся без развлекательной стрельбы из пушки по бегущей далеко внизу мелкой цели, — короткий смешок и дружеское подмигивание.

— А всякие бандиты там… — поинтересовался у него относительно кое-каких опасений.

— Не должны заметить! — Уверенно ответил лейтенант Николаев. — Твой КПК ответит, только получив валидный код запроса. Как и система опознавания своих сталкерских фракций и группировок, только гораздо надёжнее. У бандитов и всех прочих валидного военного кода просто не может быть по определению, все устройства строго персонифицированы. Ты тоже при желании можешь запрашивать код опознания при обнаружении неизвестных, но при этом рискуешь обозначить своё присутствие где-то неподалёку от них. Пользуйся этой функцией с осторожностью, — порекомендовал он мне.

К счастью, обошлось без попыток вербовки такого ценного специалиста, как я. Достаточно и моего сотрудничества с Сидоровичем, в случае крайней необходимости привлекут через него. Ближе к ночи военные сталкеры, нагрузившись как мулы, ушли в Зону. Они знали тайные тропы, благодаря которым можно преодолеть приличное расстояние за считанные минуты, перебравшись сразу с этого 'Старого кордона' прямиком на 'Янтарь'. Или не сразу на 'Янтарь, а куда-то ещё, а оттуда уже и на 'Янтарь'. Какая-либо конкретная информация об этих тропах была для меня пока совершенно недоступной.

Несмотря на дневную усталость, много всяких тяжестей потаскать пришлось, внутри у меня появилось какое-то внутреннее беспокойство, подталкивающее в сторону улицы. Как будто могу чего-то не успеть, и стоит куда-то поторопиться, но при этом ни одной рациональной мысли в голове. Выброс ожидается завтра в первой половине дня, до него я успею далеко уйти и вернуться обратно. В крайнем случае, слышал о нескольких подходящих укрытиях из разговоров сталкеров у костра, думаю, легко найду их по описанию. Стоит прогуляться, проверить приобретённую экипировку, да и зрение тоже, а то всё сижу на одном месте и сижу. С такими мыслями я и подвалил к Сидоровичу, поклянчить контейнеров для артефактов. Вдруг что-то попадётся.

— Не слишком ли оптимистично? — Хохотнул торговец, когда я озвучил ему свою просьбу, заявившись к нему полностью готовым к ночному походу с тощим рюкзаком за спиной и двустволкой на ремне. — Куда тебе сразу десяток? Дай Зона — лишь парочка пригодится. Ладно, сегодня тут от яйцеголовых кое-что притащили, проверить и протестировать, так сказать… мне всё равно кто выступит испытателем. Сейчас… — он поднялся со своего места и вытащил откуда-то из-за штабеля коробок пластиковый кейс грязно-зеленоватого цвета. — Сюда влезают пятьдесят стандартных контейнеров, вот посмотри, — он щёлкнул фиксаторами, открывая чемоданчик и показывая мне его внутренности.

Там ровными рядами, прилипая к верхней и нижней стенке, плотно размещались хорошо знакомые пластиковые шарики.

— Сам ящик тоже весьма хитрый, от чего-то там должен хорошо защищать и экранировать, — продолжил он говорить, закрывая кейс и защёлкивая фиксаторы. — Раньше использовались только ящики на двадцать штук, больше носить артефактов вместе опасно даже в специальных контейнерах. Хватай эту бандуру и таскай её с собой, после напишешь парочку отзывов, как она тебе понравится.

Я взял закрытый кейс в руки. Килограмма три примерно. И это действие было сразу же кем-то или чем-то отмечено:

'Получен прототип персонального кейса для переноски артефактов в специальных контейнерах. Вместимость — 50 штук. Класс 'Сделано в Зоне для Зоны'. Возможна привязка только одного однотипного предмета. Личный именной предмет, перемещаемый вместе со своим содержимым в инвентарь. Забыть, украсть, потерять, передать кому-либо другому невозможно, при гибели сохраняется в инвентаре'.