— Уже ничего. Это паспорт гражданина Тартара. Кстати, на территории других стран он тоже действителен, менять при зарубежных путешествиях не придётся.

Я помолчала, разглядывая новый паспорт. Вот так просто и быстро. Даже не верится.

— То есть получается, что все эти анкеты не нужны для получения гражданства? — всё ещё сомневаясь, уточнила я.

— Все необходимые сведения легко считать с твоего заграничного паспорта. Вот если бы у тебя вообще документов не было — тогда требовалось бы заполнить некоторые анкеты.

— Зачем тогда вообще было их подсовывать?! — возмутилась я.

— Совмещение приятного с полезным, — усмехнулся тартарец. — Иногда очень интересные сведения таким образом получить удаётся. Ну да это наше дело, — мужчина на мгновение задумался и добавил: — Если ты не в курсе, то знай, что в Белокермане не приветствуется двойное гражданство, и когда они узнают о нём, то исключат из списков жителей.

Я согласно повела рукой, а потом ушла. Всё-таки слишком много впечатлений за один день. Разум уже отказывался воспринимать что-то ещё. Ясно одно: тартарцы действительно не слишком-то приятные в общении люди, которым чуждо уважение к другим. К тому же, они очень любят поиздеваться над иностранцами. Остаётся надеяться только на то, что к своим тартарцы относятся иначе.

Теперь, когда удалось разобраться с самыми срочными делами, навалилась усталость. Сил едва хватило для того, чтобы добраться до гостиницы, а там — до ванны. Хотелось смыть запах множества разумных и в кровать. Но я не рассчитала силы: сон сморил прямо во время водных процедур.

20 – день 21 июня 617132 года от Стабилизации

Сворована — в небе

На следующее утро проснулась на удивление отдохнувшей. Странно, особенно учитывая, что всю ночь провела в ванне: хорошо хоть вода оставалась тёплой — благодаря этому не замёрзла.

Закончив затянувшееся обмывание, я плотно позавтракала и подумала, что не стоит тянуть с заключением контракта — пока его нет, буду сомневаться. Лучше сразу отрезать отступление, чем метаться из стороны в сторону и потом всё равно принять такое же решение.

По пути к Шасу получила краткое сообщение от Белокерманского посольства, в котором говорилось о том, что меня лишили старого гражданства.

— Не передумала? — вместо приветствия поинтересовался Шас. — У нас, тартарцев, фантазия богатая и извращённая, мы даже в рамках контракта такого напридумать можем...

— Это я уже поняла, — поёжилась, вспомнив вчерашний день. — Но теперь поздно, в Белокерман вернуться уже не смогу.

Для заключения контракта пришлось снова посетить тартарское посольство, но на сей раз в очередях не стояли: Шас без колебания и не обращая внимания на возмущение ожидающих прошёл в нужный кабинет, где мы и скрепили сделку. Вот и всё: путь назад отрезан. От осознания этого сомнения ушли, но стало грустно. Кабала. Добровольная кабала на два года.

— Значит, так, — покинув территорию посольства, новоиспечённый хозяин бесцеремонно забрал мой телефон, осмотрел и, поморщившись, вернул обратно. — Ладно, пока сойдёт: лучше отовариваться дома, дешевле получится.

Путь обратно мы проделали в молчании. Только у гостиницы я набралась смелости:

— Как мне теперь тебя называть? Хозяином? — вопрос прозвучал горько.

Осознав это, я разозлилась на саму себя. Ишь, фифа какая нашлась, трагедию устраивает: как скажут, так и буду называть, не переломлюсь.

— Зачем? — пожал плечами Шас. — Я знаю, что у меня есть над тобой власть, и вполне уверен в своих силах — мне не требуется таких формальностей для самоутверждения. Если тебе проще обращаться так по какой-то причине — можешь называть хозяином. Если нет, то лучше по имени.

Мужчина остановился и повернулся ко мне:

— Сегодня отдохни. А завтра утром я за тобой зайду и поедем в Тартар... Хотя стоп, — Шас быстро пролистал что-то на своём телефоне. — Ну ты рендер!

