Величка Настрадинова

СИЯЮЩИЙ

Сияющий вышел из моря. Кожа его ослепительно сверкала под солнцем, жемчужины, запутавшиеся в длинных волосах, отливали мягким блеском. Он улыбнулся плачущему ребенку, и тот тут же радостно засмеялся. И странное, благостное спокойствие разлилось над пляжем. Картежники, яростно шлепающие картами с раннего утра, прекратили перебранку; пляжные красавицы приподнялись было со своих махровых подстилок, чтобы покрасоваться перед незнакомцем, но что-то удержало их на месте.

Хмурое лицо официантки пляжного кафе тотчас расцвело, и она, улыбаясь улыбкой с рекламного плаката, предложила ему блюдо, которое повар приберег исключительно для персонала заведения. Донельзя раздосадованный таким нарушением обычаев, тот высунулся из кухни - мол, кому это оказывается такая честь? И сам не заметил, как рот его растянулся в глупой, торжественной ухмылке.

Администраторша отеля, позабыв все строгие инструкции, не стала спрашивать у него никаких документов, только любезно справилась, откуда он прибыл.

- С моря, - ответил Сияющий, и администраторша почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Девушки, высматривающие скучающих мужчин, все как одна вдруг решили, что заняты не тем, чем нужно, и что самое важное для них теперь - обратить на себя внимание Сияющего. Даже злющий дог англичанина доверчиво подошел к Сияющему и положил ему на колени тяжелую голову.

Все преобразилось в радиусе тридцати миль. Стихли перебранки, люди позабыли о взаимных обидах и почувствовали готовность прийти друг другу на помощь.

Воры, мошенники, шантажисты, все, за кем числились малые и большие грехи, вдруг разом осознали какую неправедную жизнь они ведут, затосковали о тепле детских рук, о ворковании голубей, вспомнили давно забытый мотив самой любимой в юности песни...

А Пожилой господин в солнцезащитных очках, ни разу не снявший с плеч рубашку и не купавшийся в море, так зазевался на Сияющего, что позабыл вынуть изо рта зажженную сигару, и она обожгла ему губы.

- Он, - произнес Пожилой господин хрипло, словно в бреду.

Осознав, что говорит сам с собой, он побежал в гостиницу, поднялся к себе в номер, вынул из чемодана полевой бинокль и с балкона принялся следить за каждым шагом Сияющего. Он занимался этим почти до вечера, а когда стемнело, к нему в номер вошел с испуганным видом Секретарь.

- Вам нездоровится?

- К черту! - огрызнулся Пожилой господин.

- Но вы не ели с самого утра! - воскликнул Секретарь.

- Ах, до еды лп мне сейчас! Иди сюда! - И он подал ему бинокль. Смотри!

Секретарь в страшном волнении уронил бинокль с балкона: - Не может быть! Однако, как похож!

Лишившись средства наблюдения, оба в полном молчании закурили сигары.

Секретарь наконец решился нарушить молчание:

- Человек - смертей, а бога - нет. Может, это его сын?

- Ты - дурак. Это он! И ничего странного тут нет.

Вспомни его возможности! Ничего удивительного, если он владеет и тайной вечной молодости!..

- Что ж, пусть будет так. Мы его нашли, и мы должны позабыть о всяких сантиментах. Холодный разум - вот что нам нужно! На этот раз мы должны его непременно уничтожить...

- Он уже был однажды в твоих руках и что же? - пренебрежительно глянул на Секретаря Пожилой господин.

- Э... при наличии той техники, которой я тогдг располагал... Сегодня у нас в руках лазерное оружие... н разное другое. Впрочем, я, кажется, увлекся. А вдруг нас подслушивают?

Пожилой господин топнул с досадой.

- Ты же говорил, что все тщательно проверил!

- Но не могу же я проверять каждый час! Вполне возможно, что пока вас не было в номере, к вам запустили крохотного "жучка"...

- Ну и пусть подслушивают, - махнул рукой Пожилой господин. - Вы, господа, идиоты! - крикнул он воображаемым шпионам. - И не думайте, что перехитрите меня. Последнее слово всегда остается за мной!

После чего он взял полотенце и дал знак Секретарю следовать за ним.

