Рассмотрим такой информативный показатель уровня и качества жизни, как число собственных легковых автомобилей на 1000 человек населения (табл. 1.7). Среди регионов, входящих в состав Сибирского федерального округа, в 2008 г. Красноярский край занимал по данному показателю 2-е место (208) после «столичной» в Сибири Новосибирской области (231), немного «не дотягивая» до среднероссийского значения этого показателя (213,5). Это говорит о довольно высоком среднем уровне жизни населения региона (при наличии достаточно сильного социального расслоения). Разумеется, при этом регион существенно отставал в том году, например, от Московской области – 284 автомобиля на 1000 человек населения. В 2010 г. Красноярский край поднялся по числу автомобилей на 1000 человек населения (249,4) на 1-е место в Сибирском федеральном округе. В 2012 г. регион сохранял своё лидерство – 276,7 автомобиля на 1000 человек населения.
Описываемый показатель превысил соответствующие данные в среднем по РФ. Это не только свидетельствует о быстрых темпах роста благосостояния жителей Красноярского края в 2008–2012 гг., но и может отражать наличие высокой доли официально не учитываемых статистикой доходов части населения данного Сибирского региона.
Как известно, важной социокультурной характеристикой жителей региона выступает их поселенческая самоидентификация (рис. 1.2). Если самоидентификация большинства опрошенных жителей Красноярского края с жителями поселения (табл. 1.7.2), в котором они живут (деревня, село, город), за первые два истекших года практически не изменилась (2010 г. – 61 %, 2012 г. – 63 %), то в 2014 г. выросла до 74 %. То же самое можно сказать о самоидентификации с жителями краевого центра (соответственно с 38 до 43 и 49 %), а также всего Красноярского края (соответственно 29, 35, 41 %) и жителями бывших республик СССР, которая заметно увеличилась с 25 до 35 и 41 %. Хотя аналогичные процессы в массовом сознании жителей края происходили и относительно Москвы (9,9 и 19 %). Тем не менее общерегиональная и общероссийская самоидентификация жителей региона остаётся достаточно низкой. Ещё меньше доля респондентов, идентифицирующих себя с населением России (2010 г. – 22 %, 2012 г. – 22 %, 27 % – 2014 г.).
Если рассматривать тенденции изменения всего комплекса индикаторов поселенческой социокультурной самоидентификации населения края, можно сделать вывод (рис. 1.3), что она заметно усилилась. Это свидетельствует о росте сплочённости российского социума, в частности, проявляющего в разрезе данного региона Сибири. Очевидно, этому способствовали известные политические события как вне России, так и внутри неё.
Однако, несмотря на указанные в целом позитивные тенденции, в частности на усиление внутрирегиональной самоидентификации, «проблемные зоны», выявленные в процессе исследования поселенческой самоидентификации у жителей Красноярского края ещё в 2010 и в 2012 гг., остаются прежними:
– слабая самоидентификация с жителями любых территориальных типов поселений, кроме своего собственного (как уже отмечалось, самоидентифицируют себя с ними несколько менее половины опрошенных респондентов);
– высокая антиидентификация с жителями всей России и особенно её столицы – г. Москвы;
– ещё более высокая антиидентификация по отношению к жителям бывших республик СССР, жителей России и всей Земли, т.е. с людьми, населяющими более широкие области социального пространства.
Таким образом, в 2010 г. население региона путём социокультурной самоидентификации «образовывало» поселенческие микрогруппы, основанные, главным образом, на том, в каком конкретно населённом пункте оно проживает. В 2014 г. мы можем говорить о некоторых идентификационных взаимосвязях (хотя и сравнительно слабых) данных групп, объединяющих их в региональную поселенческую общность.