Я задумчиво на него смотрела и раздумывала, насколько видимые эмоции совпадают с настоящими. Вопрос очень актуальный, особенно учитывая, что мне долго придётся жить в его обществе и лучше бы понимать, когда опекун злится, а когда — доволен.

— Ты сердишься?

— Нет, но раздражён. Отдых отменяется. Сейчас быстро упаковываешь имущество и идёшь со мной, — скомандовал Шас.

Собирать почти ничего не пришлось, особенно учитывая, что большая часть вещей пропала при аварии. Поэтому уже через несколько минут я вышла в холл гостиницы, чтобы сообщить о выселении из номера. Там ждал неприятный сюрприз: оказывается, теперь без разрешения хозяина я не могу тратить деньги со своего счёта. Так что пришлось звать Шаса.

— Мы что-то забыли сделать? — поинтересовалась я, заметив, что путь наш снова лежит в посольство.

— У тебя, конечно, есть кое-какие прививки, но только для восточной местности, да и то не всякой, — сказал хозяин. — Ехать без подготовки организма на запад — самоубийство. По общему закону, в транспорте дальнего следования даже услуги такие есть: экстренная иммунизация и эвтаназия. Второе — для тех, кто не выдержит или не имеет денег на первое. Чем позднее делаются прививки — тем дороже они стоят. Так что я сейчас экономлю твои деньги.

Я кивнула. Как-то раньше совсем не задумывалась над этой проблемой, а ведь если в Чёрную Дыру попадает много чего и много кого, то какие ужасные эпидемии должны гулять...

Внешне прививки выглядели очень непривлекательно: мне поставили полулитровую капельницу чего-то чёрного и густого, как кровь. Да и вообще иммунизация оказалась очень тяжёлой и неприятной процедурой. Из-за неё фактически весь остаток дня я провела в муторном полубреду. Да и на следующее утро, когда надо было идти на посадку, еле передвигала ноги.

— Это ещё ничего. Можно сказать, лёгкие остаточные явления, — посмеялся Шас. — Подумай сама, от какого количества врагов надо защитить твой организм. Если бы не временный искусственный иммунитет, ты бы вообще не выдержала прививок. А так, хотя ввели всё разом, но свой иммунитет тело выработает постепенно. Поэтому ещё около месяца будешь чувствовать недомогание... или вообще болеть.

Уже в самолёте, отоспавшись и хотя бы немного придя в себя, я вспомнила о незаконченном разговоре.

— Многие совершают эту ошибку и не прививаются вовремя?

— Хватает. Особенно — в восточных странах. Тут очень немного болезнетворных микро- и макроорганизмов, они малоактивны, поэтому в целом проблем со здоровьем меньше и они другого плана. Те, кто живут дальше на западе, наоборот, никогда не забудут о прививках или своевременном лечении: для них это вопрос жизни и смерти.

Я помолчала, чуть приподняла спинку кресла и удобно устроилась в полусидячем положении.

— Сколько дней ещё лететь?

— Совсем недолго. К вечеру будем на месте.

Кивнув, я закрыла глаза и погрузилась в полудрёму. Но потом до сознания дошёл смысл сказанного. К вечеру? Разве такое возможно?

— Погоди, как это к вечеру?! Я в Белокермане смотрела: до Тартара минимум ещё двое суток на самом быстром транспорте!

Шас тихо рассмеялся.

— Если по прямой — то неделю до самой восточной границы. Но есть короткие пути. Без них наша мобильность была бы гораздо ниже.

Опекун рассказал, что короткие пути бывают постоянными или временными. И данный маршрут самолёта пролегает через сезонный короткий путь, причём сезон, в который он доступен, подходит к концу.

— Поэтому сейчас столько народа едет в Тартар — билет на сезонный транспорт стоит намного, в разы, дешевле, и перелёт отнимает гораздо меньше времени, — пояснил Шас.

Я вздохнула, решив пока не забивать голову лишней информацией, а лучше почитать расшифровку хотя бы одного пункта заключённого договора. К слову, расписана она оказалась очень подробно. На мой взгляд, даже слишком подробно, с многочисленными оговорками, нюансами и подробностями. Одновременно с кажущейся точностью, формулировка оказалась настолько непривычной и необычной, что понять её было очень нелегко.