Впервые я серьёзно задумалась, явилось ли изменение самочувствия результатом лечения или таким образом проявила себя химеричность? Если второе, то хоть какой-то толк он неё точно был. Но побочный эффект в любом случае перекрывал все плюсы: ведь окажись я человеком, белоруны смогли бы действительно подправить моё здоровье... и, скорее всего, очень хорошо подправить. Да и находиться в Белокермане я смогла бы долго и без угрозы для жизни.

Намеренно или нечаянно, но Шас навёл на мысль, которую я всё это время успешно гнала — благо информации вполне хватало, чтобы загрузить голову и не думать. Не вспоминать, кем стала и что теперь являюсь не единственным владельцем своего тела. Несмотря на то, что сильная часть до сих пор не проявляет себя, она есть. Хуже того, именно она, а не я, принимает окончательное решение. По крайней мере, если верить опекуну, у меня без её помощи даже ползать бы не получилось... а вот она бы смогла. Понимание своей беспомощности накрыло волной ужаса, так что я стиснула зубы и пошла умываться. После этого минут пять сидела и смотрела на текущую воду: она помогала вернуть самообладание не хуже огня. Пока сильная личность позволяет мне действовать так, как действую. Значит, если она и не одобряет, то, по крайней мере, особого протеста не чувствует. И вообще, лучше не забивать голову тем, что не могу изменить. Глядишь, как-нибудь незаметно привыкну...

— Ладно, это поняла, — кивнула я, вернувшись. — Теперь второй вопрос. Ты сказал про скидку... а нельзя ли добиться того, чтобы, раз уж меня исследуют для каких-то своих целей, то и мне результаты достались без дополнительной платы?

— Это было бы возможно, будь у нас с тобой другой договор, — улыбнулся Шас. — Если разрешить все опыты, то результаты предоставят бесплатно... если подопытный выживет. Но в этом случае до конца доходит только около трети химер и всего половина из этой трети способна восстановить здоровье. Нам ведь не подходит такой вариант?

— Разумеется, нет! — с готовностью подтвердила я.

— Вот именно. Поэтому я собираюсь разрешить только ту часть исследований, при которой вероятность гибели или серьёзных травм достаточно мала.

Сначала я хотела уточнить, что подразумевается под «достаточно малой» вероятностью, но вспомнила условия договора и передумала. Опекун должен, по возможности, обеспечить мою безопасность, так что вряд ли будет рисковать без причины. А меньше знаешь — крепче спишь.

— Не волнуйся, я всё проверил. Если практически исключить риск, то ты не сможешь заплатить. При тех условиях, с приемлемой опасностью и дискомфортностью, о которых я договорился, сведения о тебе тоже стоят немало, но тех денег, что на твоём счету, хватит... и даже немного останется, — «обрадовал» Шас.

— Насколько немного? — начав подозревать нехорошее, поинтересовалась я.

— За вычетом моей платы, расходов на твоё содержание во время рабства и базовой суммы для выхода на свободу... думаю, ещё рублей пять-десять. Разумеется, если непредвиденных трат не возникнет.

Я застыла, переваривая шокирующую новость. Потом с надеждой уточнила:

— А сколько составляет базовая сумма?

— Тридцать один рубль.

Ничего себе! Всё богатство, весь начальный капитал улетает в трубу! Я представила, как выхожу на волю с суммой, на которую, в лучшем случае, удастся прожить два-три месяца, и поёжилась.

— Слушай, а может, ну её, эту лабораторию? Мне и жизненных кодов хватает...

— Глупая, — вздохнул опекун. — Я ведь говорил, что проблема в том, что ты не представитель какого-нибудь вида, не помесь, не мутант, а химера. Мы слишком сильно отличаемся от остальных, наши реакции и возможности сложно предсказать. Это касается не только здоровья. Чтобы научиться многим вещам, тебе тоже надо знать свой организм — иначе труд пропадёт впустую. Сейчас ты живешь, но практически ничего не смыслишь в самой себе. Как ты собираешься получать профессию, если не знаешь, на что способна, как себя надо вести, как составлять расписание и позаботиться о своём здоровье?

