Исследования, лежащие в основе данной главы, осуществлены социологами Сибирского федерального университета в соответствии с Типовой программой и методикой «Социокультурный портрет региона» ЦИСИ ИФ РАН, созданной сотрудниками Центра изучения социокультурных изменений Института философии РАН. Они опираются на разработанный Н.И. Лапиным социокультурный подход5, а также концепции и методы многомерного анализа социального расслоения российского общества, созданные доктором социологических наук, профессором Л.А. Беляевой6. Эмпирической базой послужили материалы трёх социологических исследований, проведенных отделением социологии и общественных связей Сибирского федерального университета в 2010 г.: опросы населения Красноярского края и Республики Хакасия и экспертный опрос в Красноярском крае7.
Опрос населения Красноярского края осуществлен методом формализованного интервью по месту жительства респондентов (59 вопросов, заданных в доверительной обстановке, на дому у респондентов) в 28 населенных пунктах региона (в Республике Хакасия – в 11), по стратифицированной, многоступенчатой, районированной, квотной выборке, репрезентированной по полу, возрасту и уровню образования, случайной на этапе отбора респондентов. Репрезентативность выборки была обеспечена соблюдением пропорций между населением, проживающим в населенных пунктах различного типа (районы крупного города, средние и малые города и сельские населенные пункты), половозрастной и образовательной структуры взрослого населения Красноярского края и Республики Хакасия. Объем выборки в Красноярском крае составил 1000 человек, в Республике Хакасия – 600 респондентов. Данные анкетного опроса прошли экспертизу в Центре изучения социокультурных изменений Института философии РАН. Полученные материалы обрабатывались с помощью пакета прикладных программ SPSS с использованием кластерного, факторного и корреляционного анализа.
Экспертный опрос был посвящен изучению мнения 150 экспертов, проживающих в Красноярском крае. Он проводился методом формализованного интервью с помощью специально разработанной анкеты, включающей методику изучения характеристик базовых социокультурных типов регионов, разработанную доктором филос. наук, проф., чл.-кор. РАН Н.И. Лапиным8. В данном исследовании в качестве экспертов выступили преподаватели общественных наук в вузах (социологи, историки, политологи, экономисты, культурологи), видные представители СМИ, руководители крупных негосударственных компаний, представители общественного сектора, институтов гражданского общества. Они являются ключевыми «социальными агентами» и во многом влияют на процесс становления общественного мнения по важным вопросам функционирования и развития региона. Данные «агенты» активно включены в информационное пространство территории, отличаются наличием экспертного знания о социокультурном, политическом и экономическом развитии региона, и в то же время эти персоны не задействованы напрямую в структурировании социально-политической картины региона (с позиции принятия административных решений).
Важнейший аспект социокультурной самоидентификации – поселенческая самоидентификация жителей региона (табл. 1.1.). Большинство опрошенных жителей Красноярского края и Республики Хакасия (59 %) самоидентифицируют себя с жителями поселения, в котором они живут (деревня, село, город). Менее трети (31 %) респондентов самоидентифицируются с жителями краевого или республиканского центра. Общерегиональная самоидентификация жителей края оказалась низкой – менее четверти из них (23 %) считают своими, близкими жителей всего края. При этом в Хакасии этот вид самоидентификации заметно выше – 32 % опрошенных. Ещё меньшая доля респондентов, проживающих в Красноярском крае, идентифицируют себя с населением России – 17 % и всей Земли – 11 %. В Республике Хакасия эти показатели несколько выше: соответственно, 22 % и 14 %. Напрашивается вывод, что у опрошенных сибиряков преобладает «чувство малой Родины». Причём данная особенность более ярко выражена в Красноярском крае, нежели в Хакасии. Наряду с этим проявляется «атомизация» российского социума в пределах отдельного региона.
Таблица 1.1
Чувства близости или отдаленности жителей Красноярского края и Республики Хакасия с жителями территориальных общностей/сообществ
(% от числа опрошенных, 2010 г.)
Обращает на себя внимание и сравнительно высокая доля респондентов в обоих регионах, выразивших безразличное отношение к предложенным объектам самоидентификации, т.е. не имеющих чётко выраженной собственной поселенческой самоидентификации: от 12 % до 22 % опрошенных.
Более половины опрошенных жителей края (57 %) считают жителей Москвы «далёкими, чужими» (подобные ответы дали 52 % респондентов из Хакасии), 47 % респондентов-красноярцев таким же образом оценили жителей России и 41 % – жителей всей Земли (население Республики Хакасия, соответственно, 40 % и 37 %). Иными словами, примерно для половины опрошенных жителей Красноярского края и несколько меньшей доли жителей Республики Хакасия характерна антиидентификация с жителями России и её столицы, что может выражать как недовольство «колониальной политикой Москвы» в отношении данного региона, так и не манифестированный до времени потенциал сибирского сепаратизма. В этой связи нельзя не вспомнить результаты социологических исследований, проведённых нами в 90-х гг. в Красноярском крае, которые свидетельствовали о существовании скрытого потенциала сибирского регионально-территориального сепаратизма9.
Использование факторного анализа показало, что на уровне массового бессознательного респондентов как Красноярского края, так и Республики Хакасия существуют две латентных переменных, каждая из которых может быть описана следующими индикаторами:
Ф-1 выражает близость респондента с жителями поселения, в котором он проживает, жителями республиканского (краевого) центра, жителями всей республики. Описательная сила фактора – Красноярский край – 40, 7%, Республика Хакасия – 39, 3%.
Ф-2 описывает самоидентификацию респондентов с жителями Москвы, жителями всей России, жителями бывших республик СССР и жителями всей Земли. Описательная сила фактора – Красноярский край – 30,2 %, Республика Хакасия – 30,8 %.
Как видим, на уровне массового бессознательного у жителей двух сибирских регионов также преобладает поселенческая самоидентификация с населением своего поселения и региона по сравнению с иными более широкими социально-территориальными общностями и социокультурными общностями.
Можно сказать, что среди жителей двух сибирских регионов превалирует поселенческая идентификация с «малой родиной»; при этом люди, населяющие любые иные социальные пространства, часто воспринимаются как далёкие и чужие, что может потенциально порождать серьёзные социально-культурные и социально-политические проблемы.
Описанные выше данные существенно отличаются от результатов всероссийского исследования, проведённого Центром изучения социокультурных изменений Института философии РАН под руководством Н.И. Лапина, которые представлены в табл. 1.2. Очевидно, что у населения двух сибирских регионов на уровне массового сознания социокультурная самоидентификация с жителями всего своего региона (23 % – Красноярский край, 32 % – Хакасия, 59 % – Россия в целом), всей России (соответственно 17, 22, и 38 %), бывших республик СССР (7, 7 и 23 %) и всей Земли (11, 14, и 20 %) выражена заметно слабее, чем у населения страны в целом. Подобные выводы подтверждают и результаты факторного анализа ответов россиян, который также свидетельствует о преобладании у россиян значительно более широкой пространственной самоидентификации – с жителями всей России, бывших республик СССР и всей Земли.
