— Иллидан, ты можешь объяснить, что происходит? Что случилось с моим мужем? Я слышала, что он мертв, ты что-нибудь знаешь о этом?

Антария. В этот момент ее голос было очень сложно узнать, ибо в нем плескалось несвойственное волнение, тревога, страх. Внешне королева все так же выглядела растрепанной, уставшей. Можно было предположить, что она очень спешила, дабы появиться здесь. И теперь не собиралась уходить без ответов. И стоило их дать, пока еще было несколько минут до появления восточной армии на площади.

— Заговорщики устроили покушения на Ремара, Майев и меня. Им удалось убить Ремара, но я воскресил его и поместил в безопасное место. Однако о том, что король жив, пока еще никто не знает. Я не стал разглашать эту информацию, дабы не отражать новое покушение.

На самом деле это была далеко не все правда касательно моего молчания. Вовсе не только из-за заботы о Ремаре я молчал относительно его воскрешения. Однако говорить об этом Антарии сейчас было не место и не время. Подобные беседы стоило проводить за закрытыми дверями без лишних ушей поблизости. К счастью, Антарии оказалось достаточно одной лишь вести о том, что ее муж жив. Она не стала расспрашивать о нем подробнее, вместо этого обратившись с вопросами к иным, не менее злободневным темам.

— Так ты считаешь, что именно Килат стоит за событиями этой ночи? — в конце концов спросила королева.

— Не думаю. Ты уж извини, но у Килата просто не хватило бы ума, дабы составить столь многоступенчатую комбинацию с привлечением стольких разумных. Но он определенно является заговорщиком и одобрил план покушения на Ремара.

Эти слова очень тяжело ударили по Антарии. Женщина вся сникла. Краски сошли с ее лица, ноги подогнулись. Она с трудом устояла на них.

— Я так и думала, что однажды все кончится этим. И почему Ремар не слушал меня, когда решился воспитать из Килата «правильного наследника»? — в вопросе королевы послышалась горечь.

— Он многих не слушал в последние годы, — ответил я.

Однако больше поговорить на эту тему мы не смогли. Ибо восточная армия наконец добралась до центральной площади. Стройные ряды солдат вошли на нее быстро, четко, без всяких сомнений, однако увиденное мгновенно заставило их оступиться. Ведь эти син`дораи прошли по тому же пути, по которому некогда шли высокорожденные. И теперь могли сами увидеть, что сталось с мятежниками. Покореженный, оплавленный камень покрывали тысячи костяков, посыпанных пеплом. Гигантский круг очерчивал пространство, на котором развернулся огненный ад. И никому из эльфов не хотелось ступать в пределы этого круга. Однако офицеры, получившие приказ, мгновенно смогли взять под контроль своих подчиненных. И те сделали первые шаги вперед, давя сапогами кости своих сородичей.

И вот, что было важно в этой сцене — я почувствовал эмоции у эльфов, что прибыли сюда. Страх, неуверенность, сомнения. Все то, чего не было в высокорожденных. Однако если воины восточной армии не находились под ментальным контролем, то почему пришли сюда? Неужели они оказались настолько верны Килату, что согласились пойти против Ремара, Майев и меня самого? Вопросы, новые вопросы. А ведь на поиск ответов совершенно не было времени. Я чувствовал накалившуюся атмосферу, понимал, что еще немного, и начнется новое сражение. Я мог победить в нем. Но была ли возможность избежать сражения?

— Син`дораи, воины восточной армии, я, Иллидан Ярость Бури, приказываю вам остановиться и опустить оружие. Мятеж высокорожденных уже отбит. А потому ваше нахождение здесь может быть расценено, как предательство. Вы ведь не желаете предавать свою родину? Вы ведь помните, что заложено в вашей крови? — прокричал я, усилив свой голос магией.

— Не слушайте его! — прозвучал мне ответ со стороны рядом мятежников, а следом вперед вышел эльф, сжимающий в своих руках точные копии моих глеф, светящиеся бирюзовым светом. Тем же светом, что горели и его глаза.

