Его язык гладит мой нежный клитор, дразня его, делая его более твердым, так как он требует большего внимания. Толчки его языка становятся быстрее и сильнее, но мне нужно немного больше. Я пытаюсь оттолкнуться и прижаться сильнее к его лицу, но хватка Папочки не позволяет этого.

Я кричу в отчаянии, когда его рот внезапно отрывается от моей жадной киски.

— Ты сейчас кончишь для меня, Хейли. Сильно. И когда ты это сделаешь, я хочу, чтобы ты вспомнила, кому принадлежит эта сладкая маленькая кисочка. Она может и находится между твоих ног, но она моя. Помни об этом, когда в следующий раз вздумаешь показать её кому-то другому, чтобы привлечь моё внимание.

Если бы я не была так близка к тому, чтобы кончить, я бы сказала ему, что это сработало. Но я знала, что это закончится только тем, что у меня не будет оргазма, поэтому я сжимаю губы и борюсь с желанием огрызнуться.

Все остальные мысли покидают мой разум, когда рот Папочки возвращается к моему клитору. Он всасывает его в рот, и я сразу кончаю. Моя голова плывет, а ноги подгибаются, когда удовольствие разрывает моё тело.

— У неё сегодня может и плохое настроение, но она все ещё сладкая, как всегда, — говорит Папочка, стаскивая меня со стола. Он положил меня на свой офисный диван, и мои трусики теперь висят на одной из моих лодыжек. Я пытаюсь закрыть ноги, но Папочка останавливает мои движения.

— Нет, Хейли. Ты хотела быть негодницей и помешать переговорам. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это дать Адаму прекрасный вид на твою мокрую киску, пока мы заканчиваем.

Я так истощена своим оргазмом, что даже не протестую. Я просто позволила своим ногам раскрыться.

— Я говорил тебе, что много сладкого нельзя. Теперь положи голову на колени Папочки и поспи.

Я наклоняюсь, когда Папочка садится и кладу голову на его ноги. Я слышу звук его молнии, и мне даже не нужно открывать глаза, чтобы знать, что делать. Открыв рот, я беру его член и осторожно посасываю.

Он мягко гладит меня по голове, и я медленно засыпаю.

Глава 2

Уильям

Этим летом моя работа затянулась, и Хейли нуждается во внимании. Я пытался найти для неё такую же маленькую подружку, и думаю, что сегодня сделал это. Уделять ей внимание – моё самое любимое занятие, но я слишком отвлекся на работу, чтобы оказывать ей должный уход, которого она заслуживает. Мне нужно кое-что для нас сделать, только для нас.

Когда мы возвращаемся домой, я готовлю ей ужин и отправляю спать без десерта. Она топает ногой и выпячивает нижнюю губу, поэтому я поедаю её киску на кухонном столе, чтобы она почувствовала себя лучше. После быстрого оргазма я немного ласкаю её дырочку и отправляю спать. Она была сегодня негодницей, но это отчасти моя вина.

Зайдя в свой кабинет, сажусь за компьютер, просматриваю сотни мест, куда мы могли бы, наконец, отправиться в отпуск. Нам обоим нужно уединение, а мои помощники смогут справиться с работой, пока меня нет. Пришло время уделить моей малышке внимание, которого она заслуживает, и показать ей, что она – мой приоритет номер один. Она так отдает себя мне, что я должен показать ей, что сделаю то же самое. Что она всегда будет на первом месте.

Примерно через час бронирования и проверки всех договоренностей я встаю и иду в спальню. Когда я захожу, вижу Хейли на кровати в крошечной голубой футболке и без трусиков. Футболка выглядит детской и плотно натянута на груди, а её сосок требует внимания. Она крепко спит, лежа на кровати, и я вижу её киску, открытую и готовую для меня. Её руки обвивают её плюшевую игрушку, пушистого единорога, которого я выиграл на ярмарке в прошлом месяце. Иногда она потирает им свою киску, пока не уснет. Я обычно наблюдаю за ней некоторое время и дрочу на это. Что-то в том, что она так невинна и обладает такой чистотой, питает зверя внутри меня.

Сегодня вечером, видя, как она раскрылась для меня, я снова нуждаюсь в ней. Я был наполовину тверд, когда ел её киску на десерт, а когда посмотрел на неё сейчас, мой член стал очень твердым. Я снимаю одежду, иду к краю кровати и подползаю к ней, стараясь не разбудить. Когда я толкаю кончик своего члена внутрь неё, она начинает двигать бедрами.

