— Я должен сменить штаны, прежде чем мы уйдем, — он крепко сжимает меня за бёдра, снимая с колен. Его член выскальзывает, и я испускаю стон от потери, когда мои ноги встречаются с полом. Моё платье возвращается на место, когда я чувствую, как Папочка отпустил мои бёдра. Я знаю, что это будет наш последний раз вместе, прежде чем мы поженимся. Я собираюсь провести ночь у моего отца. Я больше не увижу Папочку, пока не пройду по проходу к алтарю.

Я знаю, есть такая традиция, но боюсь, что не смогу заснуть. Я не спала без Папочки Уильяма с того дня, когда он предъявил на меня права после моего дня рождения. Его нельзя было остановить. Я была его, и это было то, чего я хотела в течение многих лет. Он взял меня, и мы никогда не расставались.

Когда он сказал мне, что ждал меня годами, даже не глядя на другую женщину, я растворилась в нём и с тех пор жила только им. Я хотела его годами, но никогда не думала, что смогу его получить. Наша разница в возрасте была не единственной преградой. Он был лучшим другом моего отца. Сначала это было тяжело, но со временем мой отец увидел, как сильно Уильям любит меня и поверил, что он не трогал меня, пока мне не исполнилось восемнадцать. На самом деле, он избегал меня, как чумы, до той ночи, когда, наконец, забрал меня. Я чувствую улыбку при напоминании о той ночи. Я проснулась в его доме, и он сделал меня своей.

Папочка целует кончик моего носа, а потом начинает поправлять бантик на моих волосах. Я уверена, что после нашей игры там беспорядок.

— Иди, возьми свою сумку и встреть меня у двери в гараж, — я поворачиваюсь, чтобы сделать, как говорит Папочка, но он ловит меня за руку. — Я хочу это увидеть, — я знаю, чего он хочет, даже не спрашивая. Я поднимаю свое платье и раздвигаю ноги. Папочка любит смотреть, как его сперма капает с моего тела.

Он опускается на колени передо мной, ровняясь головой с моей грудью. Видя, что он более чем на фут выше меня, разница в росте комична. Наклоняясь, он слегка целует мой лобок, а я провожу пальцами по его темным волосам на висках. Затем я провожу пальцами по дневной щетине, начинающей пробиваться на его подбородке.

Он достает свой мобильный телефон из брюк.

— Раздвинь их для меня, — протягивая руку, я раздвигаю губки своей киски для него, и он делает снимок, а затем целует меня в клитор. Когда он встает, я опускаю платье обратно, и он распрямляет его для меня. — Когда я начну скучать по своей малышке сегодня ночью, я открою эту картинку, и буду поглаживать себя, думая о своей будущей невесте, — я чувствую, что немного краснею и прикусываю губу. Он рычит и поворачивает меня, шлепая по заднице, прежде мы выходим из его кабинета.

— Иди и принеси свои вещи, пока я переодеваюсь, — я выбегаю из комнаты, и Папочка пытается дать мне ещё несколько игривых шлепков, когда я направляюсь в гостиную.

Я проверяю сумку для ночёвки, которую упаковала сегодня утром, затем, готовую, ставлю её у двери комнаты. Я не наряжала ёлку, узнав, что не проведу сочельник в постели с Уильямом. Конечно, мы будем вместе сегодня вечером, но я не проснусь в рождественское утро в его объятиях. Глупо грустить из-за великой схемы вещей. Я увижу его позже в тот же день и выйду за него замуж в Рождество, но по какой-то причине мне грустно.

— Малышка, — слышу, как Папочка зовет меня с другой стороны дома, вероятно, удивляясь, почему я не у двери гаража и не жду его. Перекинув сумку через плечо, я выбегаю из дома. Когда я захожу за угол, он уже видит моё настроение, и я бросаюсь в его объятия. Он легко поднимает меня, и, схватив меня за попку, притягивает к себе.

— Никакого нижнего белья, малышка. Я хочу иметь возможность украсть все прикосновения, какие захочу сегодня вечером. Ты знаешь, что это значит?

— Раздвинуть ноги, когда твоя рука коснется их, — ему не нужно напоминать мне о нашем правиле. Я слишком хорошо это знаю, и люблю следить за этим. Если, конечно, Папочка не дразнит и не хочет, чтобы я всю ночь мучилась.

