И в этот момент пространство перед Дат’Килатом взорвалось. Все выставленные магами Альянса щиты, вся защита оказалась разрезана, и чары обрушились на замершую в напряжении фигуру.
— Вот ведь твари, и вправду сильны, — прохрипел Дат’Килат, с трудом поднимаясь с земли. Доспехи оказались смяты, несколько ребер сломаны, но главное, что огненный шар так и остался висеть в воздухе. Просто увеличился в размерах. А теперь нужно только его сжать…
Из носа принца побежала кровь, грудь сжало в тиски, но он все равно принялся давить, и давить, и давить.
— Командующий, первый прорыв силитидов, мы скоро не сможем их удерживать, — донеслось до затуманенного сознания.
— Отсчитывай, — шепот был едва слышен, однако адъютант смог прочитать приказ по губам, и среди криков и мерзкого скрежета тварей стали проноситься слова.
— Десять, девять, восемь, семь…
Последнее усилие, и шар сжался до размера головы эльфа, а затем Дат’Килат обратил свой взор на шевелящееся море тварей.
— Познайте же силу драконьего огня! — прошептал он и выпустил чары на волю.
Пребывавшие взаперти протуберанцы устремились по отведенным каналам со скоростью и силой, что не мог заметить даже самый острый глаз. Именно для этого чары требовалось сжимать, а затем прилагать усилия, чтобы не дать стихии затронуть области, где стояли воины Альянса. Однако Дат’Килат достаточно практиковался с этим заклинанием, чтобы быть уверенным в своих силах, и сейчас огонь, покорный его воле, разрастался вдаль и вширь, за мгновения пожирая всех оказавшихся на пути силитидов. Тысячи тварей пали от его магии всего за первые секунды, и число убитых все более росло.
В то же время воины Альянса бросились в контратаку, в едином порыве уничтожая всех тех жуков, что были слишком близко к ним, и потому оказались не затронуты огнем. Их было не так и много, а потому Дат’Килат не сомневался в успехе. А вот в чем у него были сомнения, так это в том, что его чарам позволят и дальше безнаказанно уничтожать жуков. И эта мысль нашла подтверждение всего спустя несколько мгновений, когда на магическое пламя обрушился лед.
Столкновение двух стихий вышло ярким, красочным, принесло смерть еще нескольким сотням силитидов и закончилось поражением пламени. Увы, но в противостоянии с сотнями магов силитидов и киражи у Дат’Килата изначально не было шансов. Однако нельзя сказать, что он был разочарован, ведь выжженная на сотню метров от позиций воинов Альянса равнина просто не предусматривала таких чувств. Жаль только еще одну такую атаку он произвести не сможет, ведь его запасы энергии оказались истощены.
Сложно сказать, как бы поступили любые иные враги при потере такого числа своих воинов, однако силитиды не раздумывали и секунды, прежде чем броситься в новую атаку. Более того, они решили поставить на кон все и направить всех своих летающих особей, до этого сдерживавших драконов. Это был оправданный шаг, единственно верный в такой ситуации, и потому — предсказуемый. Именно его ожидал Альянс, придерживая главные силы для атаки.
Новая волна тварей, наземных и воздушных, только набирала разбег, когда Дат’Килат подал сигнал через амулет. Следом им был отдан приказ об атаке всеми доступными силами, ведь сдерживаться больше не требовалось. Уже более пятнадцати тысяч воинов Альянса оказались на этой стороне портала, и каждый из них рвался применить свои умения. Тысячи стрел, сгустки арканной магии и чары друидов — все это обрушилось на подступающего врага, и только защита магов киражи позволила немногим из первых рядов жуков уцелеть.
Однако даже новая потеря тысяч особей не остановила противника, лишь замедлила на время, и новые жуки по трупам своих собратьев бросились в бой. Удивительное упорство, вряд ли кто-то из рас Азерота способен был продемонстрировать что-то подобное. И оно в какой-то момент несомненно привело бы к успеху, однако в следующий миг облако закрыло свет звезд и Луны, а затем из его центра и краев в сторону силитидов обрушилось пламя. Воздушный отряд Альянса, так долго ждавший своего часа, наконец вступил в бой.