Я захожу полностью, и она стонет, но все ещё не просыпается. Мне нравится, когда она готова и хочет меня каждый вечер, когда ложится спать. Это не обсуждается. Я ей принадлежу, она моя девочка и всегда раздвинет для меня ноги. Я начинаю толкаться вперед и назад, мой член глубоко в её тугой киске, где ему и место. Единственный член, который она когда-либо знала или узнает. Единственная причина, по которой я сегодня съел её киску перед Адамом, была в том, что я знал, что Хейли успокоится после этого. Она любит всевозможное внимание, а если моя и Адама малышки подружатся, то мы будем видеться очень часто при тех или иных обстоятельствах.

Через минуту она начинает просыпаться, и я наклоняюсь над ней, издавая тихие звуки.

— Спи, малышка. Папочке нужно кончить перед сном. Вид твоей сладкой киски сделал мой член таким твердым. Будь хорошей девочкой и отдыхай. Я почти закончил.

Она сонно кивает головой, и я кончаю в неё. Сильно и быстро, но я молчу, так что это не слишком пугает её. У Хейли был долгий день, и ей нужен сон.

Закончив, я наклоняюсь и целую её в лоб, осторожно вытаскивая член. Я ложусь рядом с ней и обнимаю её тело, пока она обнимает своего единорога, а сперма стекает между её ног. Наличие её в моей постели и в моём сердце помогает мне погрузиться в мирный сон.

Глава 3

Уильям

- Следующим утром-

— Куда мы поедем, Папочка? — она практически готова взорваться от нетерпения и едва может оставаться на месте, пока я собираю наши сумки.

— Хейли, я же говорил, что это сюрприз. Пока мы не выдвинулись, можешь сходить навести марафет или посмотреть мультики. У нас есть около часа, — говорю я, просматривая её одежду, при этом обдумывая, что мне следует взять. Я хотел бы, чтобы она носила свою маленькую одежду как можно чаще в течение этих выходных.

— Я слишком взволнована, чтобы чем-то заняться. Ты не можешь просто разбудить меня и сказать, что мы уезжаем в отпуск, а затем не сообщать мне никаких подробностей. Я умираю, Папочка! — кричит она вполголоса, подпрыгивая на кровати, заставляя спинку кровати врезаться в стену. Звук мгновенно заставляет меня вздрогнуть.

Я вздыхаю и иду к ней. Вот почему я не могу раскрыть ей все намеченные планы. Она восхитительна, но абсолютно нетерпелива.

— Ложись животиком на кровать, малышка, — говорю я, указывая, чтобы она перестала прыгать на кровати.

— Зачем? — сердито спрашивает она​​, скрестив руки на груди и выпятив нижнюю губу.

— Потому что ты слишком взволнована и тебе нужна помощь, — говорю я ей тихо.

— Пожалуйста, не шлепай меня, я обещаю, что буду хорошей, — она сжимает руки, как будто молится о том, чтобы произошло обратное. Хотя идея заманчива, но мне не нужно, чтобы она часами шаталась с больной задницей по салону самолета. Если только крохотная порка, которая не доставит ей проблем в полете.

— Все хорошо. Я знаю, что ты взволнована. Ты сможешь лежать и смотреть, как я собираю вещи, — заверяю я её.

— Хорошо.

Она немного ворчит, но падает на кровать лицом вниз. На ней только майка и трусики с рюшами, так что потеть не придется. Я в футболке и свободных шортах, поэтому быстро сбрасываю их, когда ложусь в кровать. Я забираюсь на неё сверху вниз, стягиваю её трусики и целую каждую щеку.

— Просто небольшая порка, и ты будешь чувствовать себя лучше.

— Ты так только говоришь, — фыркает она, но её задница немного приподнимается в приглашении.

Я улыбаюсь про себя и начинаю слегка шлепать её по попке, переходя на жгучие пощечины. Как только каждая половинка становится вишнево-красной, я обхватываю её киску и чувствую, что она мокрая. Она может протестовать против хорошей порки, но она любит её. Она фокусирует энергию Хэйли и помогает ей расслабиться. Это лучший инструмент, который я могу использовать на ней.