АД

Последнее, что видел Виктор Петрович Березкин, лежа в больнице, – это вытянувшееся лицо толстой медсестры, судорожно схватившейся за капельницу и случайно её оборвавшей. И всё, на этом всё. Дальше он отключился, очутившись на несколько секунд в небытии. Правда, слава богу, это было недолго, и буквально через несколько секунд он оказался за высоким металлическим столом, в той же полосатой пижаме, в которой его и упекли в больницу.

Встряхнув головой, Виктор зажмурился, пытаясь прогнать столь ужасное видение, но, увы, помещение не исчезло, а даже наоборот, прибавило в интерьере. Так напротив появился немолодой мужчина в чистой, но слегка помятой белой рубахе, небрежно открывавшей его крепкую, загорелую шею.

Заметив, что Виктор Петрович удивленно смотрит ему в глаза, молодой человек улыбнулся и, покосившись на слегка окровавленный бок, аккуратно вытащил неизвестно откуда появившееся полотенце.

– Пора эту медсестру, Таисию Петровну, уже уволить. Смотрите, как она вам стеклом бок задела, ну, когда капельницу ухватила, – тихо сказал он, указывая на причину его беспокойства. – Впрочем, бывало, конечно, и похуже.

– Спасибо, – отрешенно ответил Виктор, прикладывая полотенце к боку.

– Не возражаете, я закурю? Ненавижу, знаете ли, начинать без сигаретки. У нас тут ведь порой и некурящие встречаются. Так что, видит бог, я каждому курильщику рад, – с довольной улыбкой сказал брюнет и, вытащив из кармана пачку сигарет, прикурил одну из них. – Какой же кайф. Хотите затянуться?

– Нет, спасибо. Жена хотела, чтобы я бросил. Так что…

– А ещё она хотела съездить в Прагу с любовником. И это тоже (уже) нельзя назвать полезной идеей.

– С любовником? – недоумевающе посмотрел на брюнета Березкин. Теперь он заострил на нём куда больше внимания, разглядев и длинные красивые брови, и странно изогнутый кверху рот. – Вы вообще кто? Вы из ФСБ?

– Нет, – спокойно сказал мужчина и, откинувшись на стуле, похрустел затекшей шеей. – Я не из ФСБ.

– А кто вы?

– Видите ли, Березкин, учитывая, что сердечный приступ вам больше не грозит, я, пожалуй, отвечу вам сразу и честно. Как-никак, именно этой стратегией вы блистали, занимаясь контрафактом с вашими китайскими деловыми партнёрами. Я, собственно говоря, чёрт.

– Кто? Чёрт? – Виктор Петрович впервые за всё время позволил себе улыбнуться.

– Эх, всё по новой, – с грустью сказал брюнет и, резко подняв руку, лихо сдернул кожу с головы. Под ней оказался черный, полностью покрытый черной шерстью козёл.

– Как видите, всё весьма натурально.

– Боже, боже, нет! Ааа!!! – закричал, пытаясь обхватить лицо, Березкин, но это у него не получилось, так как ни руки, ни ноги его не слушались. Более того, он даже не смог закрыть глаза.

– Зря вы так, – возвращая кожу на прежнее место, заявил брюнет. – Просто я устал от длинных монологов – они неэффективны.

– Где я? – испуганно сказал Виктор Петрович, вжимаясь в кресло.

– Как где? – удивился чёрт. – В аду, конечно. Вы же грешник. Вы много грешили и попали к нам.

– И что теперь?

– Ну, сначала официальная часть, а потом, собственно, типичные будни. У нас почти всё тоже самое, что и у вас там, на земле. С той лишь разницей, что теперь уж точно навсегда, – улыбнулся брюнет, явно радуясь налаживанию общения.

– Вы будете меня, эм, – Виктор Петрович всё не мог подобрать правильного слова, а точнее, он его знал, но не мог произнести. Ему казалось, что стоит его назвать, как чёрт тут же ухватится за него и начнёт свои адские процедуры.

– Пытать? – улыбнулся брюнет, и кривая сторона его рта поползла вверх.

– Да, – тихо ответил Виктор Петрович и снова вжался в кресло.

– Ну, это всё преувеличения. Это, знаете ли, церковь на нас наговаривает, у нас здесь всё несколько иначе.

– В смысле – иначе? Вы не пытаете?

– С вашего позволения, – сказал чёрт и вытащил ещё одну сигарету. – Знаете, я никогда не устаю от этого момента. Мне кажется, что это самый лучший момент в моей работе.

– Курение?

– И оно тоже, но больше – объяснение нашей работы, – чёрт притушил окурок. – Видите ли, мы никого, в вашем понимании, не мучаем. Вот смотрите, чем бы вы занимались, попади вы в рай?

– Ну, не знаю, ходил бы, дышал, играл.

– Насколько я понимаю, вы не знаете, чем бы там занимались?

При этих словах Виктор Петрович почувствовал, как по его спине потекла небольшая струйка пота, и что он попадает в какую-то хитрую ловушку, навязанную ему, во-первых, под давлением и страхом, а во-вторых, просто оттого, что он болен и не может правильно соображать. И, тем не менее, сдаваться он не собирался.

– Вечным блаженством.

– Ого как! И что же это конкретно для вас? Ведь, насколько мне известно, блаженство вы испытывали, откровенно бухая и изменяя своей любимой жене. Именно это вы подразумеваете под блаженством? Ведь так?

Виктор Петрович снова почувствовал, как пот стекает уже к пояснице. Медленно пробираясь по толстому слою жира в трусы, где продолжал доставлять беспокойство. Чёрт тем временем лишь поглядывал на отлично отполированный ботинок, носком которого он игриво махал из стороны в сторону, явно дожидаясь ответа на поставленный вопрос.

– Нет, почему так. Я бы слушал музыку, общался, ходил.

– Стало быть, ни секса, ни алкоголя, ни отвратных стриптизерш с вульгарным кружевным нарядом. Я вас правильно понимаю? – ехидно спросил брюнет, всё также не сводя взгляда со своего черного ботинка.

– Да.

– Ах, как всё старо, что же вы мне все лжете, ну хоть бы раз кто-то сказал правду, – задумчиво бросил брюнет, наконец отвлекаясь от носка. – Итак, дело в том, что ничего этого вы бы не делали, так как всю сознательную жизнь стремились к разврату и пьянке (пьянству). И ничего кроме них не желали. Ну да бог с ним.

– Вы сказали – Бог?

– Ну да, а что такого? У нас тут не тюрьма, можно говорить всё, что угодно, ну в рамках приличного, разумеется. Всё же это ад, а не ваша земная богадельня, – хмыкнул брюнет, раскрывая толстую папку, непонятно как очутившуюся у него в руках – Итак, что у нас тут. В общем, убийств вы не совершали, так – воровство, обман, прелюбодеяния, всё в рамках первой погрешности. А стало быть, в ней вы и останетесь.

– В смысле, останусь?

– Уважаемый Виктор Петрович. Ад – это не то место, что вы привыкли изображать себе в книгах и фильмах. Мы здесь не пытаем людей сковородками и не жарим их на кострах, разве что в отдельных случаях, но вас они не касаются, так как вы не мазохист. Как вы изволили понять, в раю вам делать абсолютно нечего даже при всем вашем желании, так как там нет ни проституток, ни алкоголя, от которых у вас столько радости. Им это по статусу не положено, поэтому всё перешло в наши ряды. Формально они вообще этого не держат.