Казалось бы упомянутые признаки государства всё же подтверждают истинность утверждения о том, что именно власть является главной характеристикой государства. И тем не менее, это не так. Осуществление власти по отношению к обществу – это та способность, которой наделено государство, та «полезная функция», посредством которой работает данный «инструмент». Власть – это признанная способность действовать избранным способом в отношении других лиц, пренебрегая или не беря в расчет волю таких лиц или приуменьшая её значение для себя. Но государство не синоним власти. Оно появляется и становится действенным лишь при условии сочетания факторов, где власть лишь свойство, где властные функции это важный, но не единственный признак рассматриваемого института, хотя и важнейшее его свойство и приобретение.
Говоря о наличии монопольной и автономной по отношению к обществу централизованной структурированной власти, в виде совокупности органов, посредством которых эта власть осуществляется в отношении общества, способных осуществлять такую власть, подразумевается прежде всего то, что в обществе, управляемом государством, только государство обладает исключительным правом осуществлять по отношению к обществу властные функции, хотя и может делегировать эти функции иным общественным институтам, в том числе формально демонстрируя отказ от властных функций. При этом, вне зависимости от степени влияния общества на государство, вне зависимости от того, осуществляет ли общество контроль над государством, государство действует автономно, т. е. самостоятельно по отношению к обществу, хотя и остаётся одним из участников тех отношений, тех устойчивых связей, что устанавливаются в обществе.
Также, государство, вне зависимости от способа организации власти и от того, какую роль играет центральная власть в обществе и в системе органов управления обществом и прочих институтов общества, сохраняет централизацию и иерархичность. Это свойственно и для ветвей власти и для системы организации власти в целом, о чём мы будем говорить в дальнейшем.
Важно и то, что те институты, которые образуют систему государства, обладают реальной, а не декларируемой (заявленной) властью, поскольку в ином случае или устраняются или не являются реальным институтом государства. Вся система государства зиждется на поддержании действенности системы и её статуса. Как по отдельности, в части функционирования соответствующего института (элемента системы власти), так и власти в целом (всех элементов вкупе). Речь идёт не столько об эффективности, сколько именно о способности осуществлять власть, как признака и полезного свойства системы, и демонстрации такой способности. Причём система заинтересована в действенности каждой из частей этой системы в целом в пределах компетенции такой части, поскольку иное подрывает доверие к системе/части системы. Поставленная под сомнение эффективность системы или её части влечёт за собой сомнение общества в способности функционирования институтов государства и, вероятно, к утрате власти.
Также следует подчеркнут, что говоря об этой системе надо помнить о том, что указанную систему образуют конкретные люди, хотя зачастую они и рассматриваются как обезличенные части системы, особенно в случае, когда соотнесение с определённым элементом системы не связано, не требует и/или настоятельно не предполагает необходимость демонстрации для общества харизмы такого человека, его способностей, кои общество должно оценить, помимо того, что ожидается от такого человека вследствие той функции, кою он выполняет в пределах системы.
Говоря об обществе, в отношении которого осуществляется власть государства и которое способно принять такое государство и его власть, как о признаке государства, хотелось бы заметить следующее.
Хотя мы ещё неоднократно будем возвращаться к такому явлению как общество, обозначим, что в узком смысле, для целей настоящей главы, под обществом мы подразумеваем, прежде всего, совокупность (общность) проживающих на определённой географической территории людей, участвующих в постоянном непосредственном, косвенном или опосредованном взаимодействии, как индивидуально, так и в составе групп, рассматривающих себя или, вследствие неких объективных обстоятельств, рассматриваемых в качестве части такой общности.
Государство как совокупность институтов возникает и действует по отношению к некой общности и существует в рамках такой общности и той системы отношений, которая существует в такой общности при данных условиях, которые делают возможным возникновение протогосударственных институтов, закрепления их и сохранения их во времени.
Ни иррациональность или субъективная рациональность поведения каждого индивида, ни стремление одних особей подчинять, а некоторых других особей подчиняться, ни склонность к сотрудничеству и альтруизму, ни завоевания, ни мессианство, ни склонность к патернализму сами по себе не предопределяют возникновения государства. Опыт догосударственных (безгосударственных) обществ показывает то, что они могли и могут существовать без формирования института государства, без создания системы государства. Существующие в безгосударственном обществе институты власти и иные институты такого общества, в основе своей, достаточны для него и решения тех задач, для преодоления тех проблем и вызовов, которые возникают в его истории. В ином случае, такое общество или становится государством, или поглощается, становясь частью иного общества, или прекращает своё существование, или же, при наличии к тому возможности, сосуществует с государством, порождённым другим обществом, даже если государство объявляет такое общество частью управляемого им общества, не становясь, по факту, частью того общества.
Иначе говоря, общество должно находиться в таких условиях, которые сделали бы возможными изменения в системе институтов общества и принятии обществом новых институтов, коими является государство. Общество должно находится в состоянии, которое позволило бы государству поддерживать свою власть в отношении такого общества. Утрата общества государством прекращает такое государство.
Говоря о таком признаке государства, как территория, в границах которой власть осуществляется, хотелось бы отметить следующее.
Территориальность составляет важную часть общественного поведения у приматов.[7] Поскольку человеческое общество территориально, территориальным является и само государство.
Важность территории, как признака государства, подтверждается и тем, что утратив территорию, государство прекращается, в том числе и постольку, поскольку не имеет возможности воздействовать на общество, даже если оно сохраняется на данной территории. В свою очередь, утратив территорию, общество утрачивает и существовавшее государство.
Включение собственной территории государства в состав территории другого государства, как правило, приводит к утрате включенным государством своего доминантного статуса по отношению к обществу, пребывающему на такой территории. Сохранение автономии или формальной государственности, например в составе союза, не означает сохранение государством прежнего статуса и полновластного контроля над территорией. Такое включенное государство приобретает состояние субдоминанта и de facto рассматривается как часть другого государства, что ставит под сомнение его государственность вне зависимости от степени свободы такого государства.
Приводимые обычно примеры, якобы опровергающие подобное утверждение, в действительности скорее подтверждают его.
Так, любые участники федераций хотя и могут именоваться государствами, но фактически не обладают в полной мере таким статусом. Не имея возможности действовать в полной мере самостоятельно и будучи поставлены в полной мере или в части под контроль федеральных государства, будучи встроенными в образованную в таком федеративном государстве иерархию доминирования, участники федераций становится, в конечном итоге, лишь одним из элементов системы иерархии власти такого государства. Даже если и сохраняется возможность действовать максимально самостоятельно в отношении лиц, проживающих на территории такого участника федерации, даже если лица, проживающие на территории такого участника федерации признают свою связь и прежде всего с таким участником федерации и заявляют о преимущественном значении для них действий такого участника федерации, территория такого участника всё равно рассматривается в качестве территории федеративного государства, права участника федерации ограниченными, а решения федеративного государства преимущественными по отношению к участнику федерации. Само общество рассматривается как часть общества федеративного государства и зачастую отождествляет себя с ним, признавая федеративное государство своим, пусть и сохраняя региональный патриотизм. Вопрос скорее в степени самостоятельности такого участника федерации по отношению к федеративному государству, нежели о его полноценной государственности.