— Хорошая девочка. Ты не надела их, не так ли?

— Нет. У меня не было времени.

— Я хочу, чтобы ты оставалась со мной всю ночь. Я хочу, чтобы мой след остался на твоей киске. Тебе не нужны трусики, чтобы прикрыть их, потому что моя сперма прикроет твою щелку.

Теперь я хотела бы стереть его сперму, чтобы он снова пометил меня. Я покачиваюсь на нём при мысли об этом.

— У нас нет времени, — рычит он, зная, о чем я думаю. Моя сумка падает на пол, когда он толкает меня к стене достаточно сильно, чтобы почти выбить из меня воздух.

— К черту. Я не получу тебя снова до завтра. Остальное может подождать. Ты мне снова нужна, — на этот раз Папочка будет груб, я это чувствую. — Ты будешь хорошей маленькой девочкой и примешь меня.

— Я сделаю всё, что ты захочешь, Папочка, — я втираюсь в него, желая, чтобы он использовал меня для своих нужд. Через секунду он вытащил свой член и сильно толкнулся в меня.

— Тебе нравится, когда Папочка берёт то, что хочет? — хмыкает он мне на ухо, уткнувшись лицом в мою шею. Всё, что я могу сделать, это стонать, когда его большое тело одолевает моё, делая со мной всё, что он хочет. Я его.

— Скажи это, девочка. Скажи мне, что я хочу услышать и что я могу делать с тобой всё, что захочу.

— Всё, Папочка, я люблю тебя, — мои слова звучат без колебаний.

— Ты кончишь для меня. Возьми мой член и высоси всю сперму своей тугой маленькой киской, чтобы она медленно вытекала из тебя всю ночь напролет. Каждый раз, когда я буду засовывать руку под твоё платье сегодня вечером, я хочу чувствовать, что сделал с тобой. Это будет наш маленький секрет. Никто не узнает о грязных вещах, которые Папочка делает с тобой.

Моё тело пронзает током от его слов, и я взрываюсь в экстазе. Я держу его как можно крепче, моя киска делает так, как он говорит. До меня доносится его длинный низкий стон, и я чувствую, как сперма высвобождается глубоко во мне, наполняя меня. Я принимаю её всю в себя, поскольку его оргазм смешивается с моим собственным.

Я кусаю его шею, желая оставить и на нём след. Я часто делаю это с ним. Хочу много своих меток на нём. Завтра он наденет кольцо на всеобщее обозрение, но сегодня вечером на нём будет это.

— Я так сильно люблю тебя, — наконец говорит он, когда наши тела начинают успокаиваться. — Я не хочу ещё, но мы опаздываем, — не знаю, что он имеет в виду, пока не чувствую, как он выскользнул из моего тела, мои ноги упали с его талии, когда он снова опустил меня на землю.

Он заправляет свою одежду, когда я иду за своей сумкой, но он останавливает меня.

— Ты хорошо постаралась, — его свободная рука тянется к месту, куда я укусила его.

— Извини, — говорю я, пытаясь выглядеть смиренно, хотя не чувствую и капли вины за то, что укусила его.

— Лгунья, — говорит он, хватая меня за руку, с ухмылкой на лице. — Ты пахнешь как секс. Я не собираюсь делать это во время ужина, — он бросает мою сумку на заднее сиденье машины. Затем открывает дверь для меня, заставляя меня улыбаться.

Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя более желанной, чем Уильям. Я потеряла маму, когда была маленькая, и хотя мой отец всегда был рядом, мы никогда не были очень близки. Уильям моё всё. Он заставляет меня чувствовать себя нужной, как будто он не может жить без меня.

Как только он садится на сиденье водителя, берет меня за руку. Мы выезжаем из гаража и направляемся к дому моего отца. Нас ожидает небольшая группа гостей, которые приглашены сегодня на ужин, то, что я приготовила для Папочки. Я просто надеюсь, что свадебный планировщик сделала так, как я просила, и все настроено так, что мне не о чем беспокоиться. Мы уже опаздываем, и я не хочу беспокоиться о чем-то другом.

Когда мы добираемся до дома моего отца, Уильям хватает мою сумку, прежде чем подойти и открыть мне дверь. Он притягивает меня к себе, когда выхожу из машины, зная, что я все еще немного нервничаю из-за подобных вещей. Друзья Уильяма и моего отца намного старше меня, и это немного пугает.