- Этому уроду еще и деньги платить? - вслух возмутился я.

Я знал, что мог легко прижучить Эра, причем раз и навсегда. У дока, к которому заставила меня сходить Мелисса, остались все доказательства моего избиения и изнасилования именно этим человеком. Однако, обещание данное мной матери Дерека, публичность и позор, которые бы я на себя навлек, останавливали меня. К тому же, это бы означало, что мне надо будет встретиться с Дереком, а сама мысль об этом пугала меня и я не мог объяснить себе почему.

Когда я представлял наш разговор, мне сразу же становилось не по себе. О чем я бы мог с ним поговорить? Он думал, что знает обо мне все, а на самом деле не знал ничего. Мне не хотелось оправдываться или рассказывать свою жалостливую историю, только не ему, но хотелось, чтобы он знал меня от корешка до корешка.

Я удалил всю историю поиска и попытался выбросить этот эпизод из головы, но ночью мне впервые приснился он. Мистер Эр стоял напротив меня, как настоящий. Внутри сна я обычно чувствую, что это все же сон, но не на этот раз. Я будто вернулся в то беспомощное состояние пять лет назад. Эр прижимал меня к стенке, бежать было некуда. Но вот, моя оболочка остается на месте, продолжая страдать, а душа как бы отделяется от тела и видит, что таких «Стайлзов», как я у этого Эра много. Целая очередь мальчиков и девочек омег выстроилась к нему в подвал, где он их насиловал и ломал.

Проснувшись, я снова запил свои таблетки холодной водой с тумбочки и отправился на тренировку. Тот эпизод со сном и свежая фотография Эра не выходили у меня из головы.

«Этот урод все еще жив», - говорил червь внутри меня. «Разве ты не хочешь отомстить? Разве ты не хочешь, чтобы он мучился так же, как и ты, а может быть и другие омеги? Разве он этого не заслужил? Разве какое-то обещание равносильно тому, что с тобой сделали? Ты до сих пор не можешь спать спокойно, у тебя никого нет и видимо так и будет! Ни мужа, ни детей, ты же понимаешь, Стайлз! В этом виноват не ты, а он, такие как он!»

Сев за компьютер на работе, я некоторое время покликал по страницам, убивая время и пытаясь успокоиться, но пламя в моей голове только сильнее разгоралось от моего бездействия.

История, что таилась внутри меня, требовала вылиться наружу. Я создал на рабочем столе текстовый документ и написал посвящение: «Моему брату Дэмьену». Какое-то время я робел перед пустым белым листом, но потом внутри меня будто что-то щелкнуло, и я стал таким же откровенным, как в тот день, когда Дэмьен умер.

Моя история началась со смерти отца, с изменения матери, с появления Тару в моей жизни. Я рассказывал все не спеша, и так как у меня была другая работа, на свое «письмо», как я его называл, у меня ушло около трех недель. Оно получилось внушительное по размеру и походило больше на книгу, чем на заметку в газету. Я созвонился с Мелиссой и запросил у нее свои старые анализы и фото с побоями, а также больничную карту Дэмьена и заключение о его смерти. Она выслала мне их все, со словами: «Наконец-то ты решился».

Я подкрепил свои слова официальными бумагами из больницы, расставил в тексте ссылки, где надо и, закончив работу, долгое время не знал, куда ее применить. Наконец, мне вдруг удачно подвернулась работенка - пофрилансить для одного журнала, который публиковал истории по ущемлению прав омег в разных странах. Я обрабатывал для них фотографии и делал первоначальную верстку, а сам обдумывал, как бы мне связаться с их редактором по поводу моей истории.

Связаться с ним бы означало конец моей едва наладившейся жизни: впереди меня ждали суд, очная ставка с Эром, возможно с Тару и другими людьми из моего прошлого, которых я бы предпочел больше никогда не видеть.

Выяснив почту и номер редактора, я воздержался от поспешных действий. Для начала я пришел домой к Нейтону и все ему рассказал, чтобы предупредить о возможных последствиях.

- Не может быть такого, что нас у тебя отберут? – первым делом спросил он.

- У меня все официально – я ваш опекун, они не смогут этого оспорить.