Среди воинов гарнизона Джеденара пробежал ропот, все эльфы, собравшиеся на площади, растерянно вглядывались в моего двойника. И, судя по всему, подмечали в нем все новое сходство с оригиналом. А ведь у меня не было верных глеф. Они остались под развалинами родного дома.

— Это существо, что приняло мой облик, обманывает вас, — между тем продолжил самозванец. — Именно он стоит за смертью вашего короля. Он устроил мятеж! Так отомстим за нашего короля, в бой!

Те, кто стоял за заговором, не хотели давать хоть секунду на осмысление происходящего тем, кто оказался завязан в этих событиях. А потому вместе с этим криком по щиту, укрывавшему гарнизон Джеденара, разом ударили несколько десятков заклинаний. И в тот же миг в рядах восточной армии прозвучали взрывы, хотя выстрелов с нашей стороны не прозвучало ни одного. Теперь мне было понятно намерение врага — он желал спровоцировать конфликт. Но как было остановить закипающее сражение я не знал, ведь пребывавшие в смятении и сомнениях воины восточной армии уже вскидывали оружие, дабы выплеснуть эмоции на противника. И почти наверняка их к тому подталкивала ментальная магия.

— Довольно! — прогремел рев дракона, и в небо взмыл красный ящер, столь знакомый всем без исключения жителям Королевства. — Остановитесь! Я приказываю вам!

Королева, тысячи лет правившая своим народом, распростерла крылья над своими подданными. Антария сделала свой ход, ставший поворотным в событиях этой ночи, и мир на миг застыл, пребывая в шатком равновесии.

***

— Мама? — растерянно спросил Килат. Принц не понимал, почему Антария оказалась здесь, в столице. Ведь она должна была отправиться к Нордскол, но никак не сюда. На этом строился план.

Теперь же одна из самых близких ему разумных застыла в небе, преграждая путь к победе, к власти. И даже если бы Килат отдал приказ об атаке — это бы все равно стало поражением. Ведь никто бы не стал терпеть на престоле убийцу Антарии. Да и сам Килат физически не мог отдать приказ об атаке. Только не по матери, только не по той, кто поддерживала его все эти годы.

Решив остановить это сражение, теперь уж точно проигрышное, Килат начал медленно поднимать руку. Однако именно в этот момент чья-то рука молниеносно коснулась лба принца и все прежние мысли оказались оставлены. Ясная, четкая цель в виде престола заполонила сознание. И недрогнувшим голосом принц прокричал:

— Убить дракона!

Его приказу последовали немногие. В большинстве своем то были ментально подчиненные офицеры, но и их силы должно было хватить для победы над одной ящерицей. Так считал Саргерас, решивший извлечь хоть малейшую пользу из начавшего разваливаться плана. Однако сама Антария в этот миг смогла преподнести сюрприз. Увидев сотню летящих в нее заклинаний, красный дракон не попыталась уклониться. Вместо этого она издала рев, и он стал сигналом для множества сородичей. Десяток красных исполинов, до того бесшумно окруживших площадь, откликнулись на призыв и направили к королеве лучи красной энергии, которые под воздействием вращения образовали защитный купол. И в момент, когда в него врезались заклятья, чары выдержали, защитив Антарию. Однако обстрел на этом не прекратился, а еще в глубине строя восточной армии Саргерас начал плести свои чары, решив также вступить в бой.

***

Действия Антарии были рискованными, опасными, но я мгновенно осознал, какие возможности подарила она своим подданным и максимально усилив свой голос закричал, обращаясь к воинам восточной армии:

— Син`дораи! Теперь вы видите, кто предатель! Вступите в бой на правильной стороне! Защитите королеву!

И мой крик подействовал. Простые воины скинули оцепенение и бросились на своих командиров, атаковавших красного дракона. Площадь взорвалась серией коротких схваток, и я бросил в этот хаос иллидари. Однако прежде чем мои воины успели добраться до сражающихся, прежде чем предатели оказались уничтожены, где-то в образовавшемся хаосе я почувствовал чары, какие не ощущал со времен войны Древних. Могущественные, смертоносные, наполненные скверной. Безмерно опасные. Спустя мгновение сорвавшиеся точно в сторону окутанного красным маревом дракона.