Приведённые выше данные в значительной мере корреспондируются с ответами респондентов на вопрос: «Среди каких людей Вы встречаете наибольшее взаимопонимание?» (табл. 1.8). В 2010 г. две трети жителей Красноярского края назвали семью. В 2012 г. подобным образом ответил уже почти каждый девятый из респондентов (86 %). В 2014 г. была получена та же самая цифра. Очевидно, в настоящее сложное время собственная семья выступает основным психологическим «убежищем» человека от проблем и опасностей окружающего мира, именно родные и близкие и составляют его жизненный мир. Однако при этом значительно изменилась социальная дистанция респондентов по отношению к своим друзьям: более чем в два раза увеличилась доля ответивших, что наибольшее взаимопонимание они встречают среди друзей (соответственно 27,6 % – 2010 г., 64,5 % – 2012 г., 65,1 % – 2014 г.). Как видим, изменений в оценке этого показателя, как и предыдущего, за последние два года не произошло. С 2010 по 2012 г. в 3,7 раза увеличилась доля опрошенных, встречающих наибольшее взаимопонимание на работе (с 9,3 до 34,7 %). Впоследствии доля лиц, ответивших подобным образом, снизилась до 25,2 % (табл. 1.10). Если в 2010 г. совершенно незначительное место как круг общения жителей региона занимали соседи (1,8 %) и единоверцы (1,5 %), то за два года эти цифры заметно выросли: соответственно 7,8 и 4,7 %, а в 2014 г. составили соответственно 11,4 и 6,2 %. Последняя цифра может служить одним из показателей доли реально воцерковленных жителей края. Контент-анализ варианта ответа «другое» показал, что респонденты наиболее часто называют «везде», «где угодно».
Таким образом, можно сделать вывод, что за истекший период существенно усилилась социальная и социально-психологическая интеграция населения региона со всем своим окружением, заметно укрепились связи с собственной социальной микросредой. Можно говорить о продолжающемся процессе преодоления тенденции атомизации регионального социума, ослабления и нарушения социальных связей между людьми в Красноярском крае.
Отвечая на вопрос об общем эмоциональном отношении к своему региону (табл. 1.11), большинство респондентов выбрали вариант ответа «в целом я доволен, но многое не устраивает» (46 % – 2010 г., 44 % – 2012 г., 35 % – 2014 г.). Несколько выросла доля ответивших: «я рад, что живу здесь»: соответственно 23,9, 21,9, 30,6 %. Безразличное отношение к Красноярскому краю в 2010 г. выразили 12 %, в 2012 г. – 14 %, в 2014 г. –15 % респондентов. Варианты ответа «мне не нравится жить здесь, но привык и не собираюсь уезжать», как и «хотел бы уехать в другой регион России», ежегодно выбирали около 6 % опрошенных жителей региона. Наметилась слабая тенденция роста доли жителей, высказавших намерение уехать из России: 2010 г. – 4,1 %, 2012 г. – 6,3 %, 2014 г. – 7,0 %.
Таким образом, можно сделать вывод, что позитивное, наряду с критичным, отношение жителей региона к своему краю заметно усилилось.
Мнение респондентов из Красноярского края о качестве жизни в своём регионе в сравнении с их представлением о том, как живут люди в соседних регионах Сибири, за последние годы резко изменилось (табл. 1.10): если в 2010 г. вариант ответа «в нашем регионе люди живут лучше, чем в соседних регионах» выбрали 9,9 % опрошенных, в 2012 – 11,1 %, то в 2014 г. – уже 19,9 %. Несколько снизилась доля лиц, выбравших неоднозначный вариант ответа: «по сравнению с одними регионами, у нас люди живут лучше, а по сравнению с другими – хуже» (2010 г. – 62,3 %, 2012 г. – 58,7 %, 2014 г. – 57,7 %. При этом не изменилась доля опрошенных, которые придерживаются противоположной позиции – «в нашем регионе люди живут хуже, чем во всех соседних регионах». Как видим, более половины жителей края продолжают придерживаться нейтральной позиции.
Для пояснения позиции респондентов относительно преимуществ или недостатков жизни в Красноярском крае использовались их ответы на вопрос: «В чём, по Вашему опыту, состоят особенности нашего региона, его привлекательные и непривлекательные черты?» (табл. 1.11 и 1.12).
Привлекательной чертой, которая доминирует в массовом сознании жителей Красноярского края, является «красивая природа» – этот вариант ответа поддержали в 2010 г. 84 % опрошенных, в 2012 – 82 %, в 2014 – 79 %. Мнения, что Красноярский край – «это регион, перспективный для жизни», в 2010 г. придерживались 23,0 % опрошенных, в 2012 – 18,3 % , в 2014 г. – 21,2 %. Резко возросла доля ответивших, что в крае проживают «душевные, добрые люди»: с 18,4 % в 2010 г. до 23,1 % в 2012 г. и до 29,5 % в 2014 г. Несколько возросло число респондентов, по мнению которых здесь много возможностей для инициативных людей (табл. 1.11).