- Но бумажка же купленная?

- Лишь отчасти, но суд будет на моей стороне. Я хорошо зарабатываю, у меня есть своя квартира и я омега. Хотя бы сейчас я рад, что мне повезло родиться омегой.

- Тогда я за, - сказал парень, который выглядел уже совсем взрослым и осознанным альфой. – Я хочу, чтобы ты избавился от своих кошмаров и знал, что этот урод за решеткой.

- Спасибо, - ответил я, потом мы все рассказали Вильяму.

На следующий день я связался с редактором и объяснил, по какому поводу звоню.

- Это фрилансер, который нам верстку делает? У вас есть история для Нас? – ответил мне он, но мою писанину все же попросил прислать по почте.

Ответ пришлось ждать около двух недель. К тому времени я уже закончил для них работу и думал, что редактор уже никогда со мной не свяжется, как вдруг получил ответ на почту. Из главного там было это:

«Мне нравится ваша искренняя манера и то, что вы обращаетесь к умершему брату во время повествования. Однако, кое-что надо будет подправить. Контент нам подходит, так что мы это опубликуем. Надеюсь все бумаги в порядке?»

Когда я это увидел, я поскорее постарался связаться с редактором. Так мы приступили к совместной работе над моей историей. Еще через несколько недель, я работал над версткой уже нового номера для этого журнала, где будет опубликовано мое «письмо».

«…моему брату Дэмьену», - Мелисса даже помогла мне найти его фотографии, которые я прикрепил к заглавной странице. Для этого ей, правда, пришлось мотаться в нашу школу, но я был рад, что снова могу его увидеть.

Обложку художники сделали следующей: огромное лицо моего брата, его грустные глаза смотрят вперед, где видят меня, яркое пятно - моя фотография почти в полный рост, тощего, избитого, со вспухшей меткой на шее.

- Публикация назначена на сентябрь, - предупредил меня редактор. - Лучше отложи все важные дела до будущего года.

- Я в курсе, что меня ждет, - ответил я.

***

Для слушания дела, мне пришлось проехать полстраны и вернуться туда, куда я меньше всего хотел. Нейтона я взал с собой, так как он проходил свидетелем, Вильяма же я оставил у коллеги.

В зале суда меня ждали все, кого я только знал. Органы власти постарались и после публикации моего «письма» быстро нашли мою мать, отца, мистера Эр и даже Кейси. Также в зале были Хейлы, мать и сын, была Мелисса и врач омеголог, что меня осматривал, были также и другие. Кажется, даже Джексон пришел посмотреть, вечно падкий на свежие сплетни.

Когда вошел я, судье пришлось призвать к тишине, потому что в зале поднялся гул. Оказалось, внутри были даже телевизионщики с камерами, мое дело прогремело громко.

- Вы клянетесь говорить только правду и ничего кроме правды?

- Да, - ответил я и дал свои показания.

На самом деле, адвокаты моих родителей и мистера Эра, чаще цитировали мою книгу и пытались придраться к словам, но редактор знатно поднатоскал меня в этом деле, так что я знал, что отвечать, чтобы мои слова не переврали.

Я отвечал на их вопросы, глядя себе на руки и стараясь не поднимать глаза на всех, кто туда пришел. Судья списал все это на мое смущение перед камерой, но на самом деле меня больше пугали призраки прошлого, чем какие-то аппараты с линзами.

Суд длился несколько дней, но в первый же вечер, после суда ко мне в отель заявился Дерек. Это было ожидаемо, я чуял его среди всей толпы в зале заседания, и он наверняка меня тоже.

- Привет, - сказал Дерек, когда я открыл перед ним дверь.

Я ничего ему не ответил.

- Уже знаешь новости? – спросил он.

Я помотал головой, ожидая, что он скажет.

- Мистер Эр мертв. Повесился на своей же рубашке в камере.

Я вздохнул.

- Ублюдок легко отделался, не считаешь? – невесело спросил он.

- Кто там? – спросил Нейтон у меня из-за спины.

- Я помешал? – спросил Дерек, а затем увидел высунувшуюся у меня из-за спины голову мальчишки.

- Привет, - сказали они друг другу.