Мужчина ненадолго задумался, а потом продолжил:

— Химеры очень живучи, но для того, чтобы занять достойное место, им требуется гораздо больше затрат. Приходится корректировать обычные упражнения или вообще разрабатывать их строго индивидуально — иначе эффективность будет низкой.

— А ты сам? — недовольно поинтересовалась я. — Или тоже повезло и кучу денег получил?

— Мне повезло. Сильно повезло, — кивнул Шас. — Меня купил этот самый институт. И я был одним из тех, кто выжил, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Более того, после того, как эксперименты завершили, меня не отправили на утилизацию, не превратили в живучую многоразовую дичь и не использовали как подопытного для обучения студентов, поскольку нашёлся желающий стать хозяином. Он помог мне освоиться, а потом и выйти на свободу.

Я опустила голову, не зная, что сказать.

— Если тебе станет легче, считай, что данная фаза является прихотью злодея-хозяина, — со смешком закончил опекун. — Тем более, что я действительно пользуюсь оговорёнными возможностями и уверен, что в случае проверки мои действия будут признаны обоснованными.

Больше я не спорила и не пыталась настоять на своём. Возможно, он действительно хочет добра... но, по моим расчётам, у меня на момент получения свободы должно было остаться в худшем случае не меньше десяти тысяч, а в лучшем — больше пятнадцати тысяч рублей. Теперь же оказывается, что выйду на волю чуть ли не с дыркой в кармане. Данный факт пугал... ведь так, в случае чего, даже уехать из Тартара не смогу.

Вскоре после завтрака мы отправились в институт. Перед выходом Шас протестировал меня небольшим специальным прибором в прихожей — он позволял определить, насколько кто-либо соответствует общим требованиям безопасности. Посмотрел на результат, недовольно поморщился и обрызгал меня из флакона.

— Поздравляю! — саркастически сказал опекун. — Тебе общие нормативы подходят, а вот сама ты им уже не соответствуешь. А ведь изменения наверняка ещё не завершились. Так что привыкай защищать других от себя.

Пришлось несколько минут подождать. За это время я успела прочитать описание «дезодоранта» (он позволял нейтрализовать самые часто встречающиеся опасные выделения) и, хоть это и глупо, сходить к зеркалу, чтобы снова поискать отличия или изменения. К счастью, последних обнаружить не удалось: на мой взгляд, как была обычным человеком, так им и осталась.

— Специально для тебя купил, — убедившись, что теперь я соответствую нормативам, радостно добавил Шас. — Если бы не сработало, пришлось бы транспорт с изолятором вызывать, а это гораздо дороже. Возьми противоядие с собой и помни, что оно действует только несколько часов, потом надо обновлять.

Во второй раз в жизни я оказалась на улицах Тартара, но на сей раз знала, чего ожидать, и настроилась заранее, поэтому окружающий мир не смог деморализовать так сильно. Пока мы добирались (опять воспользовавшись подземным транспортом), кроме следования за опекуном, я впитывала новые впечатления и пыталась разобраться, что к чему. В этом очень помогло долгое изучение сайтов, в том числе просмотр записей видеокамер.

Пару раз даже удалось заметить хранителей порядка. Они отличались от обычных людей специальными знаками, хотя ношение последних вовсе не является обязательным: это скорее право, чем обязанность. Да, в Тартаре тоже есть представители правоохранительных органов, хотя и маскирующиеся под другими названиями, но практически с теми же функциями. Самое серьёзное отличие в том, что защищает местная полиция только тех, кто заплатил соответствующие налоги.

Кстати, в этой стране каждый сам выбирает, какие налоги платить — и соответственно взамен получает некие гарантии. В законодательной системе Тартара я ещё не разобралась... разве что поняла, что это очень проблематично — легче ещё пару диалектов, а то и языков выучить. Но общий принцип уловила. «Налогов» здесь огромное количество и, по сути, каждый обозначает какую-то определённую услугу или гарантию. Например, с теми же лицензиями на убийство: если бы жертва не платила соответствующий налог, то и лицензия бы киллеру не понадобилась — можно и так ликвидировать безнаказанно. А в случае уплаты налога, нападать можно, только купив лицензию на определённый срок, да ещё и жертву предупреждают за какое-то время (тут я пока не разобралась, числа встречались разные) до начала охоты.