Ночной пляж был пустынным. Оба разделись и торопливо вошли в теплую воду.

- Ну вот, теперь можно поговорить спокойно. Здесь нас никто не услышит. Итак, у меня есть все основания считать, что это - Он. Верно, раны от ожогов и ножа у него тотчас зарастали, не оставляя рубцов, отрубленные руки и выбитые зубы появлялись вновь, и все же, на том месте, где мы двадцать шесть раз выжигали лагерный номер, кожа светлее. Сегодня, когда Он проходил мимо, я отчетливо заметил эти более светлые участки кожи, образующие его номер - 36 366!

- Вы думаете, он вас не узнал? - озабоченно справился Секретарь.

- Я уже старик, - сказал Пожилой господин. И хрипло добавил: - а Он... Он совсем не изменился.

- С его-то возможностями...

- Возможности! Просто мы слабые, а его считаем всесильным, - вскричал Пожилой господин.

- Не будем давать волю чувствам, - нервно вставил Секретарь. - Лучше подумаем, где мы допустили ошибки. Итак, начнем с самого начала: Новый конвой. У узника № 36366 на следующий день исчез ноигер с руки. Газовая камера. Он вышел из нее как из душевой кабины. Рапорт начальству. Возвращение рапорта из особых соображений. Вторая газовая камера. С газ-циклоном. Результат - ноль. Медицинские опыты. Результат - ноль. Пущен в ход нож. Результат - ноль. Древняя казнь - побитие камнями.

Результат - ноль. Погребение заживо на восемьдесят часов. Результат ноль.

- Хватит с этими нолями. Ты сам - "ноль", раз не сумел справиться с одним из заключенных. Видно, слишком ты с ним церемонился! - снова вскипел Пожилой господин.

- Если вы считаете, что пытать, расстреливать, вешать, сжигать, хоронить заживо - это "церемониться"... Нет, просто это не человек... Я много об этом думал, человеку такое не вынести...

- Я - Человек! - раздался рядом голос, и из воды появился Сияющий. Можете спокойно указать на меня пальцем и сказать; "ЕССЕ HOMO!" - вот человек!..

Пожилой господин и Секретарь остолбенело молчали, словно набрав в рот воды.

- Не могу сказать, что рад нашей встрече, господа. Посему не стану говорить вам "добрый вечер" - я не желаю вам добра...

- Вы... вы... - начал, заикаясь, Секретарь. - Мы совсем не... мы просто так, в сущности... и вообще, это старая история...

- Старая? А мне показалось, что вы снова ломаете головы над тем, как меня уничтожить, - брезгливо скривил губы Сияющий. - Только вот на каком основании? Потому, что я не признаю за вами права убивать? А кто вам дал такое право?

Из уст Секретаря в ответ раздались какие-то нечле* нераздельные звуки со стороны можно было подумать, что он брызжет слюной.

Сияющий словно бы не заметил вызванного им замешательства. Не ждал он и ответа на свой вопрос.

Он был ему давно известен. Сияющий продолжал:

- И вообще кто дал вам право распоряжаться жизнью людей? Это вы и вам подобные - нелюди, пятнающие само слово "Человек", главный признак которого - человечность. По какому закону вы смеете пренебрегать ею?

Пожилой господин и Секретарь словно оцепенели в неловких позах. На них то и дело накатывали волны, вымывая песок из-под ног. Им было все труднее задерживаться на месте, а уйти они не смели. Сияющий указал им на два подводных камня, торчащих из воды.

- Сядьте, у меня есть еще что вам сказать... Когда по гнусному доносу я очутился в вашей тюрьме, я еще питал иллюзии, что сумею пробудить в ваших душах Человека. Я был еще новый и мало знал. Но оказалось, что с вами произошла чудовищная вещь - ваша человеческая совесть атрофировалась. Вы утратили способность терзаться и сострадать чужим страданиям: на вас они не производили никакого впечат"

ления. Тогда я позволил вам издеваться надо мной.

Я думал: "Они очнутся при виде чуда!" Но вы только еще больше озверели. Из-за меня пострадали невинные, а я ушел - вы просто не располагали силами, которые могли бы меня остановить...