И с этого момента победа в сражении оказалась предрешена, ведь первым же ударом красные драконы и всадники на грифонах и гиппогрифах уничтожили половину находившихся в воздухе врагов, а оставшуюся половину атаковали три других стаи. Но и это было еще не все, ведь, до времени прикрытые от вражеского взгляда, на глаза сражавшимся показались десятки дирижаблей, несущие в себе тысячи бомб, заряженных лучшими алхимическими зельями. И все это немедленно обрушилось на порядки врага, превращая участок между армией Альянса и крепостью Силитус в кусок раскаленной Бездны. Зажатые среди сгустков пламени силитиды и киражи не имели ни малейшего шанса спастись, и погибали тысячами, десятками тысяч. И, довершая разгром, все имеющиеся силы оказались брошены на то, чтобы не выпустить жуков из этого котла, и это Альянсу вполне удалось. Ведь лишенная командования армия жуков полностью растеряла свое единство, и не могла действовать, как отлаженный механизм.
Эта была победа, и в том не могло быть сомнений. Однако впереди их ждал новый бой, там, где находилось логово врага.
Комментарий к Глава 10.
* эспадон — двуручный средневековый меч, даже в нашем мире достигавший длинны 1,8 метра, применялся для прорыва вражеской конницы и подрубания ног лошадям. Учитывая то, что средний рост калдорая был более 2 метров, а Гвэт выше Иллидана на голову, он вполне способен использовать меч длинной более 2 метров.
========== Глава 11. ==========
Светлая просторная комната была полна запаха лекарственных трав, цветов и особых снадобий, даже сами стены ее дышали жизнью, однако было это оттого, что они пытались отогнать смерть. Пытались, но так и не могли справиться с задачей.
Существом, стоявшим на грани, был почтенный и известный многим эльф, сильный друид, когда-то надеявшийся встать во главе Лесного Союза. Однако неудачная экспедиция против силитидов похоронила эти надежды, а также поставила саму его жизнь на весы. И малейшее дуновение, неосторожный вздох, могли качнуть их в сторону. В таких условиях рядом с больным непременно должна была быть целительница, вот только после сражения у Силитуса раненых оказалось слишком много, чтобы обеспечить полный уход всем. Оставалось надеяться на чары, что следили за здоровьем больного, да изредка навещать его. Однако не все посетители желают больным здоровья.
— Здравствуй, Дартарен, — тихо произнесла Тиранд, стоя у постели друида.
Вид своего политического противника, лежащего при смерти, не вызывал у верховной жрицы радость, только гнев. Гнев, при воспоминании о гибели тысяч эльфов, отправившихся в тот поход, и о смерти Малфуриона. Да, Тиранд уже давно затаила обиду на своего супруга, обиду почти переросшую в ненависть, но все же в тот день ей показалось, что он в действительности раскаивается, что готов измениться. Но Дартарен лишил его такого шанса, как лишил жизни и множества других разумных, пошедших за ним.
Отчего Дартарен затеял тот поход? Жажда власти, уверенность в собственной правоте, а может быть глупость? Тиранд не знала ответа на этот вопрос, но он был ей и не нужен.
— Если бы я могла назначить наказание, то приговорила бы тебя к смерти. — Холодно, совершенно не похожим на ее собственный голосом, произнесла жрица. — Однако твоя казнь привела бы к слишком большим потрясениям и попросту не могла быть исполнена. Находясь же в заключении, ты так и остался бы угрозой.
Новая порция молчания, во время которой Тиранд неотрывно смотрела на больного, чья грудь продолжала упрямо вздыматься, не желая поддаваться смерти.
— Я не могу наказать тебя, ведь это может усугубить раскол, не могу и оставить все как есть, ведь, выздоровев, ты вновь затеешь смуту в погоне за своими амбициями. Конечно, возможно смерть сама придет за тобой, но стоит ли оставлять судьбу моего народа на волю случая?
Быстрое, едва уловимое движение руки жрицы, и на ноге друида остается алое пятно, почти сразу тускнеющее. Там, в бледной от пережитого ранения конечности, распространяется легкий яд, слабый, но вполне достаточный для того, чтобы убить эльфа, столь близко подошедшего к смерти. Но главное в его составе то, что он не может быть обнаружен ни одним целителем, даже самым искусным. А о том, чтобы у этой казни не нашлось свидетелей, Тиранд позаботилась лично, обеспечив Дартарену прекрасные покои и верную именно ему жрицу, однако отдав в ее попечение еще четыре десятка пациентов. И сейчас целительница только начинала обходить больных и никак не могла успеть к впавшему в агонию больному. Возможно эта целительница будет чувствовать раскаянье и боль за то, что не смогла уследить за здоровьем Дартарена, которому поклялась служить верой и правдой, но Верховная жрица могла признаться хотя бы самой себе — с годами она стала куда жестче относиться к предательству.
